Остров Укенор - Анна Удьярова

золотило вершины украшенных свежим снегом гор, в дверях он обнаружил записку с любезным приглашением на кофе («в любое удобное для вас время, только предупредите, пожалуйста, кого-нибудь из хранителей») от Айл-просветителя Инаниса.

Ноги, руки и голова слушались неохотно, и Унимо пришлось несколько раз умыться ледяной водой, слушая жалобы Тьера, которому не нравилось решительно всё. Бессмертный сказал, что от холода и «этих мрачных стен» не смог даже заснуть. «Будешь ходить со мной, пить кофе и молчать, – распорядился Унимо. – Много сил это не потребует».

Тьер недовольно плёлся следом, а когда они вышли на галерею, где морозный воздух выбивал лёгкие, как старую подушку, прошипел проклятия. Но Унимо упрямо остался любоваться на горы и замёрзшие ущелья и ждать, когда по галерее пройдёт кто-нибудь из слушателей. Вскоре из темноты замка вынырнул мальчишка в форме слушателя. Судя по блестящим глазам и сердитой порывистости движений, он был чем-то не на шутку расстроен. На вопрос Унимо: «Не подскажете, где можно найти просветителя Тео?» – он вежливо ответил, что, к сожалению, не знает такого просветителя. Но потом вернулся и сказал:

– Наверное, вам нужен библиотекарь Тео! Я вас к нему отведу, пойдёмте!

«Библиотекарь? Ваш бог – библиотекарь?» – смеялся Тьер в голове Унимо. «Библиотекарь и винодел – это всё он, наш бог», – вспомнил Унимо раннего Котрила Лийора и тоже засмеялся, почти счастливо.

Библиотека Ледяного Замка действительно стоила тех слов, которые о ней говорили в Шестистороннем. Лучшее место в реальном. Высокие шкафы, доверху уставленные книгами, в три яруса. Книги в золотистых, красных, тёмно-зелёных одеждах заполняют шкафы, как залы дворца. Лучи солнца падают из высоких окон, мозаика на стенах оживает: скачут куда-то всадники, бегут волки, летят совы. Сколько задумчивых, ещё наполненных далёкой жизнью взглядов гостей библиотеки поймали эти яркие, бесхитростные мозаичные картины – подарки безымянных строителей Ледяного Замка.

В библиотеке захватывало дух. У того, кто ребёнком читал тайком при свете ручного фонаря, кто знал о выдуманных людях больше, чем о рождённых, кто радовался перекличкам поэтов на мостах времён, кто из нескольких полок книг мог получить даже не золото, а снег давностью в тысячелетие. Пилигримы утраченной жизни, сказочники последней ночи перед казнью, рыцари прекрасного смысла.

Мудрость и отчаяние всех времён, спелёнутые и отнесённые в лес слов. Мир, который выжил.

В залах библиотеки не было расставленных ровными рядами столов, как в библиотеке Университета. Столы, стулья, табуреты, кресла, подушки напоминали о гостиной в каком-нибудь столичном доме. Лучшими местами, вероятно, считались широкие подоконники на каждом из ярусов: все они были заняты.

– Вы не подумайте, раньше всё было в порядке: столы, зелёные лампы. Это из-за меня тут теперь вот так, – на пороге маленькой комнаты в глубине первого яруса библиотеки стоял Тео.

Унимо сразу его узнал, нового Защитника. Такого же, как он сам, не на своём месте. По этому взгляду дерева, надломленного ураганом.

И Тео его, конечно, тоже узнал.

– Айл-Тео, вот, тут к вам гости! – сообщил слушатель.

– Я вижу, Лирц, – усмехнулся Тео. – Спасибо, что проводил. И не забудь вернуть мне моего Котрила Лийора.

– С надписью Айл-просветителя? – улыбнулся Лирц.

– Именно.

В маленькой комнате хранителя не было ни одной книги, зато – очень удобные стулья, стол, камин, чашки и кофейник. И запах кофе, почти как на пороге «Кофейной сони».

