Адамант Хенны - Ник Перумов

– Ну-ну! – Торин только отмахнулся, давно привыкнув к причудам сородича.

– Кто-то должен помочь Эовин добраться до Умбара, – непререкаемо заявил Фолко. – И слушать ничего не хочу! Один раз её уже украли… не хватало, чтобы теперь просто убили, если нас таки нагонят! Слышите, вы, тангары?!

– Я не пойду! – Эовин вскинулась разъярённой кошкой. – Ни за что!..

– А как ты себе это мыслишь, друг хоббит? – невинным голосом поинтересовался Торин, с преувеличенным интересом рассматривая лезвие своего топора. – Что один из нас бросит остальных и потащится в Умбар? А там будет попивать себе пивко в местных тавернах – прескверное, надо сказать, его и пивком-то назвать нельзя! – давить мух да громко жаловаться на скуку? Неужели ты обречёшь одного из нас на такую пытку, ты, наш давний друг?!

– Торин, – внутри у хоббита всё кипело, – ты понимаешь, что Эовин здесь оставаться нельзя?! Или в твоей тупой гномьей башке от неумеренного потребления пива уже вконец помутилось?

Торин побагровел, на скулах тангара заходили желваки, а громадные кулачищи сжались. Таким Фолко видел его только перед самыми жестокими битвами.

– Да что ты возомнил о себе, ты… – начал было гном, и, наверное, всё кончилось бы нешуточной дракой – если бы хоббит не овладел собой.

– Торин, опомнись! Это же то самое безумие, что и у харадримов, и у перьеруких! Понимаешь, нет? Малыш, помоги!

Маленький Гном действовал, как всегда, быстро и не раздумывая. Схватив котелок с водой, он в одно мгновение опорожнил его за шиворот Торина. Тот взревел, словно десять балрогов сразу – так, что Рагнур, скривившись, повис у него на плечах, самым невежливым образом пытаясь заткнуть ему рот.

– Обезумел ты, гном! – зарычал кхандец в самое ухо Торина.

На рычащем тангаре повисли Рагнур и Малыш; миг спустя к ним присоединился Фолко. И – то ли вылитая Строри вода и впрямь подействовала отрезвляюще, то ли ещё что, но Торин вдруг как-то обмяк, уронил руки и перестал вырываться.

– Всё, друзья, всё. – Он провёл по лицу широченной ладонью, словно снимая липкую отвратительную паутину. – Уже прошло… Ух!..

– Нам нельзя ссориться – неужто ещё кто не понял? – с досадой заметил Фолко. – Да, на нас эта штука действует слабее – но действует всё равно. И мы запросто перережем друг другу глотки, если начнём спорить по каждому поводу…

– Вот именно, – подхватил Малыш. – Так, может, ты тогда и уступишь?..

Эовин умоляюще смотрела на хоббита. Тот, не выдержав, отвёл взгляд.

– Эовин… Мы через многое прошли, мы странствуем и воюем уже десять лет… У тебя пока нет ни сил, ни опыта… Нам придётся всё время думать не о том, как исполнить наш долг – добровольно принятый, – а как уберечь тебя от опасностей. Я совершил тяжкую ошибку… Там, ещё в Рохане… Когда согласился, чтобы ты отправилась с нами…

– Если вы спорите, кому возвращаться в Умбар с достославной воительницей Эовин, то это могу быть я, – спокойно заметил Рагнур. – Мой тан приказал мне помочь вам выручить её – и вернуться обратно. Приказа идти с вами в дальний Харад я не имею – а вы знаете, как строго карают у нас за неисполнение слова тана, которому я присягнул добровольно и служу без принуждения…

– Иными словами, ты трусишь, – чистя ногти кончиком кинжала, спокойно заметил Малыш. В следующий миг виснуть на плечах кхандца пришлось уже Торину и Фолко – вместе с Эовин.

