Четвертый берег (СИ) - Кленин Василий

Наполеон не нашелся сразу, что сказать, как Карл уже отвечал, милостиво улыбаясь:

— И вы это делаете, Святая Дева! Ваши успехи, победы ваших войск в Нормандии и Лотарингии красноречивее любых слов! Продолжайте в том же духе — и я не смогу желать от вас большего! Вы истинное спасение Франции!

Наполеон замер и даже забыл дышать. Король сам отвергает ее? Наговорил кучу комплиментов, за которыми нет ничего кроме: оставайся в своей Нормандии?

«Ох, неспроста это! — плавно выпустил воздух из груди генерал. — Как неспроста Дева и в плен к бургундцам попала… Но мне же лучше! Символ борьбы за Францию останется рядом со мной — теперь-то я ее точно не отпущу!».

Жанна тоже всё поняла. Сникла и почти полностью выпала из беседы. Зато диалог между королем и главнокомандующим стал более продуктивным.

Начался торг.

Карл VII действовал стандартно и желал отделаться… «одарить» нежданных спасителей каким-нибудь леном. Но Наполеону не нужна подачка в виде графства или герцогства, которая даже прокормить его Армию не сможет. Он прямо сказал, что против очередного витка дробления страны на полунезависимые владения.

— Франция должна стать цельной и неделимой! Вот залог ее будущего могущества!

Карл даже не скрывал, что эта мысль ему нравилась. Наполеон предложил отложить вопрос о «награде». Вот добьем всех врагов — и тогда… А пока они занялись стратегическими вопросами. Всю страну поделили диагональной кривой линией: Пресвитерианцы будут заниматься войной с Бургундией и Англией (на севере); Карлу же осталось усмирить мятежную Бретань и выбить англичан из Гаскони-Гиени. Париж же, решили монарх и генерал, сам откроет ворота, когда больше никого не останется.

Да, неравные по сложности кампании, но Армия Пресвитерианцев не нуждается в легких задачах. А большие успехи — это и большие выгоды.

В завершении беседы Наполеон намекнул, что вместо лена предпочел бы получил какую-нибудь должность при короле, с реальными полномочиями.

«Пусть думает, что я хочу именно этого» — улыбался главнокомандующий, уезжая с переговоров. Теперь Пресвитерианцы борются за Францию совершенно официально — все нужные печати и подписи в наличии. И Жанна д’Арк остается в Руане.

Возможностей всё больше и больше!

Глава 15

Кошон отставил кружку с вином и с нарочитой демонстративностью раскрыл исписанные листы.

«Не исписанные! Напечатанные!» — Гванук поправил сам себя, а потом махнул рукой и сделал большой глоток. Залил в глотку последние капли из кружки, крикнул «Еще вина!» и принялся ехидно рассматривать собутыльника. Пьеру Кошону явно было неудобно, он и от стола отодвинулся, и рукава рясы закатал повыше. Еще бы — печатные листы были раза в два больше самой огромной книги, которую бригадиру доводилось видеть.

И листов-то всего два! Один огромный разворот, забитый текстом до отказа. Что это вообще за штука? Листовка? Нет. Прокламация? А зачем такая здоровая?

Чертов нотариус добился своего: Гванука разобрало любопытство.

— Твои печатники чего-то перепутали, парень, — с ухмылкой бросил он Кошону, который важно оглядывал свое странное детище. — Страницы забыли разрезать, что ли? Или спьяну лишние литеры поставили на листовке?

Просиявший Пьер сразу важно отложил бумагу.

— Ничего ты не понимаешь! — с недавних пор они уже перешли на ты. — Это вовсе не листовка.

И замолчал, подлец. Ждет вопросов!

— Вижу, что не листовка. Судя по всему, рулон для упаковки свиного окорока.

Стрела угодила в цель — Пьер Кошон аж вскинулся.

— Да будет тебе известно, что это га-зе-та!

— Чего? — нахмурился Гванук. Слово было какое-то дурацкое и явно не тайноязычное… в смысле, не французское.

— А того! — Кошон явно услышал брезгливость в вопросе и обиделся уже всерьез. — Её Его Светлость генерал Луи так назвал. Эту газету, если хочешь знать, он и придумал!

— Да что это такое?