– Здесь очень хорошо, – осторожно сказал Унимо.

– Очень, – охотно согласился Тео.

Он вспомнил, как тогда, двенадцать лет назад, стоял над мёртвым Защитником, оглушённый и немой, пока доктор Квид не отстранил его, бережно и аккуратно потянув за руку. Как впервые пришла Зримая Темнота – и завыла под стенами Ледяного Замка, и новоявленный Защитник не придумал ничего лучше, чем выйти к ней и завыть в ответ. Забывая с каждой секундой языки человеческие. Вспомнил безжизненный голос Инаниса: «Совет просветителей разрешает тебе остаться, Тео Гранций». Конечно, не слушателем, но в Ледяном Замке, в сердцевине надтреснутого мира. Тео выделили крошечную комнату в башне Серых Стражей, где никто не беспокоил – лучшего он не мог и желать. А потом, когда Инанис стал Айл-просветителем и у него не осталось времени, чтобы следить за библиотекой, Тео назначили «исполняющим обязанности» хранителя.

– Быть хранителем такой библиотеки – это похоже на чью-то мечту, – продолжал Унимо, не слишком старательно скрывая зависть.

– А я всё чаще думаю о себе как о драконе, который сторожит сокровище, но не может им воспользоваться. Я теперь почти не читаю книг. Не то чтобы чтение не приносит мне удовольствие – напротив, слишком большое, так что я даже забываю, с какой полки взял книгу. Ещё слова: иногда мне кажется, что они смеются надо мной, – добавил Тео, покосившись на открытую дверь.

Унимо серьёзно кивнул:

– Одна поэтесса говорила мне, что в такие моменты она открывает тезаурус и читает вслух, как заклинание.

– Интересно, – пробормотал Тео, – надо будет попробовать. Но вообще, конечно, ты прав: это лучшая из работ, и я бесконечно благодарен Айл-Инанису. Хотя Совет Просветителей на каждом заседании рассматривает вопрос о моём увольнении. Вот, например, сейчас они недовольны тем, как расширился раздел книг «приблизительного и описательного свойства». Я действительно стараюсь покупать все новые книги. Во всяком случае, в Шестистороннем и Синте. Просветители сначала хотели запретить, но потом махнули рукой.

– Почему запретить? – спросил Тьер.

Тео и Унимо улыбнулись.

– Потому что непонятно, какие из них останутся, – объяснил Тео, – какие из них достойны пыльной полки лучшей библиотеки Королевства. Забавно, что люди, эти следы птиц на снегу, так любят распоряжаться вечностью. Кстати, коллекция поэзии нашей библиотеки теперь тоже самая большая в Шестистороннем. Ну, из общеизвестных, конечно.

В комнату хранителя заглянул кто-то из слушателей, но, увидев гостей, тут же исчез.

Пробили часы на башне: их удары падали камнями в полыньи, ломали тонкий лёд времени, который тут же затягивался размеренным ходом обрядов, занятий и дел.

– Это всё хорошо, – поднялся вдруг побледневший Тьер, – библиотека, книги, поэзия. Но вы ведь Защитник, верно? – в реальнейшем он стал бы вопросом, вечно голодным, с шипением поводящим изогнутой шеей. Или ещё хуже: вопросом ребёнка, вызывающим снисходительный смех взрослых. – Вы разве не видите, что мир не в порядке? Что он уже не умещается на полках, а валяется как попало, словно библиотека, завоёванная неграмотным королём Солнечного Королевства? Когда книги – и люди – никому не нужны, кого вы можете защитить?

Тео смутился. Он и сам об этом думал и даже представлял, какой голос будет у Задающего Вопросы.

Унимо пришёл на помощь:

– Тьер заключил договор с Мастером Смерти. Только не очень внимательно прочитал условия, и теперь злится на всех, кто может умереть.

Это было жестоко – говорить так, и Унимо никогда не стал бы, если бы не растерянное лицо его почти что брата Тео. Ради родственников