Мой любимый шотландец - Эви Данмор

– Ну да, – согласилась Люси, стремительно что-то записывая, – заколдованный замок изрядно отвлекает от всяких мелочей. Однако мораль сказки такова: неважно, насколько страшно чудовище, жертвенная любовь непременно превратит его в прекрасного принца.

Хэтти бросила на подругу угрюмый взгляд.

– Почему ты не скажешь прямо?

Люси промокнула написанное пресс-папье.

– Блэкстоун в принца не превратится, сколь бы терпеливой и любящей ты ни была. Сказки отражают наши мечты, а не реальность. Сюжеты о том, как женщины привязываются к мужчинам, которые им не глянулись, стары как мир, ведь всем нам нужна надежда. На самом деле мученичество женщины не изменит мужчину, не желающего меняться. Помнишь дурацкую поэму Пэтмора?[5]

Леди слишком кротка и смиренна,

Чтобы попрекать его в сердцах,

Ожидает раскаянья джентльмена

С прощением в тоскливых глазах.

– Когда – точнее, если – ты к нему вернешься, Хэтти, не пытайся пристыдить мужа тоскливым взглядом.

К досаде Хэтти, Люси угадала – именно этим она и собиралась его пронять.

– Так что же мне делать, по-твоему? – излишне резко поинтересовалась она.

Люси зажгла спичку и расплавила сургуч.

– Будь красавица мужчиной, она убила бы чудовище без малейших колебаний, вместо того чтобы в него влюбляться. Поэтому советую вот что: заставь мужа заслужить твою благосклонность. Мужчины редко ценят то, что получают даром.

– Заслужить, говоришь, – пробормотала Хэтти. – Легко сказать, когда у него все козыри…

Прямо у нее на глазах прекрасное, как у эльфийской девы, лицо Люси превратилось в рожицу проказливого пикси.

– Если он не умеет вести себя прилично, не лучше ли тебе пожить у Аннабель? Она точно не откажет, а герцог даже Блэкстоуну не по зубам.

Хэтти поерзала на козетке. Доставлять неприятности подругам своими невзгодами, в которых она же и виновата, казалось чертовски неправильным. Уже то, что она столь свободно делится семейными дрязгами с Люси, – серьезное нарушение всех табу.

– Монтгомери еще не оправился после скандала, который поднялся вокруг его женитьбы, – напомнила Хэтти. – А мистер Блэкстоун имеет на меня законные права – он может настоять на моем возвращении. Если откажусь, меня посадят в тюрьму… Сама знаешь!

Люси сложила письмо и запечатала.

– Не обязательно принимать решение сегодня. – Она взяла письмо и другие документы, перевязала бечевкой и вручила сверток Хэтти. – Твой спасательный набор, – пояснила Люси, – пропуск в Митилену.

– В Митилену?! – Хэтти взяла бумаги с опаской. – Я думала, в наши дни амазонки существуют лишь в мифах.

Люси усмехнулась.

– Кое-где они есть. Этот анклав находится недалеко от Марселя. Его организовала группа художниц, и о нем мало кто знает, потому что он служит убежищем для женщин.

– Марсель, Франция, – прошептала Хэтти. – Ты знаешь, я мечтаю о Франции!

– Конечно. Вот здесь – десять фунтов, – Люси потянула за угол конверта, – а здесь – подробная инструкция, как добраться до Митилены, рекомендательное письмо и разрешение британского консула на проезд до Франции из любого нашего порта.

Хэтти стиснула связку бумаг.

– От самого Мерси?

– Разрешение консула, разумеется, подделка, – призналась Люси, – зато превосходная, проблем у нас никогда не возникало.

Хэтти знала, что к услугам Люси была целая сеть контрабандистов. Подруга использовала ее, чтобы помогать женщинам, которые хотят исчезнуть. При мысли об этом у Хэтти подвело живот. Прежде ей и в голову не приходило, что она может стать одной из них.

– Ты действительно хочешь, чтобы я навсегда уехала во Францию?

