Орочье наказание для воровки сладостей - Алиса Буланова

— Ах, нет! Это я… не для себя, — отвечает она, ловя очередную волну дрожи.

Кое-что из украденного помято и раздавлено. Должно быть, я слишком сильно затянул верёвку. От медовой пахлавы на животе у неё остался карамельный след.

— Какая растрата, — вздыхаю я, глядя на испорченные сладости. А потом перевожу взгляд на неё.

Берта совсем обмякает на стуле. Только грудь вздымается от частого дыхания. Замечаю вдруг её выпуклые соски, проступившие через льняную ткань. Она возбудилась от моего обыска? Неужели я изначально определил её знаки верно? И, что важнее, как мне теперь быть?

Собственное возбуждение отдаётся болезненным напряжением внизу. Эх, была не была! Всё равно назад поворачивать уже поздно. Я склоняюсь и слизываю с её живота сладкий след.

— Ох, нет! Перестань… — восклицает Берта, но вопреки своим словам, только выгибается мне навстречу.

— Что? Боишься, что я у тебя ещё что-то найду? — усмехаюсь я и задираю её рубаху.

Я позволяю себе ощупать и погладить каждый уголок её бледной кожи. Увлечённый своей игрой, касаюсь поочерёдно языком коричневых сосков, а после снова возвращаюсь к животу. Рыжая дорожка волос уходит вниз, и мне хочется взглянуть, в какие же прекрасные места она приводит. Я отгибаю пояс.

— Нет, только не там! — выдыхает она со стоном.

— Почему нет? — спрашиваю я прищурившись. — Ты здесь спрятала что-то особенно ценное?

— Нет, я… Ох!

Я присаживаюсь на корточки перед ней и касаюсь её промежности через плотную ткань портков. От трения ткань намокает. И вправду возбуждена. Но отчего? Может, от чувства опасности? Я слышал о таком от братьев. Говорят, что любители испытать судьбу находятся и среди орков, и среди людей. Некоторым это приносит даже физическое удовлетворение.

— Кажется, я нашёл что-то, — поднимаю на неё глаза и вместе с этим стискиваю её портки.

Вижу одновременно и её изумлённое выражение лица, и её нежно-розовый цветок, распустивший для меня свои влажные лепестки. Я не уверен, что делать дальше. Могу лишь только предполагать, что тело у Берты похоже на тело орочьих женщин. А значит, я могу сделать то же, что обычно приносит удовольствие. Я касаюсь языком её цветка.

— Сладко, — произношу, поднимая на неё глаза.

Берта в ответ лишь издаёт тихий стон. Кажется, ей хорошо, а потому я продолжаю. Ласкаю языком нежные лепестки, время от времени погружаясь глубже.

— Ах, нет! Только не туда… — произносит она со стоном.

— Я должен обыскать тебя везде, — отвечаю я и возвращаюсь к своему занятию.

Ловлю себя на том, что и мне это доставляет огромное удовольствие. Голова идёт кругом. Я словно бы оказался на небесах. Снова и снова я припадаю губами к её цветку, слизываю жадно её сладкий нектар. Поглаживаю молочно-белые бёдра. Шепчу непристойности. Замечаю, как ноги Берты начинают дрожать. Она невольно упирается ими мне в колени, а после кончает, выгнувшись. Судорога охватывает её тело. А меня охватывает приятная дрожь. Несмотря на все сомнения, у меня получилось.

Я поднимаюсь на ноги, слизывая остатки её нектара со своих губ. Берта глядит осоловевшим взглядом на мой выступающий стояк. Неожиданно верёвка, связывающая её руки, падает на пол, и она вдруг подаётся вперёд.

— Развязала верёвку, значит? — я смотрю на неё с умилением.

— Тебе не изловить меня, орк! — произносит она, смущённо натягивая штаны. — Сколько ни пытайся, я всё равно сбегу.

— Сбежишь, несомненно, — киваю я, подходя ближе. — Но сначала получишь своё наказание.

Я грубо толкаюсь стояком ей в щёку. Она снова облизывает губы. Нерешительно тянется к моему поясу и, наконец, приспускает мои портки. Глядит на моё достоинство чуть испуганно. Однако вскоре на её лице появляется решимость. Берта охватывает ствол двумя руками и начинает массировать неумело. Пробует добавить язык и губы, но не особо преуспевает. Тогда, чтобы немного помочь ей, я оттягиваю её нижнюю челюсть и толкаюсь ей в рот.

— Ммм… — выдыхает она протяжно. Я уже хочу вынуть, но она вдруг прикрывает глаза и пробует взять ещё глубже.

— Ха-а… — меня вдруг бросает в жар.

Я наблюдаю за ней сверху и не могу поверить, что она вытворяет такое. Так приятно и так горячо. Никогда прежде я не испытывал ничего подобного. Я кончаю много и долго. Часть моего семени, попадает ей в рот, часть заливает лицо. Берта кашляет, жмурится, но при этом довольно улыбается.

Вдруг снаружи кто-то начинает тарабанить в дверь.

— Эй, Дрозил! Ты чего там уснул, что ли? — доносится злой голос Гонзо. У меня неприятные мурашки пробегают по спине.

— Жди здесь, — говорю я Берте и направляюсь к двери.

— Ну наконец-то! — бросает Гонзо недовольно и протискивается в приоткрытую дверь.

— Слушай, Гонзо… — начинаю я и опасливо оборачиваюсь назад.

Понимаю, что Берты нет. Видимо, она сбежала через открытое окно. Мне остался только её пояс.

Глава 5

Берта

— Попалась! — кричит орк и хватает меня сзади.

Сердце начинает биться быстрее. Это он! Керкус Всемогущий, он поймал меня… Знаю, я дурочка, и теперь меня наверняка не ждёт ничего хорошего. Но если такова плата за то, чтобы побыть с этим орком наедине, то я готова согласиться на неё. Если мне удастся хоть чуток поговорить с ним, я, наверное, и умереть буду готова. Всё равно в моей жизни не было и, скорее всего, не будет ничего более яркого и сильного, чем эти чувства.

— Как тебя зовут, красавица? — бросает он, затягивая верёвку на моих руках. Внутри всё трепещет, хоть я и догадываюсь, что называет он меня так скорее в насмешку, чем серьёзно.

— Берта, — всё равно зачем-то отвечаю я. Мне хочется, чтобы он знал моё имя. Хочется, чтобы он меня запомнил.

— Что ж, Берта, придётся мне отвести тебя на пост, чтобы решить, что с тобой делать, — говорит орк, но я слышу лишь своё имя, произнесённое низким грудным басом.

Меня снова бросает в жар. Понимаю, что сейчас не время и не место, но в голову всё равно лезут всякие пошлые мысли. Наверное, я обречена была погрязнуть в этом грехе. Я ведь сама — плод греха. Я смиряюсь с тем, что никогда не получу благословения Керкуса, и уже без зазрений совести пялюсь