Капойо (СИ) - Иолич Ася

Гелиэр с беспокойством смотрела по очереди на Айлери и Риду, и бросала встревоженные взгляды на Аяну.

- Айлери, нам надо уйти? - спросила она.

- Нет-нет, - сказала та. - Всё хорошо, я познакомлю вас.

- Оставь его там, - махнул кому-то позади, у дверей, входя в гостиную, кир Мират. - Я ненадолго. Только выпью воды. Дамы!

Он подошёл, улыбаясь, и вежливо кивнул Айлери и Гелиэр.

- О, вода... У вас тут беседа? Я не помешал? Разрешите выпить с вами чего-нибудь холодного? Снаружи жарко.

Аяна исподтишка с любопытством разглядывала весёлого кира. Он был на вид чуть старше её, сероглазый, бодрый. Его камзол был примят в локтях, а штаны немного потёрты седлом.

- Прошу прощения за мой внешний вид. Я с дороги, - улыбнулся он. - Кирья, мы не знакомы, - обратился он к Гелиэр. - Я Мират.

- Это кирья Гелиэр, - сказала Айлери. - Я пригласила её. Кир Мират, ты не против, что мы посидим тут?

- Я? - улыбнулся удивлённо кир. - Ни в коем случае. Я бы предложил вам выйти в сад, но это не в моих полномочиях, прошу прощения.

Он присел на одно из кресел и выпил подряд залпом два стакана ледяного ачте.

- Ну очень жарко, - признался он, отдышавшись.

Аяне стало немного смешно. Он вовсе не был похож на сурового кира, которого она ожидала увидеть в этом доме. Он был забавным и улыбчивым, и не смотрел надменно, как некоторые кирио в тех домах, где они показывали представления с труппой Кадиара. Она успокоилась и взглянула на Гелиэр.

И замерла.

Гелиэр цвела всеми оттенками весны в садах Фадо, где лепестки розовых слив перемежались красными бутонами тарио. Она смотрела в пол, и тёмные ресницы дрожали, и грудь вздымалась так часто, что Аяна выбранила себя сразу четырьмя словами из списка Верделла за то, что не настояла на своём и не расслабила её платье побольше. Нежная шея кирьи Эрке покрылась чёткими красноватыми пятнами, а пальчики беспокойно теребили складку подола молочного платья.

- Желаю приятно провести время, кирио, - сказал Мират, поднимаясь. - Рад был знакомству, кирья Гелиэр.

Гелиэр вдруг подняла взгляд и встретилась глазами с Миратом. Аяна всерьёз забеспокоилась, что её кирья сомлеет, и в этот раз обморок будет уж точно не поддельным. Гелиэр взмахнула ресницами и отвела ошеломлённый взгляд.

- И я, кир Мират, - сказала она очень, очень звонко.

Мират кивнул и вышел.

- Всё. Ты напоил его? - сказал он кому-то у дверей, уже исчезнув из виду.

Гелиэр схватила стакан, вылила в него остатки ачте из кувшина и выпила торопливыми маленькими глотками.

- Мне нужно умыться, - сказала она, беспокойно озираясь. - Пожалуйста.

- Рида, проводи, - махнула рукой Айлери.

Гелиэр плескала ледяной водой на горящее лицо. Аяна стояла рядом и держала полотенце, наблюдая, как постепенно разрушается причёска её кирьи и как вода пропитывает корсаж молочного платья.

- Да что же это, - пробормотала Гелиэр. - Что же это... Что я наделала...

Она умывалась, пока её губы не посинели, потом схватила полотенце и растёрла лицо.

- Мне нужно домой, - сказала она дрожащим голосом, выпрямляясь. - Пожалуйста.

Рида кивнула. Они прошли в гостиную, и каждый шаг возвращал Аяну во тьму лейпона.

- Буду рада видеть тебя снова, - сказала Айлери, поглаживая кота. - Жаль, что ты так быстро уходишь. Приходи ещё на следующей неделе. Посидим в комнатах. Рида, устрой.

Гелиэр ехала в экипаже, стискивая подол, над губой выступил пот.

- Гели, всё хорошо, - сказала Аяна, скинув туфли с пяток. - Слышишь? Всё хорошо.

Гелиэр вцепилась в вырез платья так, что он затрещал.

- Не могу дышать, - простонала она, – не могу дышать...

Аяна повернулась к ней всем телом и схватила за плечи, отодвигая от спинки сиденья, нырнула руками за спину, нащупывая ленты шнуровки, дёргая узел, и с силой рванула, ослабляя хватку корсажа на теле Гелиэр. Та сидела, хватаясь за горло и грудь, и тяжело дышала с открытым ртом.

