Трудно отпустить - Кристи Бромберг

– То есть?

– Хоккей. Вечеринка. Секс. И опять сначала.

– Иди к черту, Хантер, – бросаю я, отказываясь показывать, насколько обидны его слова и бесцеремонное отношение.

Бросив несколько купюр на барную стойку, я направляюсь к нашему столику. Мне нужно отдалиться от него и от его разрушительного поведения. Почему? Почему он сам подходит ко мне, если мое присутствие здесь так его беспокоит? Почему бы ему просто не отправиться к горячей брюнетке на другом конце бара и не оставить меня в покое?

Что еще важнее, почему я сама иду у него на поводу?

Я думаю, что правда кроется где-то между этими двумя ответами.

– Ревнуешь? – кричит он мне вслед, когда я прохожу мимо Финча и его жены, чтобы занять свободное место на диване. Я оборачиваюсь. Уверена, в каждой черточке моего лица читается замешательство, но Хантер смотрит на меня поверх бокала, бросая мне вызов не только словами, но и взглядом. – Ты же сама меняешь мужиков каждую ночь.

– Меняю мужиков? Серьезно? Это называется «развлекать клиентов», придурок. – Его слова настолько нелепы, что я смеюсь и пытаюсь протиснуться между ним и столом, но понимаю, что тем самым загнала себя в угол.

– С каких это пор спать с клиентами считается частью работы? Неудивительно, что Шебби так расстроился, когда ты бросила его, чтобы увидеться со мной, – замечает Хантер, пытаясь схватить меня за руку.

Финч и Каллум подскакивают, выкрикивая его имя, но я оказываюсь быстрее.

Руку обжигает, когда я даю Хантеру пощечину.

Пока мы сверлим друг друга злобным взглядом, его товарищи по команде и один из моих клиентов следят за нами в попытке оценить, что же происходит. Музыка набирает темп, а расположившиеся рядом посетители поворачиваются в нашу сторону.

Может, на губах Хантера и виднеется тень улыбки, но в глубине его глаз таится боль. Только вот я больше не хочу его слушать. Спустя мгновение он прячет все в себе и снова кривит губы в язвительной усмешке.

– Все из-за этого, да? Из-за тебя. Меня. Того, что случилось несколько лет назад. Я не создан для отношений, Деккер.

– Да пошло оно все. – Я натягиваю на плечо ремешок сумки, который свалился от резкого движения.

– Ни с простыми женщинами. Ни с агентами. – На мгновение он прикусывает щеку. – Ни с кем бы то ни было.

– Принято к сведению. – Наклонив голову набок, я пристально смотрю на него, пока не решаюсь довериться предчувствию. – Зачем ты пришел? Хоккей. Вечеринка. Секс. И опять сначала? За этим? Я думала, ты проведешь время с семьей. Но вместо этого ты пьешь и ведешь себя как придурок.

Хантер стискивает челюсть так, что мышцы на лице подергиваются.

Ну вот, приехали.

Реакция столь же искренняя, сколь и угрожающая.

– Не вмешивай сюда мою семью, – рычит он и, расправив плечи, делает ко мне шаг. – Да как ты смеешь…

Его товарищи по команде делают шаг вперед, но кивком я показываю им, что все в порядке. Вообще-то я поворачиваюсь к ним и говорю:

– Уже поздно, а у меня завтра утром важная конференция. Спасибо за приглашение. Мы здорово провели время… – Я бросаю взгляд на Хантера. – Пока все не испортилось.

– Хочешь, я подвезу? – спрашивает Каллум, но я, не желая давать Хантеру лишний повод для обвинений, качаю головой.

– Нет, спасибо. Продолжай веселиться. Учитывая расписание игр, тебе нескоро удастся расслабиться… Так что наслаждайся, пока можешь. – Хантер не двигается, так что мне приходится протиснуться между столом и диваном.

– Просто признай уже, – бросает он.

– Что именно? – уточняю я.

– Причину, по которой ты здесь.

– Успокойся, мужик, – говорит Финч, который пытается оттащить Хантера от меня, но тот, даже не взглянув на него, вырывается.

Я слегка качаю головой. Мой голос настолько же серьезен, как и взгляд.

– Честно? Я даже не уверена, зачем приехала. Большая часть меня уже жалеет об этом. – С момента приезда я только и делала, что была козлом отпущения. С меня хватит.

Одно дело, когда мы наедине, но сегодня он оскорбил меня при товарищах по команде, а значит, позволил усомниться в моем профессионализме. Если проглочу это, буду выглядеть как тряпка, а клиенты начнут спрашивать себя, способна ли я выбить для них лучшие условия на переговорах.

С другой стороны, ответив Хантеру, я превратила наш разговор в обмен оскорблениями, что выглядит незрело и непрофессионально.

Кажется, у меня попросту нет выбора, тем более что он, судя по всему, не собирается меняться.

До приезда сюда я полагала, что смогу справиться с тем, что его беспокоит, и тем самым втереться ему в доверие, но теперь… Теперь я совсем не уверена, что вообще способна ему помочь.

Не настал ли момент позвонить отцу и попросить его выбрать для меня другого потенциального клиента?

Рассказать, что я не готова мириться с Хантером и его вечным желанием затеять ссору, а не поговорить начистоту? Или же продолжить упорствовать, чтобы доказать отцу, что я достаточно сильная, чтобы справиться даже с самым сложным клиентом? Но дело же не в том, что отец не верит в меня… потому что я знаю, что это не так. КСМ нуждается в таком клиенте, как Хантер.

В любом случае я чувствую себя растерянной, а мое достоинство превыше гордости. Поэтому я больше не намерена это терпеть.

Я в последний раз смотрю на Хантера. Через секунду выражение его лица меняется, но я, обогнув его, выхожу из бара.

Глава 29. Хантер

– ЧТО? – огрызаюсь я на парней, которые, когда Деккер уходит, таращатся на меня.

– Что за херня, капитан? – спрашивает Финч. Отвращение и разочарование на лице того, кого я обязан направлять, бьют по мне сильнее слов.

Не дожидаясь, когда они упрекнут меня в чем-либо еще, я направляюсь к бару.

Гораздо легче напиться, чем стоять тут и обдумывать все то, что произошло в доме моих родителей – те вещи, которые, как я знаю, никогда не изменятся, – или вспоминать о драке, в которую я ввязался в первом же баре, в который зашел.

Когда же я уже избавлюсь от боли, чувства вины и желания разрушать все вокруг?

Когда того, что я делаю, будет достаточно, чтобы утихомирить эмоции, бушующие внутри меня вот уже несколько месяцев?

Проще проглотить первую порцию джина. Сосредоточиться на том, как он обжигает горло, вместо того чтобы думать о ссоре с матерью или о незаинтересованности и критике отца. О словах, которые я хотел прокричать им прямо в лицо, – что того, что я их сын и я все