Капойо (СИ) - Иолич Ася

- Котик, - позвал Садор. - Коть-коть-коть!

Снова послышались шаги, скрипнула дверь нужника, потом небольшой ковшик сказал «блюп», набирая воду, плеск воды на камни двора затих, и снова хлопнуло полотенце.

- Раталл, сядь в лавке, - раздался с кухни приглушённый дверью голос Иллиры. - Уже почти шесть.

Пустая тележка прогрохотала в арке, сопровождаемая удаляющимися шагами Садора.

Аяна лежала, прижавшись губами к макушке Кимата. Птички пасси прыгали по заборчику. «Чим! Чим! Чилим!», - щебетали они в ожидании. Иллира распахнула дверь и, размахнувшись, скинула крошки с хлебных ящиков на камни двора. Щебетание стало громче, послышались драчливые птичьи возгласы.

- Ишь, какие, - сказала Иллира. - Ну, ешьте, ешьте.

- Раталл, я тебя рассчитаю. Я сказал, чтобы ты слушался её, - донеслось приглушённо из кухни. - Ты совсем обнаглел. Она моя жена. Она тут хозяйка.

Раталл не ответил, и Аяна представила, как он закатывает глаза за спиной Черилла.

Над головой раздался шорох.

- Ишке! - позвала она, открывая глаза и поворачивая голову, пытаясь искоса разглядеть его, не потревожив Кимата. - Ишке!

Кот сидел у пустой миски и смотрел на Аяну. Раталл шаркал по коридору.

- Я же сказала тебе, иди в лавку, - сердито сказала Иллира прямо за дверью, пропуская его во двор.

Раталл громко хмыкнул. Ишке напрягся, чтобы прыгнуть в арку через перила.

Из арки раздался грохот тележки.

- Ах ты, падла, - прошипел Раталл, поднимаясь на лесенку и целясь ногой в кота.

Ишке прижал уши и прыгнул в окно, перелетая через кровать. Аяна тихо ахнула, поворачивая голову за ним.

Он стоял на полу в комнате, как комок рыжеватой сажи, как выцветший в рыжину коричневый суконный рукав траурного кафтана, забытый в швейной мастерской под южным окном на всё лето, и не мигая смотрел на Аяну.

Раталл спустился обратно, пнув его миску так, что она шоркнула днищем по площадке, и ушёл в дом.

Ишке присел, раскачиваясь, припадая на лапы, готовясь перепрыгнуть через кровать на подоконник.

- Стамэ! - шепотом воскликнула Аяна. - Тут ребёнок, что ты творишь, балбесина!

Кот пугливо шугнулся от её шёпота и отпрянул назад. Он стоял и смотрел на неё красивыми зелёными глазами, и Аяна видела, как постепенно сужаются, успокаиваясь, его зрачки. Ишке развернулся и сделал пару шагов в сторону двери, затем внезапно вспрыгнул на кровать, не задевая ног Аяны под покрывалом, и проскользнул у неё за спиной, взлетел на площадку, на перила, и метнулся дальше, дугой ускользнув в тень арки.

Аяна подтянула на плечи покрывало, которое он стянул, пробегая за ней по кровати, и закрыла глаза, чтобы подремать ещё чуть-чуть, ну прямо совсем капельку.

- Вставай, - сказала ей Иллира, наклоняясь к открытому окошку. - Тебе пора ехать.

Она ехала по утренней оживлённой улице, почёсывая сетку под бородой и поводя плечами, чтобы волосы под камзолом не мешали движениям. Ташта вышагивал, глухо стукая копытами по камням, между которыми всё ещё оставались следы влаги.

Поместье Эрке, залитое солнцем после ночного дождя, благоухало цветами. Аяна скинула камзол, раскрыла туго набитую сумку и надела измятое синее платье поверх штанов.

- Стой, стой, Ташта. Кэтас.

Его круп слегка покачивался под её босыми ногами. Туфли улетели через забор в траву.

- Жди здесь!

Аяна повисла на руках, мягко приземлилась в густую траву самого дальнего угла сада, за цветущим кустом, отряхнула и надела туфли, успевшие слегка намокнуть от росы.

Она шла, причмокивая, вдоль ограды, и слушала, как Ташта следует за звуком по другую строну высокого каменного забора. Шмели и пчёлы поднимались от цветов. Аккуратно подстриженные деревья под синим небом звенели от цикад и птиц в кронах.

Аяна прошла вдоль всей задней стены сада по длинной узкой тропинке.

- Твой брат просто оставил его за оградой? - спросил Томилл, открывая ворота Таште.

