Мятный сон (СИ) - Пишу Яна

Оставив машину у дома, я оделся потеплее и вышел на улицу. Наручные часы показывали только начало третьего. Времени было полно, а небо оставалось таким же ясным и светлым. Я оставил позади себя свой дом и медленно, не торопясь отправился на прогулку. Я не знал, куда иду. Мне просто хотелось идти вперёд, любоваться осенней красотой города и рассматривать лица незнакомых мне людей.

Я шёл по парку, глазел на молодые влюбленные парочки и думал, счастливы ли они по-настоящему? Счастливы ли они так же, как я, когда вижу Мятную? Думал я и том, как происходит так, что люди, которые раньше не могли друг без друга дышать, как вот эти воркующие голубки на скамейке, в итоге готовы были пойти на предательство или даже убийство. Я думал и о том, что сказала бы Мятная об этом и выглядели бы мы с ней также, как они, отделенными от всех нашей любовью. Мне так хотелось бы идти с ней рядом, рука об руку, слышать её голос, рассуждения и смех. Хотя я даже во сне не видел её лица, но я всегда знал, что если однажды встречу её, то моё сердце меня не подведёт. Оно застучит по особенному и даст мне понять "Вот она! Иди к ней!". Я знал это на подсознательном уровне. Но ещё ни разу за все прожитые годы, со мной ничего подобного не случалось.

Завернув на тихую улицу, я заприметил маленькую будку с экспресс кофем. Мои руки замёрзли, поднялся холодный ветер и мне захотелось согреться. Я заказал себе двойное американо без сахара и, сделав первый горячий глоток, почувствовал приятное тепло в груди и кисловатую, но приятную горечь.

Пройдя еще с десяток улиц и переулков, встретив по дороге с сотню разных людей, я и не заметил, как на город опустились сумерки. Часы показывали восемь. У меня в животе урчало от голода, мои пальцы на ногах замёрзли и я постарался их размять, чтобы усилить кровообращение. Я зашёл в кафе "Хот-Панкейк" и заказал себе мясные оладьи со сливками и снова классический салат. Сколько себя помню, я никогда не любил сложные салаты, предпочитал обычные резанные помидоры, огурцы и зелень, приправленные специями и маслом. Я не любил усложнять еду мудрёными рецептами. Мама всегда готовила просто и я привык к простой еде, без всяких гастрономических извращений. Съев всё до последней капли сливок, я оплатил заказ и покинул стены этого тёплого кафе. Моё лицо горело. Оно обветрилось от внезапно пришедшего с океана ледяного ветра и теперь неприятно пощипывало. Я почувствовал, что зима окончательно заняла свои лидирующие позиции на ближайшие месяцы. Ещё днём солнце ликовало и обжигало своим теплом всех горожан, вводя нас наивных людей в явное заблуждение, но уже к вечеру в воздухе стал витать запах мороза, возможно кого-то вгоняя в депрессию. Меня это мало заботило. В последнее время мне было либо всё равно, какая погода на улице, либо я ненавидел её даже самое идеальное проявление. Исключением были лишь пасмурные дни сентября. В них я ощущал что-то особенное. Не знаю, что именно, но мне всегда было как-то спокойно.

Обойдя старый район города, я завернул на дорожку, где находился кафе-бар "ФБФ". Странная штука прогулки. Те места, которые, как тебе кажется, ты знаешь, как свои пять пальцев, выглядят абсолютно по-другому, если ты посещаешь их не на машине. Я медленно шагал вдоль "ФБФ" и уже почти оставил его позади, как услышал пронзительный женский крик о помощи. Я похолодел от ужаса. Этот голос… Я знал, кому он принадлежит. Я незамедлительно бросился в ту сторону, откуда доносились крики. Оббежав бар, я заметил в мрачном переулке мужчину, а под ним тело девушки. Она мычала. Видимо он закрыл ей рот рукой.

— Заткнись или я пришью тебя в эту же секунду! — грубо прошипел он.

Этот урод не заметил моего присутствия. Я понимал, что у него может быть при себе нож или пистолет. Я же был безоружен. Ничего лучше не придумав, я быстро метнулся в их сторону и как только он повернулся, услышав шорох, я мгновенно нанёс ему удар. Он упал рядом.

— Беги и вызови полицию! — я крикнул Санни и нанёс очередной удар этой мрази.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Он не был слабым. Два раза я вложил в удар достаточно силы, чтобы вырубить его, но он продолжал находиться в сознании, всего лишь слегка пошатывался, поднимаясь на ноги.

