Митридатовы войны - Леонид Анатольевич Наумов

огромные деньги для этого региона. Напомню, раньше, до войны, 200 талантов серебром (!) Боспор платил царю ежегодно. Имея более 5 тыс. талантов, царь мог себе позволить содержать и снаряжать армию. Кроме того, он смог создать флот и снабдить его метательными орудиями. Уже к 63 г. до н. э. относятся сведения, что в его флоте есть биремы и триеры. В.П. Толстиков пишет о широком крепостном строительстве в Пантикапее; по его мнению, началась реконструкция крепости с целью создания возможности установления на стене метательных орудий. Это логично, если учесть, что никто не мог сбрасывать со счетов угрозу римского десанта. Золото, которое царь взял в Синории, должно было стать огромными инвестициями в экономику региона. Именно в этот период исследователями зафиксирован выпуск золотого статера Митридата с профилем царя на лицевой стороне и официальными символами царства: венком со звездой и полумесяцем.[172] Одновременно появляется новая медная монета: а) л.с. – голова Аполлона, о.с. – орел на молнии, справа – звезда, слева – монограмма; б) л.с. – голова Аполлона, о.с. – треножник и тирс, справа – монограмма, слева – звезда (см. ниже). По мнению В.А. Анохина, это т. н. храмовая чеканка. Даже если обсуждать гипотезу «храмовой чеканки», медные монеты Боспора 65–63 гг. до н. э. имеют одну важную особенность – на них появляется надпись «Пантикапей». Иными словами, Пантикапей получил право автономной чеканки монеты (точнее, видимо, «квазиавтономной», т. к. контроль царских чиновников сохранялся). Возможно, это была попытка царя снова выступить в качестве покровителя полисной свободы.

Тем не менее в 65 г. до н. э. будущее Митридата было неопределенным. К Помпею были направлено посольство, которое предложило мир на условиях выкупа за «наследственное царство» (за Понт). Только что Тигран заплатил за Армению 7000 талантов, и Митридат намекал на возможность прецендента. Правда, эти 7000 были «официальной ценой» Армении. Самому Помпею, его солдатам и офицерам Тигран заплатил в 2 раза большую сумму[173] (так сказать, «в конверте»). Помпей ответил, что необходима капитуляция (как и в случае с Тиграном), конечно, Митридат отказался.

План вторжения в Европу Аппиан называет «фантастическим», «удивительным», «грандиозным» и далее говорит: «Этот план, может быть, оказался бы для него блестящим». Так какой он на самом деле? Искусство политики – искусство возможного. Пройдет несколько десятилетий, и конница сарматов перейдет Дунай и атакует римские провинции. Кельты, «с которыми он для этой цели давно уже заключил и поддерживал союз и дружбу», окажутся в состоянии войны с Римом через десять лет. Фракийцы были недовольны римлянами всегда. Иными словами, стратегия Митридата опиралась на реальные военные и политические процессы. Но, с точки зрения ближней перспективы, переход в тысячи километров к Альпам не мог не уменьшить армии Митридата, и вряд ли он мог рассчитывать привести в Италию много воинов. Так или иначе, как показал опыт Ганнибала и Пирра, успех вторжения зависел от веры солдат в своего полководца и от возможности получать подкрепления с основной базы. Как показали дальнейшие события, ни того, ни другого не было.

Солдаты боялись этого похода, о чем довольно красочно рассказывает Аппиан: «Войско колебалось вследствие, главным образом, самой грандиозности этого предприятия; не хотелось им также отправиться в столь длительное военное предприятие, в чужую землю и против людей, которых они не могли победить даже на своей земле». Даже самые лояльные и надежные сторонники царя – римские перебежчики – не хотели этого похода, потому, видимо, что хорошо представляли себе опасности, которые их ждут во время похода в Италию. О Митридате воины (и понтийцы, и римляне) «думали, что, отчаявшись во всем, он предпочитает умереть, совершив что-либо значительное, как прилично царю, чем окончить свои дни в бездействии». Может быть, они очень хорошо знали и понимали своего полководца.

С другой стороны, Боспор не был заинтересован в войне с Римом. Это был не Карфаген, регион жил причерноморской или эгейской торговлей, никаких реальных противоречий между греками Боспора и республикой не было (если, конечно, Рим не попытается подчинить себе Боспор – но до этого пока было далеко). Может быть, самым правильным решением для царя было оставить Фарнака с частью армии на Боспоре, а самому уйти с меотами, скифами и сарматами.

