Повелители стихий: начало - Саша Ленц

не показывать, что у вас с Хранителями есть какая-то связь. И, само собой, не вздумайте использовать Силу.

— У меня с этим проблем не возникнет, — иронично заметил Денис.

— В каком смысле? — спросил Стэн.

— В прямом. Я ещё никогда не использовал Силу.

— Что⁈ — в один голос изумились Рикки и Стэн.

— Что «что»? — спросил Денис.

— Как это ты ни разу не использовал Силу? — глаза Рикки округлились от удивления.

— Зачем мне это? — задал он встречный вопрос.

— Ты хочешь, сказать, что не использовал свои способности ни разу в жизни? То есть совсем, совсем? — спросил Стэн, таким голосом, будто это была самая странная в жизни вещь, которую он слышал.

— Я могу развести костер и без суперсилы, — раздраженно ответил Денис.

— Дэш обладает даром всего несколько недель и то уже использовал её на Искателе, — заметил Стэн.

— Случайно, — вставил Дэш, — я просто не знаю, как это контролировать.

Стэн едва открыл рот, желая что-то сказать, но Дарума его опередила:

— Это не важно, — отрезала она. — Просто не используйте Силу здесь, и всё!

Дарума, массируя виски, вышла за дверь, ребята смолкли и поплелись за ней. Стэн продолжал пялиться на Дениса с откровенным непониманием и осуждением.

За время, что компания просидела в комнате, центральная башня снова опустела. В полной тишине они спустились по лестнице в холл и вышли на улицу. Лысая, ничем не примечательная поляна, через которую они сами проходили несколько часов назад, полностью преобразилась и выглядела совершенно по волшебному. Деревья украсили пушистыми гирляндами из бумаги и разноцветными лентами. Виднелись столы, ломившиеся от обилия и разнообразия угощений. В самом центре поляны расстелили полотно из материала, похожего на полиэтилен, вылили на него воду, и пустили по краю плавать маленькие бумажные розовые цветы. В паре метрах от самодельного неглубокого прудика, стояли плоские глиняные горшки, в которых играл огонь. Чуть поодаль раскидали множество подушек-пуфов, подобных тем, что лежали в комнатах, где проходили уроки.

Постепенно люди собирались на поляне, занимая свободные места. Дарума провела ребят поближе к краю прудика, и они тоже тесной группкой разместились на подушках. Скоро на поляне собралось столько народу, что казалось, будто их свозили сюда автобусами. Ещё через пару минут царивший гул резко стих и все разом встали на ноги. Ребята, не понимая, что происходит, последовали общему примеру. Они озирались в поисках того, что заставило всех замолчать. Дарума кротко указала в сторону крепости — к поляне медленно шагали пять человек, среди которых находился Гинар. Денис предположил, что это и есть те самые Хранители.

Впереди процессии шёл лысый старец в длинной льняной мантии. Идти самостоятельно он, похоже, не мог: ему помогал темноволосый молодой человек. Кожа на лице старца напоминала кору дерева, глаза исчезли где-то под тяжёлыми бровями и дряблыми веками. Чуть поодаль мерными шагами ступал Гинар. За ним ещё двое: мужчина с прилизанными чёрными волосами с редкой проседью, облачённый в нечто напоминающее упрощённую версию камзола, и женщина средних лет в длинном светлом платье подпоясанным широким кожаным ремнём.

— Тот, что идёт впереди — Ансель, — шепнула Дарума. — Он старший Хранитель. Видите у него медальон?

На груди у старца висело большое, размером с кулак, украшение, которое очень трудно не заметить: на золотое кольцо опиралась золотая пирамидка с верхушкой из синего камня — наверняка сапфира.

— Это медальон Воды, — продолжила Дарума. — У дедушки медальон Воздуха. У Сильваны — Огня, а у Экберта — Энергии.

— А кто это идёт вместе с Анселем? — спросил Денис, — У него нет медальона…

— Это его ученик. Сао. Медальон ему передаст сам Ансель, когда решит, что он готов.

Денис ещё долго наблюдал за Хранителями. Их медальоны отличались только камнями на верхушках пирамидок. У медальона Гинара на верхушке поблёскивал прозрачный кристалл, напоминающий алмаз, у Сильваны — что-то вроде кроваво-красного рубина, а у Экберта — золотистого топаза. Хранители заняли свои места, немного в стороне от общего скопления народа. Все остальные тоже уселись.

— И что? — недовольно пробубнил Дэш на ухо Денису. — Вот эти пенсионеры собираются нас выручать?

Денис ничего не ответил. Потому что не знал, что сказать, но в том, что эти, как выразился Дэш, пенсионеры могут им помочь, он тоже сильно сомневался.

Дэш скрестил руки на груди, сжал губы и с укором посмотрел на Дениса.

— Кажется, я был прав, — сказал он, — отправляться сюда было глупой идеей. Что там подсказывала тебе твоя интуиция, не напомнишь?

Денис вяло улыбнулся.

— Эй, могу поклясться, они нас выискивают, — прошептал Стэн, едва шевеля губами. — Вон смотрите.

Хранители, и вправду, взглядом отыскав их в толпе, сдержанно поклонились. Ребята повторили их жест. Все, кроме прилизанного в камзоле, сразу отвернулись. Тот продолжал внимательно их изучать, даже, когда пробили барабаны и несколько босых человек в простых белых майках и узких чёрных штанах шагнули прямо в необычный самодельный прудик (вода едва скрывала им ступни). Вышедшие люди тут же захватили всеобщее внимание. Всеобщее, но не бестактного Хранителя. Денис, тоже незаметно косился в его сторону и чувствовал, что с каждой секундой этот тип нравился ему все меньше и меньше. Высокомерный взгляд оценивающе обшаривал каждого из них, неприязнь чувствовалась даже на расстоянии. Хранитель отвернулся лишь, когда барабаны отбили дробь, возвещающую о начале представления. Денис всецело отдал своё внимание выступающим.

Музыканты начали выбивать маршевый ритм, танцоры, следуя ему, живо и синхронно двигались по сцене — из-под ног летели брызги воды. Музыка ускорялась, танцоры двигались всё энергичнее. Звуки барабанов заполняли сознание, отрезая всё во внешнем мире. Оставался только этот низкий гулкий рокот.

В какой-то момент в руках танцоров появились горящие факелы. Всё под те же барабаны, они, виртуозно жонглируя ими, вырисовывали в воздухе замысловатые фигуры. Выглядело это очень эффектно. Зрители восхищённо ахали и громко хлопали в такт. Кто-то, соскочив, тоже начал неумело дёргаться в сторонке. Затем музыка резко прекратилась, и все оглушительно закричали и зааплодировали, напугав лесных птиц.

Музыка заиграла вновь. На этот раз зазвучали флейты — шёлково и мелодично. К ним присоединился тонкий девичий голосок, который вскоре подхватили женщины, а следом и мужчины. Поющие не вышли в центр, они оставались на местах среди зрителей, оттого Денису казалось, что он был погружен в самый эпицентр действа. Хор спел несколько куплетов,