Танец гнева. Как управлять негативной энергией - Харриет Лернер

наблюдения нам становится проще: «Я заметила, что чем больше прошу Клаудию рассказать о том, что она чувствует в связи с разводом, тем сильнее она замыкается в себе. Когда же я оставила ее в покое и просто поделилась своими эмоциями, она стала потихоньку говорить о своих». Есть и другие модели отношений с участием трех сторон, за которыми гораздо труднее наблюдать. Их мы рассмотрим в следующей главе.

7. Три грани…: как разорвать семейный треугольник

Недавно я ездила к родителям в Финикс. Я отправилась в это путешествие, потому что у моего отца, который любит похвалиться тем, что дожил до семидесяти пяти, ни разу не простудившись, внезапно случился сердечный приступ. В целом все прошло хорошо, но по возвращении я вдруг стала замечать, что безумно злюсь на собственных детей. В следующие несколько дней Мэтью начал просыпаться от сильных головных болей, а Бен порой становился просто неуправляемым, и они постоянно дрались друг с другом. Мои дети стали первой мишенью моего бесконтрольного гнева.

Обсудив свою ситуацию с Кэй Кент, моей подругой и видным экспертом по семейным отношениям, я начала проводить связь между этой реакцией и поездкой к родителям. Все дело в том, что после визита я с новой силой ощутила не только разделяющее нас расстояние, но и то, как мне не хватало их все это время. И конечно, теперь я больше не могла отрицать их возраст. Отец был какой-то измотанный, реакции у него сильно замедлились, он быстро уставал. Мама, справившаяся с двумя эпизодами рака и недавней операцией, казалась прежней, но я понимала, что и она не может жить вечно.

Кэй посоветовала мне открыто обсудить это с детьми и родителями, что я и сделала. За ужином на следующий вечер я извинилась перед всей семьей за то, что была такой вспыльчивой и ворчливой и объяснила Мэтту и Бену, что на самом деле мне было грустно после этой поездки в Финикс, потому что бабушка и дедушка стареют, а дедушкин сердечный приступ напомнил мне, что родители не вечные. «Вот почему я была такая злая в последнее время», – сказала я.

И еще я написала письмо родителям о том, как хорошо мне было с ними и как по возвращении домой на меня нахлынули тревоги и грусть из-за их неминуемого старения и мысли о том, как я буду жить без них. После этого произошла поразительная перемена. Мальчишки перестали драться и вообще заметно расслабились. Теперь каждый стал спрашивать о смерти и старости, расспрашивать о дедушкином приступе и бабушкином раке. А я перестала злиться, и все вернулось на круги своя.

Спустя неделю я получила письмо от отца – в ответ на мои сердечные излияния он лишь сухо советовал не зацикливаться на плохом. Однако в том же конверте были и письма к мальчикам, в которых он во всех подробностях описывал принцип работы сердца и объяснял, что именно случилось в его конкретном случае. В заключение письма к Мэтью он открыто рассуждал о смерти.

Эти письма, практично-деловые и в то же время пронизанные теплом, стали началом долгой переписки между двумя поколениями.

Подспудные проблемы одних отношений или в какой-то конкретной ситуации неизбежно служат источником для пожаров в других. Осознав этот процесс, мы можем извиниться за ни в чем не повинный объект нашего гнева и вернуться в строй: «Прости, что сорвался на тебя – просто у меня сегодня был тяжелый день на работе», или «Я боюсь за свое здоровье, наверное, поэтому накричал на тебя», или «Я сегодня так злился на всех, а потом вспомнил – сегодня же годовщина смерти брата». Но иногда мы не отдаем себе отчета в том, что переваливаем негативные чувства с одного человека на другого – или что тревога, которую мы ощутили в одной ситуации, на самом деле гнев, вызванный совсем другим раздражителем.

Мы не просто перекладываем чувства, а снижаем уровень тревоги в одних отношениях, переключая фокус на постороннего человека, которого неосознанно втягиваем в конфликт, дабы снизить градус эмоционального напряжения его непосредственных участников. Например, если бы я продолжила выплескивать свой гнев на непослушных сыновей (которые в ответ стали бы вести себя еще хуже), то не так переживала бы по поводу неминуемого старения своих родителей. Скорее всего, я бы и вовсе не определила истинную причину своего плохого настроения и не заговорила бы о ней.

Эта схема называется «треугольник», а треугольники бывают разные. На временной основе треугольники задействуются автоматически и неосознанно во всех типах человеческих отношениях: в семье, на работе, среди друзей. Кроме того, треугольники тесно сплетаются, препятствуя росту отдельных участников и мешая нам определить реальные источники конфликтов. Пример ниже показывает временный, «доброкачественный» треугольник, а следующий – проблемный и запутанный.

Треугольник на семейном фронте

Джуди – риелтор, а ее муж Виктор – менеджер по продажам провайдера телефонной связи. Однажды Виктор позвонил Джуди, чтобы сообщить, что у него на работе важное совещание и он придет домой не раньше семи. Джуди весь день просидела с ребенком и к вечеру очень устала, к тому же была напряжена. Она приготовила ужин для детей, которые, уловив ее настроение, капризничали больше обычного, чем только сильнее злили мать. Джуди убрала со стола, поглядывая на часы в ожидании Виктора. В половине девятого он наконец пришел.

– Прости, что опоздал, – говорит он. – Застрял из-за аварии на дороге.

Уважительная причина, но Джуди в ярости. Не из-за себя – во всяком случае, так она это чувствует и не готова признать обратное.

– Я очень зла! – отвечает она с нескрываемым гневом в голосе. – Джонни и Мэри (их дети) прождали тебя весь день, а теперь им скоро в постель. Особенно меня беспокоит Джонни: за всю неделю ты его почти не видел, а он так по тебе скучает! Сын растет без отца!

Что тут происходит? Быть может, вопрос отцовского внимания и стоит обсуждения, но дело совсем не в нем. В данный момент Джуди просто использует детей как ширму, чтобы скрыть за ней по-настоящему важную проблему в отношениях с Виктором. Сам он, возможно, тоже имеет веские причины, чтобы поддаться на эту уловку. Может быть, Джуди считает, что не имеет права злиться на Виктора за его опоздание – в конце концов, совещания – важная часть его работы, да и в аварии он не виноват. Ее убеждение в том, что гнев ее нерационален, неоправдан и вообще недостоин взрослого человека, мешает ей внятно выразить