Я спереди! - Мари Секстон

чтобы пытаться объяснить это в одном телефонном разговоре.

— У меня спустило колесо, — сказал я.

— Это не займет у тебя много времени.

— Ну...

— Ты знаешь, как менять шины? — спросила она, поддразнивая.

— У меня есть только одна запаска.

— А сколько тебе нужно?

— Хм... Четыре.

Она немного помолчала, а затем спросила:

— Ты хочешь сказать, что у тебя четыре спущенных колеса?

— И разбитое лобовое стекло.

— Ты что, так дерьмово издеваешься надо мной?

Я никогда раньше не слышал, чтобы Лили ругалась. Я был немного озадачен.

— Я могу прислать фотографии, если ты мне не веришь.

— Дело не в том, что я тебе не верю. Но как? На нее упало дерево или что-то в этом роде?

— Я думаю... — Я сглотнул и посмотрел на зловещее серое небо, глупо надеясь, что оно упадет. Я бы не стал бегать вокруг, как цыпленок, в панике из-за этого. Я бы с радостью лег и позволил ему раздавить меня. — Я думаю, это кто-то сделал.

— Хочешь сказать, что твоя машина подверглась вандализму?

Вандализму. Да. Такое простое, вульгарное слово. Такая прекрасная оценка того, что было сделано. Почему я не подумал об этом с самого начала?

— Похоже на то.

— Дерьмо, — снова сказала она. Дважды за один телефонный звонок. Я был впечатлен. — Ты в последнее время ставил кому-нибудь плохие оценки? Есть ли ученики, которых ты мог разозлить?

— Ты думаешь, это сделал ученик?

— А ты нет?

Я рассматривал такую возможность. Конечно, я нравился не всем студентам, и я подозревал, что кто-то из них просто пошутил, позвонив мне, но я не думал, что кто-то из них настолько не любил меня, чтобы сделать это. С другой стороны, кого еще я вообще знал?

— Ты ведь вызвал полицию, верно? — Спросила Лили, прерывая мои размышления.

— Пока нет. — По правде говоря, мне это даже в голову не приходило. — Думаю, мне так же нужно вызвать эвакуатор.

— В городе есть только один. Семья Наоми Якобсен. Они хорошие люди. Я пришлю тебе номер телефона.

— Спасибо.

— А я найду замену. Просто отдохни денек, Ламар. Похоже, тебе это не помешает.

Возможно, я бы и мог, но я знал, что проведу это время, развалившись на диване, пытаясь побороть желание выпить или вернуться в постель. Или и то, и другое.

— В конце концов, я доберусь, но, возможно, не раньше, чем после обеда.

— Не торопись. И, Ламар?

— Да?

— Позвони в полицию.

Я так и сделал, просто потому, что не был уверен, что еще можно сделать.

— Диспетчер 911. В чем суть вашей чрезвычайной ситуации?

— О, — я запнулся. — Эм… Простите. Это не срочно. Наверное, мне не следовало звонить по этому номеру. Мне нужно поговорить с полицией.

— Вы звоните, чтобы сообщить о готовящемся преступлении?

— Не готовящемся. Мне нужно подать заявление. Моя машина подверглась вандализму.

— Нет проблем, сэр. Позвольте мне уточнить некоторые детали, и я пришлю кого-нибудь к вам.

Лили прислала мне номер эвакуатора, когда я разговаривал с диспетчером. Я позвонил в «Автомастерскую Якобсена» и сел ждать.

Через десять минут приехал полицейский на старом джипе «Чероки», выкрашенном в сосново-зеленый цвет, с логотипом полиции Коды на дверце. Я предположил, что он на несколько лет старше меня. Его рубашка, рация на плече и обязательный пояс, набитый Бог знает чем, казались стандартным атрибутом полицейского управления, но джинсы и ковбойские сапоги определенно таковыми не являлись. Я ожидал увидеть пожилого, располневшего конторщика, но этот парень выглядел как суперзвезда из полицейского телешоу. У него была широкая грудь, плоский живот и выпуклые бицепсы. Его темные волосы были подстрижены в стиле милитари. На его щеках и подбородке темнела щетина. Не хватало только зеркальных очков.

Он не стал ходить по тротуару, а пересек лужайку широкими, медленными шагами.

— Вы Ламар?

Вблизи он показался мне еще более привлекательным, и я быстро встал и провел рукой по волосам, жалея, что не провел перед зеркалом чуть больше времени в то утро. Не то чтобы это имело значение. Этот парень излучал «натуральность», как солнце излучает свет.

Предполагая, что солнце все еще существует. Я уже начал сомневаться.

— Да.

— Я офицер Ричардс. — Он пожал мне руку, но уже поворачивался к моей машине. Когда он увидел ее, то отпустил мою руку и издал долгий низкий свист. — Черт. Когда они сказали «подверглась вандализму», я предположил, что кто-то взломал ее.

— Это нечто большее.

— Ни хрена себе. — Его голос звучал почти взволнованно. Он достал из кармана смартфон и начал фотографировать повреждения, медленно обходя автомобиль по кругу. — Я так понимаю, это произошло прошлой ночью?

— Да.

— Вы ничего не слышали?

— Нет. — Теперь, когда он упомянул об этом, это действительно показалось мне поразительным. С другой стороны, я выпил приличное количество бурбона перед сном. — Я крепко сплю.

Сделав снимки со всех возможных ракурсов, он убрал телефон в карман и достал из нагрудного кармана маленький блокнот и ручку. Он огляделся по сторонам.

— Вы находитесь в идеальном месте для этого, не так ли? С таким же успехом можно повесить табличку с просьбой ограбить вас.

Это было правдой. Дом, который я снимал у своего дяди, находился в конце плохо освещенной тупиковой улицы, а это означало, что у меня был только один сосед. Через дорогу находилась начальная школа. Там был только тротуар и забор из металлической сетки, а с другой стороны — детская площадка. В данный момент там было пусто, но еще через двадцать минут у нас будет аудитория из младшеклассников с широко раскрытыми глазами.

Офицер Ричардс указал на моего соседа.

— Я полагаю, они тоже ничего не слышали?

Я пожал плечами.

— Понятия не имею.

— Они, вероятно, сообщили бы об этом, если бы знали, но я уточню у них. — Он вернулся к тому месту, где я стоял у подножия крыльца. Он прищурился, глядя на меня глазами, которые были чем-то средним между серым и зеленым. — У вас есть какие-нибудь предположения, кто это сделал?

— Нет.

— Вы уверены?

Этот вопрос удивил меня.

— Конечно.

— Потому что такого рода повреждения обычно происходят из-за чего-то личного. И тот факт, что они проделали все это без лишнего шума, наводит меня на мысль, что это были не детские шалости.

— Клянусь вам, я понятия не имею. Я живу здесь всего четыре недели. Я даже не знаю никого…

— Совсем никого? — спросил он, скептически приподняв бровь.

Я вздохнул.

— Мои тетя и дядя, Фред и Дороти Джонсон. Они живут в Глейшер-Хилле. Но они на пенсии.

— У вас были какие-нибудь разногласия?

— Нет. Нисколько. На самом деле, дом принадлежит