– Друзья, друзья! – с отчаянием вскричал хоббит, когда мокрый Торин привёл Рагнура в чувство тем же самым образом – опорожнив второй котелок.

– Кто бы за водой сходил – кончилась, а то, чувствую я, мы сегодня все друг друга пообливаем, – невозмутимо заметил Малыш.

Рагнур, отфыркиваясь, точно кот, полез в мешок за сухой одеждой.

– Верно, – заметил он, разворачивая рубаху. – Верно, брат Фолко, – мы и впрямь друг друга поубиваем… Потому что и в самом деле – каждое слово поперёк – теперь словно плевок в лицо…

– Так ты понимаешь теперь, зачем мы идём в дальний Харад? – в упор спросил Торин.

– Не понимал… пока на себе не почувствовал, – криво усмехнулся кхандец, освобождаясь от доспехов.

– Ну, видишь, нам без тебя – никак? – настаивал гном. – Это не северные земли… тут даже трава другая!

Рагнур опустил голову. Кхандец тяжело дышал, лоб его в лунном свете блестел от пота.

– Постой, постой, Торин! – спохватился Фолко. – Ежели так, то кто же отведёт Эовин в Умбар?

– Никуда я не пойду! – вновь выпалила девушка. – Один раз они меня схватили, но, клянусь Эовин Великой, чьё имя я ношу, – второй раз у них такое не пройдёт! Да и что может быть лучше – погибнуть в бою за правое дело?!

– Ох уж мне эти девчонки, наслушавшиеся героических баллад! – вздохнул Фолко.

– Брось, Фолко. – Торин хлопнул его по плечу. – Так нельзя. Возраст – не препятствие для доблести. Мы свободны в выборе. Вспомни, что случилось бы, не отпусти тебя вслед за мной дядюшка Паладин – да пребудет дух его в покое по ту сторону Гремящих морей!

Фолко опустил голову. Гномы есть гномы, и ничего тут не поделаешь. Всяк свободен – что хочешь, то и делай. Это, наверное, оттого, что больно уж крепка да тяжела власть их собственных подземных правителей – там, в старых, переживших не одно тысячелетие городах…

С последней надеждой хоббит взглянул на Рагнура – но кхандец, как ни в чём не бывало, уже вновь набрасывал на себя кольчугу.

Эовин вдруг показала Фолко язык.

Глава II

АВГУСТ, 1, ДВА ЧАСА ПОПОЛУДНИ, ТРИ ЛИГИ ЮГО-ВОСТОЧНЕЕ ХРИССААДЫ

Четвёртый день полноводные реки вчерашних рабов, а ныне как будто бы почти что полноправных воинов Великого Тхерема текли на полдень, к южным рубежам Харада. Гордой державе грозили войной невесть откуда взявшиеся орды странных пришельцев. Женщин гнали вместе с мужчинами. Кормить стали получше – но цепей так и не сняли. Появились харадские же полутысячники, из тех, что знали западное наречие, – каждый при двух-трёх десятках воинов ближней охраны. Обычных же сотников и десятников набрали из рабов.

– И с этим сбродом мне идти в бой! – Уперев руки в боки, командир – харадрим в полном боевом доспехе – остановился перед сбившимися вокруг Серого рабами. – Пожива для трупоедов! – Он с отвращением сплюнул. – Откуда здесь столько стариков? – вопросил полутысячник невесть кого. – Почему их тащат на юг? Или, может, они думают, что я слепой? Тут половина не может держать оружие!

Это было правдой, хоть и слегка преувеличенной. Среди примерно двух сотен рабов, что держались Серого, десятка три и впрямь никак не годились в строй. Ховрарские старики, под горячую руку прихваченные удальцами Старха и гуртом проданные в Умбаре вместе с сильными, здоровыми и молодыми. Их ждали гибельные копи, если б… если б не Серый и странная слепота, внезапно поразившая надсмотрщика, что отбирал рудничных смертников…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});