- Да, а что? - спросила Аяна, ведя гнедого за корде в сторону конюшни.

- Нет-нет, ничего, - посторонился Томилл. Глаз гнедого недобро косился на него. - Я видел, как твой брат вчера выходил. Ты его впустила? Он часто бывает.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

- Да. Кир Эрке знает.

- Он уезжает второго.

- Послезавтра?

- Да. На несколько дней. Он договорился о визите кирьи Гелиэр. Сегодня.

- Да что ж ты сразу не сказал! - воскликнула Аяна, всплёскивая руками. Она закрыла денник и перехватила сумку с сапогами и камзолом. - Ну ты даёшь, о таких новостях молчать!

Она взбежала по лестнице на женскую половину. Гелиэр, улыбаясь, махнула ей из маленькой столовой женской половины.

- Смотри.

Мороженое! Аяна стояла, затаив дыхание. На столе в вазочке лежало два подтаявших розоватых шарика.

- Гели, спасибо!

- Садись, пока не растаяло. Я специально попросила к твоему приходу.

- А ты? Почему ты не ешь?

- Я съела чуть-чуть. Ланта уже унесла посуду. Я его не очень люблю.

Аяна замерла, не донеся ложку до рта.

- Ты шутишь? - спросила она, нахмурившись. Капля мороженого упала в вазочку. - Как это можно не любить?

- Нет... Не шучу. - Гелиэр пожала плечами. - Мне больше нравится соланум... с грибами чантере. Жареный. И голубятина.

- Ни разу не пробовала голубей, - призналась Аяна. - Как они на вкус?

- Похоже на курицу, - задумалась Гелиэр. - Но нежнее. Их едят молодыми...

- Жалко. Птенцов-то.

- Ну, они птицы глупые. Отец охотился на диких. Доела? Я не стала много заказывать. Так, побаловаться, - сказала Гелиэр с улыбкой. - Я бы сейчас охотнее съела пару тарелок соланума с чантере. У нас в эйноте с начала до конца июня они растут, а потом весь август. Наша кухарка их так вкусно готовила! Она говорила, это было мамино любимое блюдо.

Гелиэр вдруг замолчала, уставившись в стол. Аяна облизнула ложку и с грустью посмотрела на кирью. Та водила тонким пальчиком по столу, повторяя узоры красивого полосатого дерева.

- Мне надо переодеться и причесаться, - сказала она. - Рида сказала, что кир Орман строго следит, чтобы всё было прилично. Не думаю, правда, чтобы нас кто-то там увидел. Как я поняла, Айлери звала только меня. И тебя, - добавила она, опираясь подбородком на сплетённые золотистые пальчики. - Отец будет рад, что я выехала с визитом, но, по крайней мере, мне там нечего опасаться.

- Было очень вкусно, кирья. Спасибо за угощение.

- Не за что. Это малость по сравнению с тем, что ты сделала для меня.

Гелиэр поднялась и подошла к двери, дёрнув за шнурок.

- Мы закончили, Саорин, - сказала она, выходя. - Томилл готов? Я переоденусь, и мы уезжаем.

- Да, кирья Гелиэр. Всё готово.

Саорин подмигнула Аяне, подхватывая вазочку из-под мороженого, и та улыбнулась в ответ.

- Кирья Гели, ты наденешь красивое или удобное? - спросила Аяна, закрывая за ними дверь комнаты Гелиэр. - И как тебя причесать?

- На твой вкус, - улыбнулась Гелиэр. - Я надену то, молочное, в котором была в парке. Оно оказалось на редкость удобным.

- Когда мы расслабили его на два пальца, - сказала Аяна. - А по-хорошему, я бы расслабила на ладонь.

- Мы опять расслабим его на два пальца, - улыбнулась Гелиэр. - Мы с Ридой делали так, когда гуляли в роще за большим домом и конюшнями. Она однажды даже залезла на дерево, - шёпотом добавила Гелиэр. - Там было птичье гнездо. Я так боялась, что кто-то увидит!

- А я лазила на крышу нашей конюшни, и ещё прыгала с моста в реку. А уж что творила моя младшая сестра...

Аяна вспомнила Лойку и в тот же миг рухнула с моста над Фно в холодную бездну отчаяния и тоски. Она стояла, сжав челюсти, и Гелиэр испугалась.

- Что с тобой?

- Прости, кирья. Грустные воспоминания. Давай мы переоденем тебя и причешем.

Аяна очень хотела отвлечься от мыслей, которые накатывали, как холодные волны на песок пляжа, и оставляли в горле горький комок. Она затянула платье Гелиэр и причёсывала её так долго и тщательно, что та в конце концов кашлянула.