Орочье наказание для воровки сладостей - Алиса Буланова

Крог. Взмокший и запыхавшийся, словно бежал ко мне всю дорогу от рынка. Я гляжу на него растерянно, не знаю, что и подумать. До сих пор у нас не бывало таких вопросов, которые нельзя было бы отложить на денёк-другой.

— Дрозил! Гонзо схватил рыжую девчонку из леса! — выпаливает он, прежде чем я успеваю его поприветствовать.

Я роняю ведро себе под ноги, вода заливает мои башмаки, растекается по полу, сводя к нулю все мои сегодняшние труды. Но мне нет до этого дела. Сердце пропускает удар, а по спине пробегает холодная дрожь. Всё, о чём я могу думать, — это наивный и простодушный взгляд Берты, а ещё те страшные угрозы из уст Гонзо. Я бросаю всё и срываюсь с места, даже не заперев дом.

Несусь к рынку самой короткой дорогой, через переулки и чужие дворы. Перепуганные горожане мелькают перед глазами, но я не останавливаюсь, распихиваю их, сметаю с пути всё, что может послужить препятствием. Сердцебиение барабанит в ушах. Да когда же уже наш пост покажется? Вот он…

Дёргаю на себя видавшую виды дверь, но она оказывается заперта изнутри. Холодок пробегает по спине. Неужели я опоздал?! Не сомневаясь ни секунды, я размахиваюсь и выбиваю ее плечом. Доски трещат, я врываюсь внутрь и оглядываюсь в панике. Возбуждённому сознанию не сразу удаётся распознать, что находится перед глазами. Я вижу Берту, лежащую на столе. Бледную, как башни храма Керкуса. Её глаза расширены от страха, губы дрожат. Платье порвано на груди, подол задран до самых бёдер. Сердце замирает в груди от возмущения, гнева и сожаления.

— Гонзо! Что это ты делаешь, ублюдок?! — мой голос срывается на рык.

Гонзо оборачивается, его лицо расплывается в наглой ухмылке.

— Да ты не волнуйся, Дрозил. Она сама мне предложила поразвлечься.

Берта отчаянно мотает головой и всхлипывает, давая понять, что Гонзо лжёт. Вся сжимается, будто хочет исчезнуть. Да что же это такое? Как всё могло обернуться так?! Я стягиваю свою рубаху и бросаю Берте. Никто, кроме меня, не должен видеть её наготу.

Гонзо глядит на меня будто на умалишённого. Закатывает глаза и усмехается с издёвкой. Тело движется само собой. Я хватаю Гонзо и тяну за собой на улицу. Первый удар выходит смазанным. Это своего рода предупреждение, чтобы он перестал зубоскалить. Однако он продолжает подначивать меня, отпуская в сторону Берты всякие грязные словечки.

Я бросаюсь на Гонзо и валю его на землю. Кулак сам находит его челюсть. Он рычит, пытается вывернуться, но я сильнее. Глаза застилает красная пелена.

— Как ты посмел тронуть её?!

— Да расслабься, ничего не случилось, — Гонзо сплевывает кровь и смеется. — Хотя, может, и случилось бы, если б ты не помешал.

Я снова бью его. Костяшки саднит. Давненько мне не приходилось драться по-настоящему. Просто не было повода. Гонзо здоровый и выглядит грозно, но я всё равно сильнее его. Я просто не могу проиграть ему, когда дело касается той, кто мне дорог.

Глава 10

Люди спешат на рынок, чтобы купить всё, что нужно, пока день не перешёл в серый, дождливый вечер. Листья кружат в воздухе, цепляясь за сапоги, а в лужах отражаются тяжелые тучи. Всё кажется таким же, как и всегда, за исключением двух орков, дерущихся у самого входа на рынок. Гонзо, ругаясь на чём свет стоит, бросается на меня. Я сжимаю кулаки, думая о том, что одного удара ему явно недостаточно.

Замахиваюсь снова. Гонзо перехватывает мой кулак и пытается вывернуть руку. Давит весом, полагаясь на грубую силу. Но я вырываюсь и, пользуясь его же приёмом, валю его на землю. Он рычит, пытается сбросить меня. Но у меня нет ни малейшего желания уступать ему.

— Неужели эта девка так тебе дорога? — бросает он презрительно. — Ради неё ты пошёл против старого товарища?

Я давлю ему на грудь коленом. Дышу тяжело, руки дрожат от напряжения. Зеваки с рынка наблюдают за нами издалека, опасаясь, что и им может случайно перепасть.

— Берта не просто какая-то девка, — отвечаю я, глядя на своё запястье. — Она подарила мне свой пояс. А по нашим обычаям это значит, что она сделала мне предложение.

На несколько минут повисает тишина. Крог хмурится, а Гонзо хлопает глазами изумлённо.

— Хочешь сказать, ты сделаешь её своей женой? — недоверчиво спрашивает Гонзо.

Я пожимаю плечами.

— А почему нет? Берта мне по нраву, хочу привести её в свой дом.

Гонзо фыркает и презрительно кривится.

— Воровку и бродяжку? — произносит осуждающе.

— Знаешь, ей, чтобы не быть воровкой и бродяжкой, достаточно перестать воровать и обрести дом, — отзываюсь я, глядя на него сверху вниз. — А ты, как был куском дерьма, так им и останешься.

Гонзо свирепеет от этих слов. Впрочем, возможно, он всё это время копил силы для решающего удара. Он хватает меня за ногу и роняет на землю. Бьёт огромным кулаком в нос, на пару мгновений дезориентируя меня. Я встряхиваю головой и хватаю его за ворот. Бью в челюсть один раз, другой. Потом ещё и ещё, пока не сбиваюсь со счёта.

Крог хватает меня за плечо.

— Дрозил, хватит! Ты его убьешь!

Тяжело дыша, я отпускаю Гонзо. Он уже не смеется, ощупывает своё лицо — разбитый нос и клыки, глядя на меня исподлобья.

— Убирайся отсюда, — бросаю я ему поднимаясь. — Мы вряд ли когда-нибудь снова сможем найти общий язык.

Гонзо рычит, но поднимается, стряхивает с себя пыль и уходит, не оглядываясь. Я смотрю на Крога вопросительно. Тот примирительно поднимает руки.

— Мне нет дела, до чужой постели, — отвечает он, слабо улыбаясь. — И я хотел бы остаться. Но если скажешь уйти…

— Спасибо, — обрываю я его на полуфразе. — За то, что предупредил.

Тот кивает, поджимая губы.

Я возвращаюсь на пост. Бока саднят после драки, а внутри всё ещё кипит гнев. Но как только вижу Берту, сидящую на краю стола, меня накрывают совсем другие чувства. Она дрожит, кутается в мою рубаху и смотрит на меня испуганно. Её глаза зарёванные, а лицо и нос красные, словно бы она долго тёрла их.

— Идём-ка ко мне, голубушка, — говорю я мягко, распахивая объятия.

Берта не раздумывает ни секунды. Бросается ко мне, и я сжимаю её в своих руках. Глажу успокаивающе по спине и рыжим волосам. Она,