Капойо (СИ) - Иолич Ася

- Сто-о-ой! - воскликнул Томилл.

Вороная кобылка замедлила шаг и остановилась. Томилл помог им выйти, и Рида сбежала к воротам, встречая. Аяна шагала, переставляя ноги в серых туфельках, которые уже почти разносила.

- Нам разрешили гулять в саду, - радостно сказала она. - Айлери уже там. Ей редко позволяют гулять. Раз в месяц в парке и пару раз в неделю – около дома.

Аяна вздрогнула. Она посмотрела на Гелиэр, и та помрачнела. Но, помимо Айлери, кирью Эрке явно волновал ещё один немаловажный вопрос, и Аяна взглянула на Риду.

- А кто из кирио дома?

- Только кир Мират.

Гелиэр расцвела красивыми красными пятнами, и Рида подскочила к ней, хватая за руку.

- Кирья, что с тобой?

- Кирья переволновалась, - вздохнула Аяна. - Попроси на кухне заварить стакан каприфоли.

- Каприфоли?

- Да. Не очень густо. Пусть добавят туда менты и немного сиропа.

- Хорошо. Я провожу вас к Айлери и схожу на кухню.

Они прошли через холл, пустынный и большой, и Аяна вспомнила о катьонте, которые должны были исчезать при виде кира.

- Сюда, - показала Рида на дверь под пролётом лестницы, резную, мощную, с большим ясным стеклом.

Она распахнула створку, и Аяна вышла на крыльцо, жмурясь после затенённого холла.

Парк был большим. Он чем-то напоминал парк под дворцом крейта, и одновременно навевал смутные, невесомые воспоминания о парках дворца в Орте. Мощёные дорожки вились и извивались, уводя в открытую арку за стену с фонтанами, за которой выше по склону росли не облагороженные руками садовника деревья, раскидистые, полностью скрывавшие то, что находилось выше по склону. Вездесущие кустарники живой изгороди были подстрижены в форме шаров, кубов и фигур животных, а рядом живописно размещались валуны, обтянутые густым зелёным мхом, под которыми брызгами моря и неба рассыпались мелкие голубые цветы с нежными листьями.

Айлери изящно махнула им издалека, от стены с фонтанами. Рида довела их до кирьи, вежливо присела и унеслась, мелькая каблучками туфелек, к дому. Аяна заворожённо рассматривала стену с фонтанами, которую поначалу, издалека, приняла за каменную.

Она не была каменной. Вернее, этого было не понять, потому что та сторона, которая выходила в сад, была выложена маленькими разноцветными кусочками цветного стекла, которые складывались в картины и рисунки. Между этими изображениями стена ныряла вглубь, образуя ниши, в которых со свода в красивые мозаичные чаши капала крупными каплями вода. Аяна хотела дотронуться до стены, и даже потянулась к ней кончиками пальцев, но почему-то оробела.

- Красиво. - Айлери подставила ладонь под капли. - Они капают тут постоянно. Днём и ночью. Много-много лет.

Гелиэр смотрела на рисунки, потом повернулась к Айлери.

- А у тебя в Тайкете был парк?

Чудесная каприфоль, подумала Аяна ошеломлённо. Вот это результат! Неужели Гелиэр перестанет стесняться?

- Да. Но меня редко выпускали туда. Дядя говорил, что девушкам не стоит гулять на солнце, особенно светлокожим.

Аяна взглянула на её нежную розоватую кожу и мягкие светлые волосы.

- Я тоже светлокожая, но однажды загорела так сильно, что стала почти как Гелиэр, - сказала она и осеклась.

Айлери смотрела на неё с интересом, потом недоуменно нахмурилась.

- Почему ты замолчала?

- Прости. Я заговорила без разрешения.

Айлери подняла бровь.

- Не переживай, капойо. Прощаю. Я не выдам тебя. Можешь говорить, когда хочешь. Я имею в виду, когда рядом только мы, - она изящным жестом обвела себя и их с Гелиэр и Ридой, которая как раз несла стакан с настоем. - Но не при кирио, конечно же...

Она будто почернела. Аяна с испугом смотрела, как темнеют в страхе зеленовато-серые глаза Айлери. Ей хотелось сказать или сделать что-то для этой несчастной девушки, которую угораздило родиться в дивном мире, в котором женщин обменивали на имущество и запирали, не давая даже выйти в сад.

- Кир... кирья Айлери, - сказала она, - Чем ты любишь заниматься в свободное время?

