Мой любимый шотландец - Эви Данмор

слабо понимал, что происходит, потому что оперся на нее всем весом. Она сморщила нос.

– Что с тобой случилось?

– Так скроем же замысел свой черный, – протянул он, – под маской веселья притворной!

Хэтти покачала головой.

– Цитируешь Макбета, брат?

– Умная глупышка!

– Ну же, перестань! Мне может понадобиться твоя помощь. Как думаешь, папа не станет возражать, если сегодня я переночую… Ой!

Рука сжала ее плечо словно тиски. Глаза Закари опасно сузились.

– Уже удираешь от него. Что этот ублюдок с тобой сделал?

– Ничего… Зак, пусти, мне больно!

– Ну и ладно, – вздохнул он и уронил руку. – В любом случае толку от меня нет…

Хэтти потерла плечо.

– Мне не очень нравится, когда ты напиваешься.

– Мне тоже. – Он повернулся к кабинету, покачнувшись, словно волчок на излете движения. – Хорошо, что ты никогда особо не вникала в дела коммерческие. Витаешь себе в облаках…

Хэтти заботливо обняла его за талию и повела к дивану «честерфилд» у окна.

Судя по смятой подушке, там Зак и отдыхал до ее прихода.

– Почему же не обращаю, – возразила она. – Мне известно больше, чем ты думаешь.

Он плюхнулся на диван.

– Неужели? Значит, ты читаешь раздел новостей коммерции? – Зак мерзко хихикнул, и волоски на затылке Хэтти встали дыбом.

– Конечно, читаю, – ответила она.

Где же одеяло? Заку необходимо хорошенько проспаться.

– Бедный Помпончик, – пробормотал он. – Здесь пишут черным по белому, что теперь Гринфилды владеют контрольным пакетом акций «Пласенсия – Асторга».

Стало очень тихо.

В голове Хэтти отчетливо прозвучал голос брата: две недели назад за обедом он сообщил ей о том, что Гринфилдам хочется завладеть акциями Блэкстоуна.

– Что ты сказал? – спросила Хэтти неверным голосом, точно и сама была пьяна.

Закари сполз на подушку и улегся на бок.

– Ты что, не знала?

Хэтти опустилась на колени и хлопнула брата по щеке.

– Зак!

По спине девушки пробежал неприятный холодок. Она снова затормошила Зака. Глаза открылись, но сфокусировать взгляд он не смог.

– Причем всего за полцены! Я не слишком доверял бы этому расчетливому парню. Он наверняка все спланировал заранее.

Когда до Хэтти дошел смысл слов брата, внутри не все сжалось, в ушах зазвенел тоскливый вой бури на пустынной равнине. Девушка стояла под градом осколков вновь рухнувшей жизни.

Глава 15

За окнами спальни в особняке Люциана багровое небо пронзали черные силуэты лондонских печных труб, испускавших густые клубы, словно дымящиеся пистолеты. Близилась ночь. Скоро он вернется – с каждым тяжелым тиканьем часов девушку подташнивало все сильнее. Увы, узнав о предательстве отца, оставаться в родительском доме она больше не могла.

Отослав Бейли, Хэтти зажгла в комнате все лампы и начала расчесывать волосы, чтобы хоть как-то успокоиться. В газовом свете отражение в зеркале отдавало в желтизну, и она рассматривала себя с грустным изумлением. Неужели ее лицо всегда такое по-детски пухлое? Неудивительно, что близкие делают с ней что хотят – к примеру, продают, словно призовую телку. Впрочем, такова судьба многих девушек ее возраста и положения, хотя себя она привыкла считать счастливым исключением. Сколь пагубное тщеславие! Для семьи она не значила ничего. Ну, не совсем, конечно, – за нее удалось по дешевке выкупить акции железнодорожной компании. Хэтти до боли стиснула щетку. Обручальное кольцо отразило свет и злобно, насмешливо ей подмигнуло. Золотому символу детской мечты суждено превратиться в постоянное напоминание о ее глупости. Волосы затрещали от статического разряда и встали дыбом, клубок яростных чувств в животе заворочался и сделался еще плотнее. Хэтти перекинула локоны через плечо и обнаружила, что руки дрожат.

Стук в дверь заставил ее сердце колотиться о ребра. Глаза в зеркале стали огромными. Хэтти была все в том же дневном платье с высоким воротником и многочисленными оборками – от предстоящего противостояния оно защищало гораздо лучше, чем тонкая ночная рубашка. Девушка сделала глубокий вдох, потом еще один. Стучали в дверь, выходившую в коридор, а не в спальню Люциана.

– Войдите. – Голос прозвучал хрипло.

Уголком глаза она заметила мужа, непривычно элегантного в черном костюме и белой сорочке. Собрался на званый ужин по приглашению тестя Гринфилда? Кислота выплеснулась из желудка, едва не заставив Хэтти закашляться.

Она собиралась встретиться с ним лицом к лицу стоя, но не смогла подняться со стула. Хэтти сидела и смотрела прямо перед собой, слыша за спиной приближающиеся шаги. Он остановился, протянул руку, словно хотел коснуться ее левого плеча, и на пальце блеснуло массивное обручальное кольцо. Похоже, в отличие от большинства знакомых Хэтти Люциан решил носить его не только в день свадьбы. Хочет позлорадствовать? Интересно, при взгляде на кольцо он всегда видит пропуск наверх?

– Хэрриет, я… – Она украдкой покосилась на его отражение и увидела, как темные брови мужа нахмурились. – Я был с вами резок.

Он достал из внутреннего кармана прямоугольный резной футляр. Наверное, там браслет или цепочка.

Склонившись над Хэтти, он положил подарок рядом с флакончиками духов.

– Благодарю. – Стиснутые в замок руки остались лежать на коленях.

Он подошел слишком близко – запах и исходящее от тела тепло туманили ее разум. Несмотря на неопытность, Хэтти мигом распознала тот самый взгляд, которым он смотрел на нее обнаженную в спальне. Желание. Он здесь, потому что хочет обладать своей женой, и красивая коробочка – его часть сделки. Хэтти одновременно бросило в жар и в холод, она размякла и ожесточилась. Если бы не события сегодняшнего дня, она бы ему ответила. Вольно или невольно, но ее влекло к Люциану – она даже начала привыкать к резким, угловатым чертам его лица, втайне считая их красивыми. Вероятно, это проистекало из осознания того, что как муж он принадлежит ей и только ей…

Теперь же мысль о прикосновении заставила ее дрожать от холодного отвращения.

Он заметил, выпрямился и пристально на нее посмотрел.

– Вы сегодня куда-то ходили.

– Да, ходила. – Она дышала слишком часто.

– Причем без Карсона. – Тон его был спокойный, ничуть не враждебный.

– Да.

Люциан покачал головой.

– Больше без сопровождения не выходите – это может быть опасно.

Какое лицемерие! Главную опасность для нее представляет он сам. Вспышка негодования заставила Хэтти вскочить и повернуться к нему лицом.

– Я навещала родителей.

Хотя во взгляде Люциана не отразилось ничего, он явно насторожился и слегка напрягся. Может, он и бесчувственный лжец, но неприятности чует нутром. Наверное, поэтому и выживают существа, подобные ему.

– Теперь я знаю, – выпалила она. – Я знаю!

– Что именно?

– Про «Пласенсия – Асторга».

– Прекрасно, – помолчав, заметил он. – Это вовсе не секрет.

– Вы меня купили!

Он согласно кивнул.

– Почему бы не назвать это выкупом за невесту? Дело вполне обычное.