Четвертый берег (СИ) - Кленин Василий

— Э, какой ты прыткий! — улыбнулся Наполеон. — Если бы я мог, еще летом так сделал. Нам не позволят полностью ломать этот уклад. Пока Кодекс работает только в Иле и Первом Департаменте. Я хочу, чтобы остальные города увидели успех Города-Острова и Лонгвиля — и сами захотели… Тогда возможно.

— Тогда о богатстве можно мечтать лет через десять.

— Надо раньше, Кардак. Нужен более «чудесный» способ.

— Есть такой, — задумался казначей. — Но он тоже нескорый. Нужно снарядить несколько кораблей, дать эскадре не меньше двух даней золота…

— Что? Ты же сказал, что их всего шесть!

— Дослушай, сиятельный! Тут они нас уже не спасут. А там… Я предлагаю отправить суда в Сингапур.

— Куда⁈

— Смотри: Франция… да и вся Европа — это край мира. Пряности из Нусантары тут стоят баснословные деньги. Я узнавал. На востоке стеной встали мусульманские народы: татары и османы. Они контролируют все потоки товаров, взвинчивая цены. Если наши корабли доберутся до Сингапура, возьмут у Иваты пряности на все деньги (а может господин Ивата еще нас поддержит и сделает скидку), то здесь прибыль перекроет расходы примерно в 30 раз…

Кардак замер.

— Подожди, сиятельный… Не так! Не трогаем золото. Мы берем хотя бы одну «Драгоценность», пару фрегатов, забиваем трюмы трофейным оружием — и плывем на Канары и в Мали. Связи с сонгаями у нас есть, меняем оружие (для сонгаев оно очень хорошее) на золото, и это золото везем в Сингапур. Там закупаем перец, гвоздику, мускат, корицу — и везем сюда. Я… Я даже не знаю, насколько большие это будут прибыли…

Наполеону передалось волнение казначея. Он помнил, что нечто похожее сделает Португалия. Но Пресвитерианцы смогут провернуть это еще лучше: пути их лоцманы знают. У них уже есть связи в Мали, на Мадагаскаре, на Шри-Ланке и в Сингапуре… Если Ивата с Ли Сунмоном удержали Сингапур.

«Разумеется, удержали!» — осёк генерал сам себя.

При таком раскладе торговая империя Пресвитерианцев станет намного прибыльнее португальской и голландской. Более того, те даже не возникнут! Золотой Флот им не даст появиться.

Завораживающе! Только… очень долго.

Последнюю мысль он озвучил.

— Это да. Первая экспедиция займет года два. Но затем мы можем договориться, чтобы нам пряности привозили на Мадагаскар. Цена вырастет и прибыли немного снизятся, зато торговый оборот сократится более чем в два раза!

Глаза Кардака горели.

— Со временем цены упадут. Но лет за 10–15 мы озолотимся! Нам станут доступны любые проекты! — он слегка погас. — Однако, всё это будет не раньше, чем через два года. А нам зиму надо пережить.

— Мы придумаем что-нибудь.

Глава 17

— Головорезы, на выход!!!

Возня, грохот, лязг железа, ругань. Полог ближайшего шатра распахнулся, и оттуда вывалился дородный гренадер (кажется, из цейлонцев). Резко запахнул шинель, заорал от холода, выпустив облако пара, и юркнул назад.

— Чёрт! Это бригадир орал! — раздалось из шатра через пару вдохов.

Матерчатое сооружение заколыхалось, и из прорехи горохом из стручка посыпались Головорезы, на ходу застегивая шинели, натягивая шапки, наматывая шарфы. Из недр шатра послышалось непонятное ритмическое позвякивание — словно, ложкой по котелку стучали.

«Какой-то тайный шифр» — улыбнулся Гванук. Полковой лагерь зашевелился — и гренадеры первого полка Звезды потекли к засыпанному снегом плацу.

«Вконец охамели» — хмыкнул бригадир О и решил, что сейчас этим ветеранам требуется не он, а злобный ротавачана.

— Вы чего, твари! — заорал Гванук, брызжа слюной. — Окончательно обнаглели! Когда сигнал прозвучал? Где вы уже должны быть? И в каком виде? Видел бы вас Звезда — сгорел бы со стыда…

Даже из ветеранов далеко не все лично знали Чу Угиля, павшего еще на Тиндее. Но великий образ создателя полка Головорезов передавался от старших младшим. Чтили его все.

