Две дамы и римские ванны - Анна Викторовна Дашевская

но налог. Вот тогда я пошла к Руджеро Контарини и предъявила доказательства своего происхождения.

– А они были? – Полина слушала с горящими глазами, и даже не поняла сразу, что её вопрос прозвучал грубо; когда сообразила, ойкнула и покраснела.

Впрочем, аббатиса не обиделась. Она пожала плечами и продолжила рассказ.

– Да, доказательства у меня были. Руджеро готов был провести официальную церемонию введения меня в род, но я подумала и отказалась. Зачем? Семьи у меня уже не будет, я дала слово Великой Матери, а жить просто приживалкой, бесполезной тётушкой? Нет, я осталась здесь, а род Контарини помог мне с модернизацией зданий. Кроме того, время от времени я принимаю участие в решении некоторых сложных задач. Например, сейчас здесь, в монастыре живёт девушка, которая через восемь дней выйдет замуж за старшего внука мессера Руджеро, будущего главу рода.

– Кронпринца, так сказать, – кивнула леди Камилла. – И по каким-то причинам свадьбу эту не хотят афишировать.

– О да! Вы ведь в курсе вечного противостояния кланов Контарини-Торнабуони и семей Фальер, Корнаро. Леоне и Фабриччако? Так вот, сейчас это противостояние обострилось до почти войны. Некое изобретение, на которое заявляет права семейство Леоне, было активно использовано в новом изделии верфей Контарини. И Руджеро боится, что на свадьбе противники не ограничатся только шутихами и салютом…

– То есть, свадьба будет втихую?

– Нет, конечно! Всё пойдёт по старинному протоколу: обеты в храме Ниалы, лодка, на которой молодые должны проплыть вдвоём от храма до дома Ка’Контарини, бал и ужин. Просто молодой человек и его жена прямо из храма порталом перейдут… куда-то. Лодка поплывёт пустой, а на балу их заменят люди из службы безопасности рода под личинами. Но по тому же протоколу девушка должна провести две недели перед свадьбой в доме, принадлежащем семье жениха, хотя бы номинально. Поэтому синьорина Ауранта Орсини ди Монтеротондо ждёт дня свадьбы здесь.

– Орсини? – леди Камилла приподняла бровь. – Мессере Руджеро знает толк в родственных связях…

– И вам за это платят? – рубанул сплеча Оттоленги.

– И нам за это платят, – с достоинством склонила голову аббатиса. – За это, а также за некоторые другие услуги семьям, которые не находятся с Контарини в противостоянии.

Полина хотела спросить, как же скрывают присутствие совершенно посторонней женщины в небольшой общине – сорок с небольшим монахинь, да они уже друг друга должны не глядя узнавать! Но посмотрела на леди Камиллу и не стала, очень уж задумчивый был у подруги вид…

Камилла прикусила губу, постучала кончиками пальцев по столу, покрутила чашку на блюдце… словом, всячески показала, что размышляет, и размышляет глубоко. Наконец она посмотрела на аббатису и спросила ласково:

– Мать Октавия, чего вы от нас хотите на самом деле? Вы же понимаете, что историю с порчей вина теперь не удержать, она вылетит, как птица из распахнутой клетки. Пусть даже оба Фаббри и удержат языки за зубами, но здесь были рядовые стражники, медики, водители…

– Понимаю, – не смутившись, ответила аббатиса. – Более того, нисколько не сомневаюсь, что историю с лжебаронессой фон Эшенбах стража раскопает до самого донышка. Гранд-майор, может быть, и не самый острый карандаш в коробке, но зато славится бульдожьей хваткой. А его племянник – весьма разумный молодой человек. Тьма с ним, с испорченным вином. Мне важно теперь узнать, кто из моих сестёр решил плюнуть в руку, которая их кормит.

– Наказывать будете?

– Это само собой, как же без этого! Но есть и ещё кое-что… Во-первых, вредительница может точно так же испортить и следующую партию вина, и что, опять выливать? Во-вторых, я желаю знать причину, понимаете? Все, кто поселился здесь, все сёстры пришли не оттого, что так истово верят и желают служить Великой Матери. Они искали спасения от тяжёлой жизни, жестокости родных и других обстоятельств, с которыми не могли справиться. Все их истории известны мне в подробностях. И если одна из них решила помочь уничтожению монастыря, я должна знать – почему?

– Понимаю вас, – кивнула леди Камилла. – Вы хотите, чтобы мы с ними поговорили и попытались оценить, так сказать, вчуже?

– Да, – тяжело уронила аббатиса.

– Хо-ро-шо, – проговорила Камилла по слогам. – Начнём вот с чего: вы говорили, что порча вина была магической. Это мнение не изменилось?

– Нет.

– Вам удалось установить, какое именно магическое действие оказало такое влияние?

– Я… не уверена, что это вообще возможно.

– Можно попробовать рассчитать, – вмешалась в разговор Полина. – Только нужно для начала решить, можно ли рассчитывать на энолога… сестра Элена, кажется? И на сестру Козиму, которая проводила первичный анализ. Собственно говоря, – она увлеклась, как всегда, когда говорила о любимом предмете, – нам даже не нужно знать конкретные детали воздействия. Нас интересует только одно: тот, кто портил вино, должен быть магом? Или достаточно амулета?

– А тут даже рассчитывать не надо! – подключился Оттоленги. – Сколько бутылок вина испортили?

– В первый раз – сто двадцать бутылок, двадцать ящиков, сто восемьдесят литров. Во второй, уже после нашего разговора – баррик34. Он был полон, двести двадцать пять литров, и мы планировали разлить вино по бутылкам через две недели.

– То есть, два магических воздействия, достаточно сильных, чтобы захватить большой объём. Скажите, мисс Майнд, – он неожиданно повернулся к Полине. – Вы не помните, какие материалы ослабляют магическое воздействие?

– М-м-м… Орихалк, надо полагать, не имеется в виду? Если я правильно помню, из металлов – свинец и алюминий, из минералов – обсидиан, плюс некоторые виды стекла. Хрустальное – совершенно точно, как раз за счёт содержащегося в нём свинца. Но я не думаю, что винные бутылки тут делают их хрусталя!

– Нет, конечно, – фыркнула аббатиса.

Оттоленги махнул рукой, словно отметая возражения.

– Можете мне поверить, даже самое обычное стекло является защитой от магии. Слабой, но защитой. Значит, чтобы магически воздействовать на вино в бутылках, нужно было приложить больше силы… процентов на двадцать, если я правильно помню.

– Хорошо, предположим! – мать Октавия не выдержала. – Что вы хотите этим сказать?

– Что амулет такой ёмкости стоил бы куда дороже, чем весь этот винный погреб, вместе взятый!

– Я поняла, – леди Камилла успокаивающе похлопала аббатису по руке. – Вы хотите сказать, что всех монахинь, не обладающих магической силой, мы априори можем исключить из списка? Превосходно. Мать Октавия, много у вас таких?

– Много, – ответила та, успокаиваясь. – магов, даже слабых, в монастыре одиннадцать. Двенадцать, если считать меня.

– Вот и замечательно. Тогда мы сделаем так: вы составите список этих сестёр и добавите к нему их краткие характеристики: как давно здесь, почему ушла от мира, размер резерва, стихия, с кем враждует