Я спереди! - Мари Секстон

нему сильнее, еще больше возбужденный тем, с каким энтузиазмом Ламар откликался на его прикосновения.

Это было то, о чем он мечтал. Это была страсть, о которой он всегда мечтал. Блаженство, которое он искал с девушками, но так и не обрел. Это безумное, дразнящее нарастание удовольствия. Эта безумная борьба за то, чтобы добиться большего. Напряжение в паху, боль в яйцах. Отчаянное желание прикоснуться к чему-то большему. Сделать что-то большее, прежде чем....

Прежде чем....

До того, как он кончит в штаны, даже не увидев члена Ламара. Или не прикоснувшись к нему. Или не попробовав его на вкус, то, что ему вдруг отчаянно захотелось сделать. Он толкнул Ламара в угол сиденья, а сам скользнул ниже, уже расстегивая брюки Ламара, отчаянно желая стянуть их, убрать с дороги, увидеть доказательство возбуждения Ламара.

На Ламаре были черные трусы, туго обтягивающие его возбужденный член, чуть ниже пояса виднелось влажное пятно. Дом оттянул ткань, чтобы увидеть, что под ней.

Член Ламара был короче, чем у Дома, но толще, бледный, изогнутый и такой, блядь, красивый, что Дом застонал от этого зрелища. Он провел пальцами вверх по всей длине члена Ламара, наслаждаясь тем, как парень выгибается под его прикосновениями, как он ахает и задерживает дыхание, как приподнимает бедра, поднося головку к ждущим губам Дома.

После недолгого колебания, лишь на долю секунды удивившись, как такое могло произойти, Дом приоткрыл губы и взял его в рот.

Ламар вскрикнул, вцепившись в виниловый край сиденья, и протиснулся глубже. Дом позволил ему войти в рот так глубоко, как только мог, не давясь, только на половину длины Ламара, но этого было достаточно, чтобы они оба застонали и сжались. Член Ламара на вкус был как соль, пах мускусом, на ощупь был как шелк. Его плоть была упругой и гладкой под губами Дома, толстая вена на внешней стороне была ощутима языком, и Дом обвел головку, поглаживая основание члена Ламара кулаком.

Он смотрел порно. Он просматривал журналы. Он часто представлял, как ему делают минет, но никогда не задумывался о том, насколько приятно будет его делать самому. Пальцы Ламара запутались в его волосах, бедра поднимались и опускались, его крики удовольствия звучали музыкой для ушей Дома. Он никогда в жизни не чувствовал себя таким живым. Он катался на волне своего возбуждения, посасывая и облизывая, пробуя на вкус и исследуя, страстно желая кончить, но, в то же время, желая вечно сдерживать свой оргазм. Боже, какое это было охуенно приятное ощущение! Сила, которую он ощутил, когда Ламар задрожал и напрягся в его объятиях. Трепетное ощущение от того, что он ощущает вкус Ламара, слышит его крики, ощущает запах его плоти. Блаженная боль, когда Ламар в порыве наслаждения дергал его за волосы, вскрикивая, когда он входил и выходил изо рта Дома. Это было сладко и в то же время остро, так чертовски искренне, по-настоящему и правильно, что Дом не хотел, чтобы это когда-нибудь заканчивалось. Никогда не хотел встретить еще один день без этого восторга. Он обхватил зад Ламара, сжал его мягкую плоть, застонал от его длины, когда Ламар проник глубже в его рот.

— О боже, — выдохнул Ламар. — Возможно, ты захочешь остановиться. Я действительно близок.

Мысль о том, что Ламар кончит, довела и Дома до оргазма. Ламар схватил его за волосы и потянул, и Дом с готовностью стал подниматься по телу Ламара. Ламар обвил ногами талию Дома, сжал эрекцию Дома через джинсы, и Дом завладел сладким ртом паренька…

А потом они оба содрогнулись, оба содрогались и напрягались от силы своего освобождения, вскрикивали, когда целовались, поглаживали, когда кончали, тяжело дышали, когда спазмы замедлились и ослабли, оставляя их липкими и слабыми в объятиях друг друга.

Какое-то время они лежали, дрожа и переводя дыхание, когда их близость начала становиться неловкой. Места на заднем сиденье было мало, и Дом постепенно осознал, насколько тесно им было. Одна его нога начала затекать. И, конечно, он все еще переживал из-за того, что кончил в трусы.

Приглушенный смех донесся до него из парка. Казалось безумием, что они позволили себе так увлечься, в то время как его друзья и кузены были так близко. Что, если бы их обнаружили?

— Не знаю, как ты, — наконец сказал Ламар, — но я умираю от желания выпить колы.

Дом нервно рассмеялся, отстраняясь.

— От травки всегда хочется пить.

Они, как могли, вытерлись салфетками из бардачка, не глядя друг другу в глаза. Затем они перебрались на переднее сиденье, и Доминик отвез их на два квартала в «Седьмой уровень».

Они нервно переминались с ноги на ногу, наполняя большие стаканы льдом и содовой, а затем дождались своей очереди расплатиться. От смеси марихуаны, эротической энергии и адреналина у Дома кружилась голова. Интересно, заметил ли мужчина за кассой, что они сделали. Почувствовал ли он исходящий от них запах секса или заметил влажные пятна на джинсах.

Они вернулись в машину. Дом вставил ключи в замок зажигания, но не повернул их. Он посмотрел на Ламара.

— Мне отвезти тебя домой?

Ламар встретился с ним взглядом, застенчиво, но в то же время кокетливо, как и раньше.

— Пока нет.

За этими двумя словами скрывался определенный смысл. В глазах Ламара зажглась искра. Намек на потенциал этой ночи и обещание того, что еще впереди. Дом поймал себя на том, что улыбается, снова ощущая прилив возбуждения.

— Куда пойдем? — спросил он дрожащим голосом.

— Ты знаешь этот город лучше, чем я. — Ламар с улыбкой пожал плечами.

Дом повез его на север, к Мэйн-стрит, затем на запад, в сторону Эстеса, мимо Скалы, которую наверняка окружали другие скучающие подростки, снова на север, по окружной дороге, затем по короткой грунтовой дороге, которая была сущим адом для его машины, но кого это, черт возьми, волновало? Они заехали на маленькую темную поляну, которую он уже посещал раньше, правда, только днем, с друзьями или братом.

Они допили содовую в тишине, воздух между ними был пьянящим от напряжения, густым и тяжелым от возможностей. Дому захотелось протянуть руку, притянуть Ламара к себе, снова поцеловать его или отсосать. Может быть, посмотреть, каково это, когда тебе сосут. И все же он боялся сделать первый шаг. Даже после того, что между ними уже произошло, он не был уверен, как начать все сначала.

К счастью, у Ламара, похоже, не было подобных ограничений. Он поставил пустой стаканчик на пол, затем медленно положил руку Дому на колено.

Прилив возбуждения был мгновенным.