Всегда в декабре - Эмили Стоун
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Когда мама с Хлоей появились с домашним яблочным пирогом и десертными тарелками, Лиам вдруг резко заинтересовался беседой Эрин и отца о последних бродвейских шоу. Макс тихо фыркнул, и Эрин вопросительно взглянула на него. Но он только покачал головой.
Когда с яблочным пирогом было в основном покончено – Эрин съела полкусочка явно из вежливости, – Лиам объявил, что ему пора, потому что завтра надо быть в офисе рано утром, до начала важного мероприятия. Он не поддался на уговоры мамы и попрощался, поцеловав в щеку маму и Эрин, пожав руку отцу и похлопав по плечу Макса. Наконец он повернулся к Хлое, которая стояла, прислонившись к стулу. Она поднялась на ноги с явной неохотой, следом за всеми. Хлоя посмотрела на Лиама оценивающим взглядом, и он потер себе затылок. Честно говоря, Максу было жаль друга – все семейство и Эрин с интересом и без малейшего стеснения наблюдали за ними двумя. Но не настолько жаль, чтобы прекратить наблюдение.
– Ну, рад был снова увидеться, Хлоя, – чопорно сказал Лиам.
Макс краем глаза заметил, как мать одобрительно кивнула – вежливость она ставила высоко.
Хлоя улыбнулась отнюдь не сладкой улыбкой.
– Я тоже. – Она потянулась и, ухватив Лиама за руки, точно для опоры, быстро поцеловала его в щеку. Потом отпрянула назад, склонив голову. – Может, еще увидимся, пока я здесь.
– Хорошо, – Лиам кашлянул. – Да, возможно.
Он чуть удивленно взглянул на Макса, а тот кивнул и пожал плечами, как бы говоря «я тебя предупреждал».
Когда Лиам выходил из квартиры, Эрин воспользовалась возможностью, прежде чем все снова уселись за стол.
– Простите, но мне, пожалуй, надо прилечь, иначе завтра я буду никакая.
Она улыбнулась всем сразу, а мама с папой покачали головами, точно сама мысль о том, что Эрин будет никакая, была невообразимой. Хлоя села на место и взялась за второй кусок пирога.
– Кроме того, – продолжала Эрин, – не хочу проспать и все пропустить – я в Нью-Йорке впервые и хочу использовать уикенд по максимуму.
– Какое безобразие! – Мама снова покачала головой, и ее кудряшки затряслись. Она укоризненно взглянула на Макса, а тот с трудом удержался от вздоха.
Выходя, Эрин слегка сжала плечо Макса – он чувствовал ее прикосновение, когда она уже ушла, и это было напоминанием о том, что рано или поздно ему придется принять решение, и, судя по выражению лиц остальных, жест не остался незамеченным.
Когда мать стала убирать со стола – с уходом почетных гостей вечер считался оконченным, – Макс с Хлоей подскочили, чтобы помочь, подчиняясь привычке, прочно укоренившейся за многие годы.
– Неплохо мы их выдрессировали, а? – улыбнулась мать отцу.
– Это моя заслуга, – лениво проговорил отец, откидываясь на спинку стула.
– Да что ты? – Мама удивленно приподняла брови.
Когда он лишь усмехнулся в ответ, мама походя задела его локтем, и Макс улыбнулся. Хорошо, что хоть в чем-то есть стабильность.
После того как он водрузил на кухонный стол стопку десертных тарелок, мать выразительно посмотрела на него, скрестив руки на груди.
– Ты действительно возвращаешься в Британию, Макс? – Краем глаза он заметил, как Хлоя быстро ретировалась из кухни. Подлая предательница. Макс не ответил. Он уже давно усвоил, что вопросы, ответы на которые мама знала, лучше всего обходить молчанием. – Но что ты там будешь делать? – наседала мать.
Макс принялся загружать посудомоечную машину, чтобы не встречаться с ней взглядом.
– Не знаю, мам, – вздохнув, сказал он. – Но и оставаться у вас тоже не вариант. Я и так пробыл здесь дольше, чем ожидалось.
Она побарабанила идеально ухоженными ногтями по столешнице.
– Вряд ли безделье пойдет тебе на пользу.
– А кто сказал, что я буду бездельничать? – Он поднял на нее глаза, вскинув бровь.
Мать прикусила губу.
– Ну, если у тебя есть план или… – Макс выпрямился и увидел, что мать смотрит в коридор, в направлении комнаты, выделенной для Эрин. По крайней мере, она никогда не утверждала, что любит разводить церемонии, – кто-то, тогда другое дело, но… просто вернуться домой и ничего не делать – так нельзя, Макс. Нельзя, чтобы жизнь вот так останавливалась.
Макс почувствовал, что слегка теряет терпение, и посмотрел на мать так, что она поморщилась. Тогда он сокрушенно покачал головой и взъерошил себе волосы.
Хлоя, появившаяся с оставшейся посудой, на миг прервала их разговор, но мать не собиралась так легко сдаваться.
– А что твоя старая фирма?
– Сомневаюсь, что они возьмут меня обратно даже как фрилансера.
– А ты подумал о том, где будешь жить?
– У меня есть квартира.
Мать поджала губы. Они по-прежнему были красные – какая-то ядерная помада.
– Ну да, которую ты сдал в аренду, и, насколько мне известно, договор не расторгнут.
– Я разберусь, о’кей? – скрипнул зубами Макс. – Не надо переживать.
– Он может пожить у меня, – встряла Хлоя, прислоняясь к столу рядом с Максом и по-дружески толкая его.
– Тебе нельзя отвлекаться, – хмурясь, резко сказала мать, после чего смягчила тон. – Тебе нужно сосредоточиться, дорогая, ординатура – это важнейший этап в твоей карьере.
Хлоя закатила глаза, глядя на Макса.
Решив, что с появлением дочери в команде сына битву можно считать проигранной, мать вздохнула.
– Я иду спать, завтра поговорим. – На пороге кухни она помедлила и посмотрела на сына. – Сам знаешь, не переживать я не могу. – В ее голосе сквозила легкая печаль. – Такова материнская доля. – И, грустно улыбнувшись, ушла, оставив их одних.
– Я – ужасный сын, да? – Макс, скривившись, взглянул на Хлою.
– Думаю, да, – пожала плечами она.
Он пристально посмотрел на нее, затем рассмеялся и пошел ставить чайник.
– Спасибо.
– Обращайся. – Она похлопала его по руке. – И что у вас за дела с этим сексуальным архитектором?
Макс достал две кружки и улыбнулся ей через плечо.
– Да все у нас отлично, спасибо, что спросила.
– Может, он присоединится к нам завтра? – с вызовом поинтересовалась Хлоя.
Он закатил глаза.
– Нет. Я и тебя-то не приглашал.
Он положил в одну кружку пакетик чая с мятой, а в другую – обычный. Потом достал
