Адамант Хенны - Ник Перумов

– Чьи это города? Кто здесь жил? – допытывался Фолко.

– Земля – исконно харадская. Раньше тут, рассказывают, и лесов было вдоволь, и степей, и реки даже текли – короткие, мелкие, но всё-таки реки. А потом… Словно проклял кто эту землю – то ли мордорский былой хозяин, то ли те, что на Закате, за морем… Короче, поля родить перестали, народ их бросал да новые расчищал. А расчищали известно как – топором да огнём. А когда лес отсюда ушёл, за ним следом песок двинулся… Оглянуться не успели – а вокруг пустыня. Ну и ушли. На Юге-то, вокруг Хриссаады, земля богатая… Вот с тех времён башни эти и остались…

В старых руинах селились только змеи, да ещё мелкие птицы гнездились по верху обрушенных стен. Сквозь рваные раны окон нанесло песка, но под его слоем ещё чувствовалась старая, мощная кладка. Пол был вымощен громадными гладкими плитами; из любопытства гномы – пока оставались силы – разметали песок. Открылись старые, мощные перекрытия, время так и не смогло сокрушить их. Плиты испещрены непонятными письменами.

– Что это? – не удержался Фолко.

– Кто знает? – пожал плечами кхандец. – Буквы мне не знакомы. Да и какое нам до них дело? Хорошо бы колодец не пересох, вот о чём беспокоиться надо!

Фолко долго вглядывался в очертания знаков. В них нет лёгкой строгости рун Феанора, прихотливости гномьих символов; стремительные, округлые, сливающиеся, с многочисленными точками и завитками, они казались застывшим ручейком, окружённым облаком лёгких брызг…

И вот всё позади. А впереди – харадская столица. В отличие от Минас-Тирита и Аннуминаса, здесь правители никогда не забывали своевременно подновить укрепления или же возвести новые. Казалось, сероватое рыхлое тело города накрепко перепоясано многочисленными тугими ремнями – коричневые стены пересекали городские кварталы, а в самом сердце, на холме, что господствовал над мутным Сохатом, высился дворец правителя – цитадель, крепость в крепости.

Хриссаада была не так уж стара, ей едва ли минуло более шести сотен лет. По сравнению с Исенгардом, Эдорасом – не говоря уж о Минас-Тирите или Аннуминасе – всего ничего.

По дороге Рагнур много рассказывал о Хараде. Чёрная воля Саурона подчинила здешних обитателей давным-давно, однако долгое время южные племена жили раздробленно, часто воюя друг с другом, несмотря на запреты мордорского Властелина. Но потом нашёлся один из вождей – более сильный или просто более удачливый, – который и объединил всю страну. Тогда, шесть веков назад, он и основал Хриссааду – в трёх днях пути от знаменитой Чёрной Скалы, которой испокон веку поклонялись харадские жители.

– А дерево Нур-Нур? – припомнил хоббит.

– А-а! – Кхандец махнул рукой. – Харадримы все одинаковы. Чего тебе ещё? Дурь на этом дереве растёт, самая настоящая!

– Дурь – на дереве? – удивился Фолко.

– Это мы в Кханде её так называем. У Нур-Нур и кора, и орехи, и листья – всё с какой-то дрянью. Харадримы эти листья жуют, из орехов отвар какой-то делают, а из коры даже ухитряются что-то добыть – мол, в бою храбрее воинов делает. Да только ерунда всё это, по-моему. Наши жизнью рисковали, листьев этих добыли – только провалялись потом три дня, будто крепким вином упившись.

– А… дерево… оно большое? – полюбопытствовал Малыш.

– Здоровенное, – кивнул эльдринг. – Я таких больших, пожалуй, нигде и не видывал. За облака уходит! Вокруг ствола не сразу и обойдёшь…

– Гм! – недоверчиво хмыкнул Торин.

– Ты чего? – Рагнур нахмурился – гордый кхандец не любил, когда в его словах сомневались. – Не веришь мне, что ли?

– Да не обижайся ты. – Торин хлопнул его по плечу. – Не бывает в Средиземье таких деревьев! Понимаешь? Ветер такое легко повалит, какие бы крепкие корни ни отрастило. Уж в этом ты мне, тангару, поверь. Нам строить немало приходится, так уж умеем рассчитывать, что и где выдержит, а что рухнет.

– Я сам это дерево видел, своими глазами! – Рагнур с гневом ударил себя кулаком в грудь.

– Тихо-тихо, друг, успокойся. Я ж не к тому, что в тебе сомневаюсь. Магия какая-то в этом дереве должна быть, понимаешь? Так просто эдакие громадины не вымахивают.

– Ну, про магию – это не со мной толковать нужно, – Рагнур махнул рукой, – я во все эти чудеса не верю. Потому как не видел ещё ни одного чародея, чтобы бурю, например, мог остановить.

– А мы вот видели, – встрял Малыш. – И бурю остановить, а если надо, то и наслать!

– Это ты о ком? – изумился кхандец.

– Да об Олмере, о ком же ещё! – Малыш махнул рукой.

– Ну, Олмер! Олмер Великий – другое дело! Хотя зачем он с эльфами сцепился – утопи меня Отец Морской, до сих пор не пойму. Чем они ему мешали?

– Однако и тан Фарнак их, помнится, не слишком жаловал? – напомнил Торин.

– Жаловал не жаловал – мы на них не нападали. Они на нас тоже. Недаром ведь тан-то наш со Скиллудром к эльфийской гавани не пошёл!.. Вот и Олмер… Завоевал бы Гондор с Арнором, потом – Беорнингов… а эльфы сами бы ушли – они ж, бают, и так уплывали? И чего он на них полез? – закончил Рагнур с явным сожалением.

– С кем бы вы тогда воевали, кабы все берега евонными стали-то? – заметил Малыш.

– На службу к нему пошли бы. Он земли тоже обещал, да вот выполнить не успел, эх, жаль… Воевать-то тоже, знаешь, надоедает. Но, – белозубо усмехнулся эльдринг, – пока ещё не надоело!

Всё осталось позади. Дорога, длинные броски от одного потайного колодца к другому, сторожевые разъезды харадских воинов… Малыш из кожи вон лез от возмущения, когда они, четверо отлично вооружённых и бывалых воинов, лежали в кустах, носами в землю, а мимо и проезжала-то всего лишь жалкая пара дозорных всадников-новобранцев.

– Порубить их – и вся недолга! – выходил из себя Маленький Гном.

– Ты что, Строри, зачем?! – втолковывал другу Фолко. – Что они тебе сделали, мальчишки эти? Мы ж пока с ними не воюем.

– Не говоря уж о том, что дозорных-то мы, конечно, зарубим, да только найдут их быстрее, чем хотелось бы, – продолжил Рагнур. – Тогда не миновать облавы. Погоди, гном, вот доберёмся до Хриссаады, придётся мечом поработать…

И вот Хриссаада перед ними.

Чужой, дальний предел. Всё здесь другое – и небо, и деревья, и трава, и звери… Мир этот не знаком хоббиту, здесь ему вновь придётся учиться, а урок должен проверить самый суровый из всех учителей – бой.

Темнело. Рагнур перевернулся на спину и заложил руки за голову. Кхандец недавно вернулся – ходил на разведку в город. Новости по южным базарам разносятся быстро: караван, что вёз невольниц для правителя, попирающего золотые моря пустынь, днём раньше достиг столицы. Известие занимало многих торговцев живым товаром, и не без оснований – рабыни, отвергнутые престолодержцем, пойдут с молотка, а северные красавицы издавна ценились в Хараде…