Элегия смерти - Чжоу Хаохуэй

У меня есть предложение. – Он взмахнул рукой. – Мне нужен сад всего на три года, а когда они истекут, я отдам тебе землю бесплатно. Мало того, я позволю директору Гао взять одну из орхидей в качестве бонуса. Что думаешь?

Янь Ли говорил искренне, но каждое его слово наносило раны не хуже скальпеля. Леопардовая Голова повернулся, еще раз взглянул на побеги за «десять миллионов юаней» и пожалел, что не может растоптать их в кашицу.

Ему противостоял могущественный враг. Если действовать импульсивно, могла разразиться трагедия. Лун уже пробовал, и Леопардовая Голова не хотел быть следующей жертвой. Прежде чем решиться на рискованный шаг, требовалось продумать стратегию.

Нынешняя битва была уже проиграна.

* * *

Два часа спустя Хуа прибыл в «Город грез» и обнаружил, что его ждут Янь Ли и Ма Лян.

– Как дела? – спросил он, едва войдя в дверь.

– Они отступили, – усмехнулся Янь Ли. – Леопардовая Голова только что звонил. Гао Дэсэн хочет встретиться с вами и поговорить по-человечески.

– Неужели? О чем же?

– О сотрудничестве. Гао считает, что делает нам одолжение. Смех, да и только…

– Правда? – переспросил Хуа. – Что именно он передал?

– Мол, в мире нет вечных врагов, как нет и вечных друзей. Вечна только выгода, и лишь идиот от нее откажется.

– Что за чушь? – пробурчал Ма Лян. – Посмотрите, что он сделал с «Лунъюй»! А теперь сотрудничать захотел?

Хуа спросил Яня Ли:

– И что ты ответил?

– А что я мог ответить? Сказал, дескать, не располагаем капиталами для сотрудничества, остались только наши недостойные жизни, и мы с радостью поставим их на кон в следующей игре.

– Верно, и в худшем случае утащим их с собой, – поддакнул Ма Лян.

Рвение подчиненных вызвало у Хуа улыбку.

– Давайте пока об этом забудем. Последние дни выдались непростые. Лучше выпьем. – Он на мгновение задумался. – Но ограничимся пивом. Не хочу слишком пьянеть.

– Понял.

Ма Лян отдал распоряжения, и вскоре в комнате появилась официантка с закусками и пивом. Мужчины взяли палочки и приступили к еде. Хотя напиваться никто не планировал, через пару часов каждый осушил не одну бутылку пива.

Телефон Хуа вдруг зазвонил. Он посмотрел на экран – и застыл от удивления.

– Кто это? – спросил Янь Ли.

– Леопардовая Голова, да? – прорычал Ма Лян. – Вечно портит веселье…

Хуа отмахнулся от них, нажал на кнопку ответа и прижал телефон к уху. Он ничего не говорил, а лишь время от времени хмыкал, давая знать, что слушает. Через несколько минут, сбросив звонок, пробормотал себе под нос:

– Вы знали, что у меня день рождения?

Янь Ли и Ма Лян обменялись растерянными взглядами.

Хуа кивнул сам себе. У него действительно был день рождения. Как и большинство людей в преступном мире, он никогда не устраивал торжества, а из-за недавних передряг и вовсе забыл про собственный праздник.

Заинтересовавшись, Янь Ли снова спросил:

– Так кто звонил?

– Мин-Мин, – ответил Хуа с растроганной улыбкой.

– Мин-Мин? – оживился Янь Ли. – Какая славная девочка… Даже вспомнила о твоем дне рождения!

– Кстати, еще и порядочная, – кивнул Ма Лян, для убедительности подняв палец. – Когда я ее провожал, она отказалась взять двадцать тысяч юаней. Какая девушка! Думаю, ее чувства к братцу Хуа вполне искренние.

Янь Ли кивнул.

– Жаль, что ее здесь нет, иначе мы выпили бы за ее здоровье.