— Свежие новости! — первопечатник снова сложил га-зе-ту и положил перед бригадиром.

— Аmi de la France, — прочитал тот огромные буквы заголовка. «Друг Франции» — звучит неплохо.

— Наши писари узнают обо всех свежих и самых важных событиях — и пишут об этом заметки. Наборщики набирают четыре страницы — и уже через один-два дня Руан и Иль получают сотню копий! Раньше мы такое делали в летописях, которые хранились в архивах. И видели их единицы. Я, если хочешь знать, тоже вёл такую летопись. Мне передал ее мой наставник, а я продолжал… Вообще, мало надеясь, что ее прочтут.

(Нотариус Пьер Кошон действительно был одним из авторов «Нормандской хроники»; начал ее неизвестный автор, а с 1424 года продолжил уже Кошон — прим. автора)

Служанка принесла им свежее вино, и расчувствовавшийся Кошон приложился к свежей кружке, хотя, у него еще и в прошлой плескалось. Гванук не мог не поддержать приятеля.

— А теперь это всё для людей! Да еще Его Светлость велел всё писать с подробностями, чтобы интересно было!

Видно, что новинка генерала приросла бывшему нотариусу близко к сердцу. Га-зе-ту он уже любил всей душой.

«И что только люди не любят» — вздохнул Гванук и притянул здоровенный лист бумаги к себе.

— Так чего вы понаписали в своей га-зе-те?

На первой странице — большой текст про переговоры с королем Карлом. Его украшали три черно-белые миниатюры: слева — Карл, справа — генерал Ли, а по центру — Дева. Жанна вышла на бумаге слишком утонченной, слишком благопристойной. Непохожа. Но Гванук смотрел, не отрываясь. Он ясно видел, что незнакомый ему резчик делал форму для оттиска с любовью… Все! Все, черт побери, любят Жанну!

Сделав новый глоток, Гванук старательно вник в текст. Строка за строкой здесь лились непрерывные восторги Его Величества по поводу смелости и удали Пресвитерианцев. Король благодарил за верность добрых нормандцев, шампанцев, баррцев и дружественных лотарингцев. Снова и снова воздавал хвалу пресвитеру Иоанну и его посланникам, уверенно заявлял, что скоро враг будет разбит, а Франция — свободна. В заключении, приложив ладони к сердцу, Карл просил генерала Луи с его храбрым воинством взять под защиту весь север королевства и поручил им «подавить бургундский мятеж и окончательно изгнать захватчиков-англичан».

«Чушь! — мысленно воскликнул Гванук, подпитывая себя из кружки. — Вранье какое-то!».

Вернее, враньем это не было. Суть встречи и ее решения не искажены. Но подано всё так фальшиво! Ничего подобного король не говорил! Сам Гванук на переговоры не ездил (за «неудачную победу» в битве у Скалы-Кита его наказали, поставив временным комендантом Иля), но друзья в подробностях ему всё описали. Газета описывала всё радикально иначе!

«А ведь теперь сотни людей… точнее, тысячи будут убеждены, что переговоры прошли именно так» — Гванук даже слегка испуганно посмотрел на бумагу.

…Внизу страницы находился текст, написанный самим Ли Чжонму. Сухо, по-деловому, но в деталях, тот отчитался о военных успехах Армии Пресвитерианцев. Текст обрывался на самом интересном с припиской «продолжение на стр. 2».

— Да что ж такое! — разозлился Гванук и сразу перевернул. Кошон, видя это, глупо хихикнул.

Увы, дальше оказалось не столь интересно. Сиятельный в деталях расписывал территории Нормандии, севера Шампани и севера Мэна, которые перешли на сторону «правого дела». Поименно перечислял виконтов, бальи, бургомистров, которые поддержали Деву, Армию Пресвитерианцев и истинного короля.

«Хм, теперь-то этим людишкам трудно будет прыгнуть назад, — улыбнулся бригадир хитрости своего командира. — Вот! Их имена теперь всем известны».

Завершался текст призывами к народу: «Спасайте Францию! Вступайте в Армию Пресвитерианцев!». Всё — большими яркими буквами, а по бокам — еще две миниатюры. Слева — Дуболом с ружьем, а справа — плечистый Головорез с дымящейся гранатой.