– Разумеется, нет! – воскликнула Люси. – Но иногда женщине нужен билет, которым она может воспользоваться по собственному усмотрению и не полагаться ни на чью милость. Это – твой билет. Можешь держать его в ящике стола и чувствовать себя хозяйкой положения.

Звучит слишком хорошо, чтобы быть правдой! Хэтти поднесла сверток к носу.

– М-мм, – протянула она. – Так пахнет Монмартр!

Люси это позабавило.

– Монмартр, – повторила она. – И чем же он пахнет?

– Приключениями, модой и великолепной живописью!

* * *

Пока Хэтти ехала в экипаже до Сент-Джеймс, ей казалось, что билет в один конец у нее за корсажем сияет ярко, словно маяк в ночи. Идея переночевать в доме родителей, чтобы выказать свое недовольство мужу, представлялась ей удачной до тех пор, пока она не очутилась на крыльце.

– Мисс Гринфилд… Прошу прощения, миссис Блэкстоун.

Хэнсон открыл дверь пошире, и его водянистые глаза восторженно вспыхнули. Он отступил в сторону, оживленно взмахнув рукой. Сердце Хэтти заныло при виде немолодого лица дворецкого, тщательно зачесанных назад седых волос, стариковской походки, жестко накрахмаленной рубашки и воротничка.

– Боюсь, мистера и миссис Гринфилд нет дома, – сообщил Хэнсон, проследив, как горничная берет у Хэтти шляпу и шаль, одолженные Люси.

– Когда вернутся?

– После ужина. Их пригласили в Суррей.

Тяжесть в груди прошла. Встречаться с отцом Хэтти вовсе не хотелось – к возвращению родителей она предпочла бы укрыться в своей старой спальне.

– Как насчет Закари – он дома?

Жизнерадостное настроение Хэнсона исчезло, словно улитка в раковине. Вид у него стал еще более чопорный, если это вообще возможно.

– Да, дома.

– Где же он?

– Хм-м. Полагаю, в библиотеке, мадам.

Дворецкий тащился позади нее подозрительно медленно, будто надеясь, что и она замедлит шаг. Сердце Хэтти тревожно забилось.

– В чем дело, Хэнсон?

– Существует вероятность, – поморщился он, – что мистер Закари не в состоянии принимать гостей.

– О нет! Он что – болен?

– Это не вполне то слово…

– Каких таких гостей, Хэнсон?! Я же его сестра! – Хэтти бросилась по коридору в библиотеку, больше не заботясь об отставшем дворецком.

Она распахнула тяжелую дверь.

– Закари?

Тишина. Хэтти прошлась вдоль темных, пыльных книжных полок, заглянула за кушетки и кресла у холодного камина.

– Зак?

– Хэтти Помпончик? – В проеме, ведущем в смежный кабинет, возникла пошатывающаяся фигура.

– Зак! – Она бросилась к нему и взяла за руку.

Он опустил взгляд на их сомкнутые руки, потом недоверчиво посмотрел на ее лицо, словно не веря, что сестра настоящая. Глаза у него были пустые, мутные, налитые кровью.

– Почему ты здесь, дорогая?

Хэтти отшатнулась – от брата сильно разило виски. В кабинете при библиотеке находился солидный запас, и, судя по висевшему в воздухе амбре, Зак его опустошил.

– Ну ты даешь, братец! Так напиться средь бела дня…

Он прищурился.

– Уверяю тебя, сейчас часов шесть вечера.

Это было на него не похоже – обычно Зак отличался умеренностью и пить умел.

– В чем дело? – спросила Хэтти. – У тебя неприятности?

Он высвободил руку, схватил сестру за плечи и отодвинул от себя.

– Дай-ка посмотреть. – Он прищурился сильнее. – Вроде бы цела и невредима.

Хэтти засмущалась и подумала, как неловко встречаться с братом после первой брачной ночи, которой, кстати, и не было.

Похоже, Закари