Хуа убрал свой телефон.

– Она вернулась в город.

– Когда? – встревожился Ма Лян.

– Сегодня. Только что приехала.

– Где она? – спросил Янь Ли. – Пусть приезжает сюда.

– Ждет меня дома, – просиял Хуа.

– О, ясно… – пробормотал Янь Ли, косясь на Ма Ляна. Оба они усмехнулись.

– Ладно, – кашлянув, сказал Хуа. – Хоть мы выпили совсем немного, на сегодня, думаю, достаточно.

Он собрал свои вещи и стремительно удалился.

* * *

Выйдя из машины на парковке у дома, Хуа посмотрел вверх. В его квартире на четырнадцатом этаже горел свет. Окно с ярко-желтыми шторами сияло в темноте, словно солнце ранней весной.

Он стоял неподвижно, глядя на свет, а из его сердца струилась весна, согревая окоченевшую душу. Он все стоял и стоял, купаясь в волшебном сиянии, пока не зазвонил телефон.

– Где ты, Хуа? Почему еще не дома? – Голос Мин-Мин звучал взволнованно.

– Я скоро буду, дорогая. Уже паркую машину.

– Хорошо. Сейчас зажгу свечи на торте. Если они сгорят до твоего прихода, я очень рассержусь.

Она сбросила звонок, и свет наверху погас – видимо, Мин-Мин приготовилась зажечь свечи.

У входа Хуа встретил троих мужчин. Один был в униформе лифтовой компании, а двое других держали ящики с инструментами.

– Что случилось? Опять сломался лифт? – Хуа нахмурился. Лифт в этом здании уже не раз выходил из строя.

– Нет. Будем устанавливать новые камеры наблюдения.

Хуа когда-то отвечал за безопасность в здании «Лунъюй» и немного знал об этих системах.

– Замыкание?

– Нет, кто-то разбил сами камеры. От вандалов житья нет, – проворчал один из рабочих.

Хуа охватило смутное беспокойство.

– Какие камеры пострадали?

– Все, с первого по четырнадцатый этажи.

Его сердце пропустило пару ударов. Не медля ни секунды, Хуа бросился к лифту и обнаружил, что тот только начал подъем и вернется через две-три минуты.

Хуа достал телефон и, выбегая обратно на улицу, набрал номер Мин-Мин. Он смотрел в темное окно, кровь бешено стучала в висках.

– Привет! – наконец ответила она.

– Быстрее! – закричал Хуа. – Немедленно уходи из квартиры!

– Зачем? Я как раз собиралась зажечь свечи.

– Забудь про свечи! Скорее одевайся и…

Его прервал испуганный вопль Мин-Мин. В ту же секунду раздался оглушительный грохот, окна четырнадцатого этажа вылетели, и оттуда вырвалась струя пламени, красная и жаркая, как язык адской гончей. Желтые шторы в одно мгновение превратились в хлопья пепла, взмывшие в ночной воздух.

* * *

Три дня провел Хуа в комнате ожидания у отделения реанимации, питаясь в основном водой. Рано утром на третий день врач принес ему долгожданное известие:

– Пациентка пришла в сознание.

– Правда?

К тому времени, когда он нырнул в пламя и вынес Мин-Мин, она не подавала признаков жизни.

– Да, – сказал доктор. – Девочка мужественно борется. Хотя ее состояние еще вызывает опасение.

Хуа безуспешно пытался унять дрожь в руках.

– Ступайте к ней, – подбодрил врач. – Она хочет вас видеть, а вы должны придать ей сил, чтобы сражаться дальше.

Хуа глубоко вздохнул и вошел в палату. Он пытался мысленно подготовить себя, однако зрелище, представшее перед его глазами, было невыносимым. Изящная, красивая девушка превратилась в страшную куклу. Белая кожа потемнела и вздулась волдырями, темные волосы сгорели, нос почти исчез, губы искривились, тонкие руки и ноги