- Я... вышиваю. И смотрю в окно. Мои окна выходят в парк.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

- А ещё?

Айлери с удивлением взглянула на неё.

- Ещё?

- Ну да. Книги, занятия, пение, встречи с подругами?

- Гелиэр – первая, кого я приглашаю, - пожав плечами, сказала Айлери. - я тут никого не знаю. Я так рада, что она подошла ко мне в парке. Мне было бы неловко заговорить с незнакомой кирьей...

- А... А сколько ты тут живёшь? - спросила вдруг Гелиэр, отдавая пустой стакан Риде. - Ты давно в этом доме?

- С прошлого года, - сказала Айлери. Голос её был как ветер над безжизненными снежными равнинами Олар Сир. - С конца сентября.

Аяна готова была заплакать. Десять месяцев одиночества! Она провела взаперти у Тави всего пять, и ещё у неё был Кимат, любимый, драгоценный. А эта девочка мучается тут одна в два раза дольше, терпя издевательства мужа, и даже девушки, которых ей выделяют, не задерживаются надолго...

- Айлери, - тихо спросила она, - но почему тебе не разрешают выходить в сад?

- Я не знаю. Это пожелание кира, - сказала она печально.

Теперь Аяне хотелось кричать. Да что же это такое? Как можно помочь этой девочке? У Гелиэр хотя бы ещё была надежда, но у Айлери... Неужели для неё это конец?

28. Комело ладо!

Надежда Гелиэр приближалась к ним, бодро шагая по дорожкам парка, в ловко сидящем синем камзоле поверх рубашки и безрукавки. Кирья Эрке опустила глаза.

- Доброе утро, - сказал кир Мират. - Рад видеть тебя, кирья Гелиэр. Дамы, я увидел вас из окна кабинета внизу, и решил составить вам компанию. Прекрасный день, не правда ли?

День мог бы быть действительно прекрасным для него, если бы он снял хотя бы камзол, подумала Аяна, жалея этого несчастного парня, который парился в красивой, производящей впечатление одежде. С испариной на лбу и взмокшими корнями волос он был похож на Алгара после работы на общем поле, когда тот подолом свободной рубашки вытирал лицо после работы на жаре. Он действительно чем-то был похож на Алгара, разве что волосы и брови были темнее, да и глаза тоже были не светлыми, а тёмно-серыми.

Гелиэр вдруг тихо хихикнула.

- Что рассмешило тебя, кирья? - спросил Мират, заинтересованно наклоняя голову к плечу. - Я сказал что-то смешное?

Гелиэр покраснела, продолжая смотреть вниз, на дорожку.

- Нет... Нет. Ничего. - она смущённо улыбалась. - Я не... не представляю, как в такую жару можно сидеть за бумагами. Мой отец всегда говорил, что лучшее место в жару – это лес.

Кир Мират вздохнул.

- Я с ним согласен. Нет ничего лучше леса, прохладного и густого, особенно жарким августом... когда там можно собирать чантере.

Гелиэр медленно подняла голову и встретилась с ним взглядом. Аяна была готова поклясться, что кир Мират тоже слегка порозовел.

- Чантере... с соланумом... - прошептала она.

- Да, - кивнул Мират удивлённо. - К сожалению, пока не сезон.

Он не отводил взгляда от Гелиэр, будто ощупывая глазами её лицо. Она взмахнула ресницами и опустила глаза, заливаясь краской.

- По... позволь предложить тебе руку, - кир Мират глядел на Гелиэр сверху вниз. Она приходилась ему по плечо. - Почту за честь прогуляться с тобой, кирья.

Аяна с беспокойством взглянула на Риду, но та прикрыла глаза и спокойно кивнула. Мират выставил локоть, и Гелиэр осторожно положила тонкую смуглую кисть на рукав его камзола, не поднимая глаз. Мират медленно пошёл вперёд, не сводя глаз с кирьи Эрке, будто впервые увидел её и теперь пытался разглядеть всю до последней реснички. Аяна шла за ними, любуясь, а поодаль следовала Рида с задумчивой молчаливой Айлери.

Они прошли всю длинную дорожку и свернули, потом прошли ещё немного.

- Кирья приехала из эйнота в этом году? - спросил Мират неуверенно. - Я приезжал сюда три года подряд и никогда не видел тебя прежде.

- Да, - голос Гелиэр звенел. - Наш эйнот возле Карадо. Я жила там с пяти лет, когда моя мама... - она погрустнела, и Мират тоже помрачнел. - С того года.