- Томилл, останови! - крикнула Аяна, со всей силы стуча кулаком в заднюю стенку. - Сейчас же!

Томилл спрыгнул с облучка и метнулся к ним. Аяна обежала коляску, помогая Гелиэр, согнувшейся пополам, выйти на обочину. Они усадили её на траву за кипарисами, в тени каких-то усыпанных цветами кустов.

- Иди к экипажу, - сказала Аяна.

Томилл посмотрел на её лицо и немного втянул голову.

- Слушаюсь, - пробормотал он.

25. Недостойно, неприемлемо, неприлично

Аяна сидела рядом с кирьей и гладила её по голове, окончательно руша чудесную причёску. Она вытащила шпильки из волос Гелиэр и гребни из своих, и быстро заплела той косу, закрепляя гребнями, чтобы хоть немного дать остыть пылающей коже лица и шеи. Гелиэр дрожала.

- Аяна, поехали домой. Пожалуйста. Мне срочно нужен гватре, - умоляюще сказала она, чуть не плача, с блуждающим взглядом. - Мне очень, очень плохо. У меня внутри всё горит. Пошли Томилла за гватре.

Она не переставая тёрла лицо и шею, и Аяна встала перед ней на колени и схватила за запястья.

- Посмотри на меня, Гели. Дыши. Вдох, выдох. Повторяй за мной. Слушай меня. Слушай мой голос! Вдохни. Выдохни.

Гелиэр дышала. Она вдыхала, глядя в глаза Аяне, запах нагретых солнцем трав вокруг себя и тягучий, горьковатый аромат от больших розовых цветов на ближайшем кусте. Она старательно дышала, выдохи, вырывающиеся из небольших пухлых губ, вздымали распущенные волосы Аяны, и постепенно пятна на шее Гелиэр бледнели, руки переставали дрожать, а на глазах выступили слёзы.

- Гелиэр, всё хорошо. Слышишь, кирья? Всё хорошо.

Она нагнулась, стащила с Гелиэр туфли и сняла свои, потом ещё раз потянула края корсажа на спине кирьи в разные стороны.

- Вот, сейчас станет ещё полегче.

Гелиэр вытирала глаза рукой. Аяна помогла ей подняться и осторожно повела наверх, на дорогу, стараясь, чтобы им под босые ноги не попадались колючие шипастые листья и мелкие острые камешки. Томилл помог кирье забраться в коляску, опасливо косясь на Аяну.

- Поехали, - сказала Аяна. - Кирье надо прилечь.

Гелиэр беспокойно ворочалась в кровати. Аяна открыла окна в комнате и обмахивала её веером, самым большим из тех, что нашлись в комоде.

- Гели, сними нижнее платье. Оставь только сорочку, - сказала она. - Тебе будет не так жарко.

- Это неприлично, - пробормотала Гелиэр. - Аяна, ты послала за гватре?

- Это бесполезно. Давай я лучше принесу тебе воды, кирья.

- Аяна, я заболела. Мне нужен гватре.

- Да, - вздохнула Аяна. - Я знаю. У тебя сердце бьётся в горле и щиплет лицо, а ещё тяжело дышать и жар волнами прокатывается по телу и в животе. У меня такое было.

Она села на кровать рядом с Гелиэр и посмотрела ей в лицо.

- И глаза у него красивые, да?

Гелиэр покраснела.

- Почему... Откуда ты... - прошептала она. - Нет...

- Ты же читала книжку дэски Оринды. Там же было написано про это, я уверена, ну хотя бы пару слов. Или я не права?

- И это теперь... всегда так будет? - с ужасом спросила Гелиэр.

- Хочешь, я обниму тебя? - неожиданно спросила Аяна.

Гелиэр несколько мгновений смотрела на неё с каким-то недоверием, а потом кивнула. Аяна подсела к ней поближе и положила голову кирьи на свои колени. Она гладила её по волосам, и Гелиэр зажмурилась.

- Мама так делала, - сказала она тихо. - Я помню. Я это помню.

- А она пела тебе песню?

- Мелодию. Я не помню её. Она была грустная и светлая.

Аяна вела рукой по её тёмным волосам, приглаживая их, любуясь на точёный профиль. Маленькие тёмные пятнышки слёз Гелиэр на светлом подоле Аяны постепенно сливались в одно, покрупнее.

- Почему ты так испугалась, Гели? - спросила Аяна. - Ничего страшного не произошло. Что так напугало тебя?

Гелиэр замерла. Она открыла глаза и вдруг села, глядя на Аяну и моргая.

- Но это же... неправильно!

- Что именно? Когда тебе кто-то нравится?

Гелиэр опустила глаза. Она молчала.