Теория Большого взрыва. Самая полная история создания культового сериала - Джессика Рэдлофф

Ближе к финалу 2-го сезона, спустя два года после того, как Кевин Сассмэн получил и потерял роль Говарда Воловица, он появился в сериале в роли Стюарта. Сассмэн был уверен, что на прослушивании он облажался и его больше не позовут.

Кевин Сассмэн. Мой агент сказал: «У Чака есть гостевая роль для тебя в сериале „Теория Большого взрыва“». Сначала роль рассчитывалась всего на серию, но была вероятность, что их станет больше. Тогда еще даже не существовало постоянной декорации магазина комиксов. Я был уверен, что моя первая серия станет последней, они переписали мой монолог, пока мы репетировали перед публикой. У меня есть склонность чрезмерно тщательно готовиться, чтобы реплики прям от зубов отскакивали. И я не привык, что на телевидении прямо в разгар съемок меняют текст. Чтобы я нормально повторил все новые реплики, пришлось делать много дублей, и, как мне кажется, из-за этого я испортил отношения с Чаком Лорри. Но что удивительно, он не перестал звать меня в сериал.

Эрик Каплан. Кевин Сассмэн очень вдумчиво относится к актерскому мастерству и привносит в каждую сцену столько искренности, из-за чего каждый дубль отличается от предыдущего. Сценаристы волосы на себе драли, потому что мы снимали дубль за дублем, пока точно не были уверены, что именно он пойдет в эфир. В общем, все будто сидели на пороховой бочке. (Смеется.) В одной из сцен по сценарию в магазин комиксов заходит девушка и Стюарт произносит следующие слова: «Только не смотрите одновременно!» Кевин практически пропел их: «Только не смотрите! Одновременно!» И это звучало одновременно и безумно и свежо. Если в сценарии не сказано, что реплика пропевается, то от актера этого и не ждут. А у него был нестандартный подход! То есть я хочу сказать, что Кевин Сассмэн – офигенный актер!

Билл Прэйди. Ни разу не встречал актера, который бы настолько забивал себе голову лишними вопросами, как Кевин. Если кто-то спрашивал, можно ли Кевину передать замечание, мы отвечали: «Не надо никаких замечаний, просто пусть еще один раз произнесет реплику. Увидите, у него получится». (Смеется.) У него замечательная энергия, и даже когда его персонаж грустит, во всех действиях Кевина есть что-то сумасшедшее. Он невероятно талантливый актер. И не менее приятный человек!

Стив Моларо. Мы полюбили Кевина еще больше благодаря его самокритичности. Однажды он никак не мог выговорить фразу и шутливо наорал сам на себя: «Ну давай, Сассмэн, соберись!» Мы со Стивом Холландом до сих пор повторяем эту фразу! (Смеется.)

Кевин Сассмэн. Была одна сцена в магазине комиксов, которую я запомню навсегда. Заходит горячая девчонка, и я говорю ребятам что-то типа: «Смотрите и учитесь!» Но мне так тяжело давалась эта реплика, что перед съемками я метался по гримерке, не зная, как лучше ее произнести. Я никак не мог зацепиться за реплику и во время репетиций постоянно ошибался. И вот вызывают меня на площадку, я хочу произнести: «Смотрите и учитесь», а получается: «Сма… ри… те… и… тес…». Тогда я просто разворачиваюсь и ухожу. Вместо реплики одни непонятные звуки. Слышу, как Чак где-то ржет в стороне и кричит: «Снято! Двигаемся дальше!» У меня ни одна другая реплика столько проблем не вызывала. Он понял, что я ничего не смогу поделать с заиканием. Но в итоге я очень гордился этой сценой.

Джонни Галэки. Я всегда считал, что Сассмэн нарочно накручивает себя, а потому у него настолько непредсказуемый тайминг и ритм фраз. Все дубли у него получались разные, и я любил сниматься с ним, поскольку надо было держать ухо востро. Как-то раз я сказал ему такой комплимент: «Я вижу, что ты делаешь, и считаю, что это офигенно». А он в ответ: «Да нет, чел, я тупо в ужасе и чувствую, будто ни хрена не понимаю, что творю». Конечно, ему требовалось чуть больше дублей, чем остальным, но они того стоили.

Сассмэн зря волновался: его снова позвали в сериал, но уже в предпоследнюю серию. В финале сезона Шелдон, Леонард, Воловиц и Кутраппали отправляются на Северный полюс в поисках магнитных монополей (ничего особенного), а Пенни осознает, что будет скучать по Леонарду. Сериал к тому времени не превратился в настоящий хит, но финишировал в рейтингах под 14-м номером, значительно поднявшись по сравнению с прошлым сезоном, когда он находился на 68-м месте. Канал CBS, чувствуя невероятную уверенность в сериале, весной 2009-го продлил «Теорию…» на 3-й и 4-й сезоны. Популярность сериала вызвала одобрение и у критиков. Ассоциация телевизионных критиков (The Television Critics Association) летом 2009-го наградила «Теорию Большого взрыва» престижной премией как лучший комедийный сериал, а Американский киноинститут внес «Теорию…» в свой список главных телепрограмм года. Джим Парсонс и Кристин Барански были номинированы на премию «Эмми» за лучшую мужскую и лучшую гостевую роль в комедийном сериале, но, увы, не получили ее.

ПОРА ВЫПИТЬ ГОРЯЧЕНЬКОГО

Перебивки с атомами

В каждой серии «Теории Большого взрыва» сцены разделяются перебивками, в которых на экране вращаются атомы. Большинству зрителей невдомек, что лауреат «Эмми» за монтаж и исполнительный сопродюсер сериала Питер Чакос таким образом прятал в сериале скрытые сообщения.

Питер Чакос. Отбивки, или бамперы, как мы их еще называем, переносят зрителя в следующую сцену. Мы рассматривали всевозможные идеи, чтобы найти нечто, подходящее к слову «наука». Я порылся в интернете и отыскал там то, что мы сейчас называем гифками. Тогда они назывались по-другому. Это были короткие анимационные фрагменты, связанные с химией. Чак окрестил их «старой наукой», так что мы начали рассматривать варианты с атомами. Мы связались с парнем, который анимировал планеты для ситкома «Третья планета от Солнца». Наши перебивки поначалу отличались от того, что в итоге пошло в эфир. Мы даже думали засунуть фотки из следующей сцены в атом. В итоге мы сделали отбивки разного цвета и с разными движениями атомов, которые отражали или законченную, или будущую сцену. Я начал подгонять сцены под перебивки. Придумал им названия. Одна перебивка называлась «Выкуси», – например, если в сцене кто-то кого-то поддел (или выдал остроумную ответку), атом вылетал вперед, словно рука в лицо. Если же концовка у сцены была дурацкая, у меня была перебивка под названием «Угл-Гугл». Если выдалась особенно смешная сцена, то атом летел прямо в камеру, что я называл «Ну, держись». А если в