Так что гренадеры расстроенно засопели.

— Холодно же, бригадир… — послышались редкие возгласы. — Да мы бы успели…

— Куда вы успели бы⁈ Жопы ленивые, а не солдаты! Вы чего меня перед другими позорите! — брызгая слюной, надсаживался командир. — Самураи уже строятся! Даже Бандиты из Третьего строятся! А вы еще ни в зуб ногой…

Он долго стыдил свой элитный полк, хотя, понимал, что слегка к нему несправедлив. Бандиты (Третий полк Шао уже никто так не называл; или просто Бандитским или Шапероновым) на ⅘ состояли из местных; конный полк Ариты, переваливший за тысячу всадников, уже наполовину был из французов и германцев. А в первом полку Звезды девять из десяти солдат пришли сюда на кораблях. С юга.

Головорезы страшно мерзли.

Да, ладно уж — Гванук и сам плохо переносил местные холода. А ведь говорят, что это еще не самая лютая зима.

Хвала предкам, что генерал Ли еще летом озаботился и вовремя пошил Пресвитерианцам зимнюю амуницию. Шинели да стёганые поддоспешники сейчас спасали его солдат от смерти. И это не громкие слова Одежду нынче берегли сильнее, чем оружие, ибо восполнить утрату нелегко — запасной формы нет. Но и шинелей для согревания не хватало. Первый полк Звезды (да и вся бригада Гванука) в походе обматывался многочисленным тряпьем, приобретая комичный вид.

Никакой грозности.

Хотя, бой покажет.

Сегодня решено было плюнуть на переговоры и брать замок Ливерден. В замке сидел епископ Тульский, который после прошлой встречи отказался выходить на какие-либо переговоры.

Вообще, конфликт разразился еще в ноябре. В округе города Туля люди мастера Тадаши нашли отличный пласт каменного угля, а неподалеку — неиспользуемые железорудные залежи. Тадаши Гэ быстро собрал пару бригад и отправил их осваивать залежи, но рабочих быстро оттуда вытурили люди епископа. Начались переписки, споры. Ниппонец размахивал разрешающими грамотами герцога Рене, а ему предлагали ими подтереться. И выяснилось: что географически епископство Туль является Лотарингией, но уже несколько веков три епископа — Тульский, Верденский и Мецский — являются хозяевами своих земель. Тульские земли находились аккурат между герцогствами Бара и Лотарингии, так что тамошние епископы прислушивались к воле светских феодалов. Рене Добрый, совместивший обе должности в своем крупном теле, пытался помочь Пресвитерианцам и мягко давил на духовное лицо: пусти, мол, наших спасителей. Однако, Анри де Виль, «божиею милостью епископ», проявил недюжинную силу воли (а вернее, жадность) и выдал: так пусть платят!

Переговоры зашли в тупик. Однако в декабре стало известно, что у де Виля возник конфликт с самим городом Тилем, который являлся вольным, но во многом зависел от епископа. Спор вышел острый, договорами не регламентированный — и тут герцог Рене сам предложил: давайте поможем городу… и введем войска. Генерал Ли, едва получил письмо, тут же собрал «летучий корпус»: конный полк и третий полк Шао (бригандов он старался посылать всюду, где нет англичан). Совсем без пушек, которые зимой страшно задерживали движение.

Вот тут Гванук (которому осточертела комендантская должность в Иле) и предложил добавить к корпусу гренадерский полк. Чтобы хоть какая-то замена пушкам была. И, конечно, вызвался вести его сам. Даже в подчинении Гото Ариты.

Быстрым маршем мёрзнущий «летучий корпус» промчался через Шампань, Бар и сходу ворвался в Туль, встреченный радостными горожанами. Епископ Анри (имевший свое маленькое, но войско) укрылся в одном из личных замков — Ливердене. «Летучий корпус», к которому присоединились сотни три горожан, осадил замок. Арите были даны чёткие установки: с церковным князем воевать мягко. И ниппонский самурай вызвал Анри де Виля на переговоры.

Разумеется, епископ накинулся на Пресвитерианцев, отмахивался от любых грамот, которыми те пытались его урезонить. Мысль его была такова: я хозяин земли, хотите пользоваться — платите. А за то, что Тиль поддержали — еще будете отступное платить.