— Робин Гуд, маловато силенок. Моя бабушка лучше дерётся, — сплевывая кровь, заявил он.

— Не зли меня! Не советую!

— Рассмешил! Аплодисменты! — хлопнув пару раз в лодоши, он выглянул из-за моего плеча и сказал то, чего я не смог больше стерпеть.

— Тебе повезло, красотка. Если бы ты не кричала, мы бы провели с тобой неплохо время, а потом бы я тебя где-нибудь… Ну, не буду портить интригу. Я найду тебя и тогда…

Я сорвался. Я увидел Санни, которая лежала бессознания и я увидел наглую рожу этой мрази. Он чуть не изнасиловал её! Доля секунды и вот я уже бью его удар за ударов. Я никогда не бил живого человека. Но сейчас меня охватила такая ярость, что мне хотелось выбить из него всю его поганую жизнь. Я оглох, не слышал ничего кроме собственного дыхания и сердцебиения.

удар…НЕ…удар…СМЕЙ…удар…ТРОГАТЬ…удар…ЕЁ!

Его протяжный стон и кряхтение с глухим хрипом в груди были еле слышны. Прижимая его всем своим телом, я старался не дать ему даже пошевелиться. Когда же он и вовсе перестал сопротивляться, вернее, когда я ему помог перестать сопротивляться, в очередной раз нанеся удар в челюсть, он просто громко засмеялся, как сумасшедший. Его взгляд был стеклянными и сам он явно находился под чем-то.

— Николас, всё хорошо, со мной всё в порядке. Полиция уже едет, — еле живой голос донёсся до меня со стороны Санни.

— Николас, мне…мне…

Санни пыталась ещё что-то произнести, но замолчала на середине фразы, а я смотрел на неё и был уверен, что ранее я уже слышал и видел что-то подобное. Чувство схожее с дежавю, усиленное в сотни раз, откинуло меня далеко от реальности. Я смотрел на человека, лежащего подо мной, которому всей душой желал смерти, я смотрел на Санни, которая лежала в бессознательном состоянии, возможно с травмой головы, я пытался анализировать своё нескончаемое чувство дежавю, ища ему логичное объяснение.

В потоке бредовых мыслей, я почувствовал сильную панику и страх и вспомнил те сны, когда моя Мятная лежала такая же беззащитная. Я вспомнил те ужасные чувства. Во снах мне было не понять, что угрожает моей Мятной и кого я так ненавижу, но я ощущал холод и мороз по коже даже после пробуждения. И вот теперь, сейчас, страх и паника появились во мне вместе с ненавистью и сильным гневом, явно умноженные в разы. Ещё никогда в реальной жизни мне не было так страшно и ещё ни разу в жизни я никого так сильно ненавидел.

— Защитник! Посмотрите, пожалуйста, вот настоящий защитник! — слова этого недочеловека мне были до боли знакомы.

— Что это всё…? — мне было трудно договорить свой вопрос. Холодная испарина проступила у меня на лбу и моё понимание подверглось явному испытанию.

Он же продолжал захлёбываться гадким смехом и плеваться кровью, а я не переставал смотреть на него, продолжая перебирать файлы памяти беспорядочно разбросанные по моему сознанию. От резкой головной боли, перед моими глазами всё поплыло и стало нечётким. Однако чувство страха заглушало во мне резкую стреляющую боль и помогало её игнорировать.

— Браво, медаль лучшему защитнику! — вновь прокричал он, заходясь новой волной неистового хохота и я…

…я узнал этот хохот…

Я увидел перед собой другого человека!

Я узнал этого человека!

— Отец? — прошептал я. — Не может быть!

Как ошпаренный, я отскочил от него. Я был полностью растерян. Меня сковал ужас вместе с панической атакой, которая росла в груди так стремительно, что я даже не успел опомниться, как мои лёгкие сжались внутри, подобно пустым пластиковым бочонкам, не давая мне свободно дышать. Я упал на колени и с жадностью стал ловить ртом воздух.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Может я умер?!

А может я прямо сейчас умираю?!

Через боль в груди и недостаток кислорода, я сел на землю, потрогал шею, нащупал свой пульс, свои руки, свои бока, свой живот. Вроде бы всё было цело. В таком случае я не мог понять, что здесь происходит?!