Хочется обратить внимание еще на одну деталь. На Боспоре нарастает военно-политическое влияние постепенно евнухов в окружении Митридата. Происходит это постепенно, начиная с Третьей войны. В описании событий до конца 80-х гг. до н. э. они упоминаются лишь однажды, и только вместе с слугами и мальчиками, которых царь направил к отцу своей жены Стратоники. Но в 70—60-е гг. до н. э. ситуация меняется.

После неудачной осады Кизика царь направил эскадру в Эгейское море. Десять тысяч отборных воинов на пятидесяти кораблях под командование римского полководца серторианца Вария, Александра из Пафлагонии и Дионисия – евнуха. (Арр. Mithr. 76). Кажется, это первое упоминание евнуха в качестве лица, выполняющего военно-политические функции. Когда Магий выдал маршрут движения эскадры и на Лемносе их окружил флот Лукулла, то после неудачного боя бежали и скрывались в пещере. Варий и Александр попали в плен (Вария по приказу Лукулла убили, а Александра оставили для триумфа), но Дионисий предпочел смерть плену. Спустя шесть лет в Синории царь раздал яд своим друзьям, чтобы они не попали в плен помимо своей воли. Сам он попытается умереть в безвыходной ситуации. Похоже, предпочесть смерть плену было кодексом чести в окружении царя. Мы знаем только одного военачальника, который точно выполнил этот завет, – евнух Дионисий.

Евнух Птолемей спасает царя во время бегства после битвы при Кабирах, уступив ему своего коня. Наверное, многие люди рисковали свой жизнью и свободой, спасая царя, но в истории осталось только это имя. Известен евнух Бакх (Вахид), которому Митридат приказал уничтожить царский гарем. (Арр. Mithr. 82). Но, по мнению Страбона, он же потом стал начальником царского гарнизона в Синопе (Мемнон называет другое имя – евнуха Клеохара[174]). Описание событий у них совпадает: начальник гарнизона, после того как в 70 г. до н. э. ситуация стала ухудшаться и начались массовые измены, опасаясь предательства жителей Синопы, казнил многих, сделав «горожан неспособными благородно защищаться или пойти на соглашение с врагом, подорвав их боеспособность». Иными словами, он лишил их способности и защищать Синопу, и поднять восстание.

Затем на Боспоре евнухи – послы Митридата к скифам в 63 г. до н. э. (Арр. Mithr. 109). Евнух Трифон, начальник отряда в Фанагории (см. ниже). При этом сообщается, что раньше Трифон подверг Кастора (будущего лидера восставших) телесным наказаниям, то есть выполнял полицейские функции (Оррозий считает Трифона «префектом» Фанагории).

Получается, именно эти люди обеспечивали всю безопасность Митридата, и вся политическая информация шла через них.

Евнухи обладали огромной властью: командовали войсками, были начальниками гарнизонов, выполняли ответственные и деликатные политические поручения, обеспечивали безопасность Митридата. Б. Магкинг видит в политическом влиянии евнухов прежде всего усиление ориенталистских начал в правлении Митридата[175], но, кажется, можно выделить и другой аспект. Через столетия возникнут специальные службы, которые будут выполнять именно эти функции. Аппиан пишет, что «ни один из заговоров от него не скрылся, даже последний, но, по собственной воле оставив его без внимания, он погиб от него», – иными словами, служба безопасности Митридата работала хорошо. Правда, в то время еще не отличали личной безопасности главы государства и государственной безопасности.

Рост политического влияния евнухов вызвал резкое недовольство в армии. Солдаты и офицеры, видимо, любили Митридата – достаточно вспомнить их тревогу за его жизнь при Зеле. Однако к евнухам они, видимо, относились иначе. Играли роль в первую очередь ревность, нежелание отдавать командование «чужакам», нежелание служить под их началом. Аппиан прямо говорит о всегдашней вражде солдат к евнухам, имевшим силу у Митридата. Заговор Фарнака, возникший в это время, возникает и как заговор против евнухов: «Хотим, чтобы царем был… молодой вместо старого, отдавшегося на волю евнухам» (Арр. Mithr. 110). Можно предположить, что именно евнухи и донесли царю о заговоре Фарнака.

Выше уже говорилось о том, что