Адамант Хенны - Ник Перумов

– Я сказал ему, что если он заведёт нас не туда, то умрёт первым, – перевёл на всеобщий Рагнур.

– Запоминаем дорогу назад! – бросил Малыш, отсчитывая спуски и повороты.

Времени оставалось мало, очень мало: когда обход наткнётся на трупы или когда выбравшийся на шум дотошный прислужник увидит плавающие в крови тела.

Эовин сжалась в уголке камеры, точно мышка. Неужели Тубала и в самом деле её спасёт? Неужели?.. Кто эта странная воительница, девушка старалась не думать. Не давало покоя иное: а ну как она навела на след мастера Холбутлы самого настоящего убийцу? Саблю-то Тубала носить умеет…

В коридоре сменилась стража. Теперь взад-вперёд по длинному коридору невольничьей тюрьмы выхаживала иная надзирательница – правда, со столь же монументальной фигурой. Всякий раз, проходя мимо Эовин, стражница окидывала её пристальным холодным взглядом.

– Ну вот и я. – Эовин вздрогнула, не сдержавшись. Перед решётчатой дверью её камеры стояла Тубала – слегка запыхавшаяся, точно после бега. В руке её позвякивало кольцо ключей. Нимало не смущаясь присутствием надзирательницы, воительница отомкнула замок. – Выходи, – скомандовала она Эовин.

«Неужели у Тубалы всё так и получится – легко и просто?» – успела подумать Эовин за миг до того, как, заметив неладное, нечеловеческим голосом заверещала стражница.

Тубала с лёгким шорохом выхватила саблю.

Но охранница и не собиралась сражаться. Сверкая пятками, она бросилась прочь, туда, где из дыры в потолке свешивалась толстая верёвка, выкрашенная в алый цвет.

Что-то зазвенело, потом негромко щёлкнуло, свистнуло в воздухе – и надзирательница словно сломалась пополам на бегу; обхватив руками пробитую навылет шею, она зашаталась и рухнула. Грянули о камень так и не спасшие хозяйку доспехи.

Тубала опустила небольшой изящный арбалет. Не торопясь, перезарядила его и кивнула Эовин:

– Пошли. Тут ещё пара постов будет, так что ты иди – руки назад, голова опущена – пусть думают, что я тебя к правителю веду… Что это?!

Под сводами разнёсся тревожный гул большого колокола. Затем последовал ещё один удар, потом ещё и ещё… Эовин с замиранием сердца увидела, как её спасительница досадливо закусила губу.

– Не может быть!.. Откуда?.. Бежим! – Последнее относилось уже к пленнице.

Однако скрыться они уже не успели. В дальнем конце коридора распахнулась широкая решётчатая дверь, и не меньше дюжины дворцовых стражников с саблями и короткими копьями ринулись внутрь. Увидев распростёртую на полу надзирательницу, они дружно бросились вперёд: им казалось, что причина тревоги – вот, перед ними.

Самый шустрый получил стрелу в прорезь шлема и, коротко взвыв, покатился под ноги остальным воинам; рвущиеся за наградой стражники попросту затоптали упавшего.

– Бежим!

Путь через дверь в противоположном конце коридора, казалось, был пока ещё свободен.

– Держи! – Тубала сунула в руки Эовин длинный кинжал. – Живой я им всё равно не дамся!

Они вихрем промчались сквозь незапертую дверь; Тубала на миг задержалась, чтобы задвинуть запор (открыть его можно было лишь с их стороны, так что преследователи оказались бы в западне) – когда впереди внезапно послышался тяжёлый топот. Казалось, там мчится целый табун. Эовин успела заметить яростный оскал Тубалы, та вновь поднимала арбалет, – и тут из-за угла вывернулись четверо – те, которых Эовин никак не ожидала здесь увидеть, хотя безумная надежда ещё теплилась где-то глубоко, очень глубоко в сердце…

– Нет! – взвизгнула девушка, бросившись к Тубале, но поздно. Воительница уже нажала на спуск – однако стрела, дзинькнув, бессильно отлетела от сверкающей брони Торина.

Добежавшие воины с рёвом дёргали запертую решётку.

Тубала замерла, глаза её остекленели. Казалось, её взору предстали выходцы с того света. Точно заворожённая, она глядела на появившихся перед ней хоббита и гномов, и рука её судорожно шарила по бедру, не находя сабельного эфеса…

– Эовин! – вскричал Фолко, хватая девушку за руки. – Давай скорее отсюда! Она с тобой? – Он кивнул на Тубалу.

– Она спасла меня! – выкрикнула Эовин.

– Куда?! – прохрипела Тубала. Глаза её блуждали, словно у безумной.

– Отсюда! – гаркнул Торин, хватая её за руку. Воительница, похоже, была настолько поражена встречей, что даже не сопротивлялась.

Вшестером они бросились обратно. Ещё одна короткая яростная схватка на лестнице – оправившись, Тубала гневно вырвала руку из лапищи Торина, перезарядила арбалет, и её стрела уложила капитана стражи, командовавшего засадой.

Во дворце уже стоял страшный переполох. Вовсю били тревогу бесчисленные колокола, с воплями метались люди, сломя голову бежали куда-то шестёрки и четвёрки стражников… Оставив после себя семь мёртвых тел, беглецы вырвались на свободу.

Теперь их вёл Рагнур. Несколько поворотов, малоприметный дворик, заваленная мусором крышка люка в дальнем углу – и темнота подземелья.

Только здесь они смогли перевести дыхание.

– Чего мы ждём? – первым опомнился Малыш. – Надо уносить ноги, пока не проснулась стража на стенах!

– Сейчас. – Рагнур снял шлем, отирая обильный пот. – Сейчас они погонят подкрепления к воротам; как только у нас над головой протопают – выходим!

Тяжело дыша, они приходили в себя. Эовин блестящими от слёз глазами вглядывалась в темноту, стараясь рассмотреть друзей – они не бросили её… пришли за ней… пришли выручать, рискуя жизнью… нет, не зря говорили, мастер Холбутла у нашего короля Эодрейда – самый смелый!

– А ты кто такая, дева-воин? – елико мог галантно осведомился Малыш. В темноте подвала не было видно ни зги.

– Я? – хрипло отозвалась Тубала. – Я…

– Ну да, ты! Что меня касается – так я Строри, сын Балина, гном с Лунных гор… точнее, бывший гном с Лунных гор, потому как давненько уже там не бывал. А ты кто и почему спасла Эовин?

Девушка внезапно ощутила, как горло её сдавила железная длань Тубалы – силой она едва ли уступала зрелому мужчине.

– Молчи-и-и, хочешь жить – молчи-и-и, – тонко-тонко выдохнула она прямо в ухо Эовин. Шеи девушки коснулось холодное остриё.

И тут над головой и впрямь, как предсказывал Рагнур, затопали бегущие ноги.

– Десятка три, – заметил кхандец, вставая. – Пошли! Нечего рассиживаться!

– Дай руку, Эовин, – негромко произнёс Фолко. Он чувствовал: в подземелье начинала копиться душная ненависть. Кто-то здесь очень сильно ненавидел его, Фолко Брендибэка, – и это ему совсем не нравилось. Предупреждая об опасности, сильнее обычного толкнулся в грудь кинжал Отрины. И ещё – хоббит чувствовал страх Эовин, страх не за себя – за кого-то иного…