Митридатовы войны - Леонид Анатольевич Наумов

при Митридате на Боспоре чеканились оболы с изображением Аполлона. Следует учитывать, что Аполлон на пантикапейских монетах был доминирующим символом в 180–130 гг. до н. э. В начале правления Митридата на Боспоре (в 109–100 гг. до н. э.) изображение Аполлона еще встречалась на серебряных драхмах и демидрахмах, но потом полностью исчезло. Монеты с головой Аполлона В.А. Анохин и С.Ю. Сапрыкин считают чеканкой храма в Пантикапее[176]. Аполлона сменил официальный символ царя – Дионис. Чем это объяснить, ведь, как показывает надгробие Гипсикратии, Митридат не отказался от своего официального имени Диониса? Анохин связывает исчезновение изображения Диониса с тем, что чеканка монеты была передана от храма Диониса, храму Аполлона[177]. Возможно, что речь идет не о храмах, а о религиозных обществах, фиасах, группировавшихся вокруг разных храмов. Митридат казнил тех чиновников, которые изменили ему и поддерживали Махара в 70–65 гг. до н. э. Может быть, эти люди были близки к пантикапейскому храму Диониса и поддерживали Махара? Голова Аполлона будет основным символом на золотых монетах Фарнака в 63–51 гг. до н. э. Если мы вспомним свидетельство Аппиана, что именно из храма Аполлона вынесли стебель, которым увенчали Фарнака во время восстания 63 г. до н. э., то, кажется, все это – свидетельство растущего политического влияния фиаса храма Аполлона, и трудно отказаться от соблазна видеть их среди участников «заговора Фарнака».

19 апреля на Боспоре справлялись Священные Цереалии – празднества Деметры, и Митридат принял активное участие в этих празднествах. В это время произошло сильное землетрясение, которое разрушило города и поселки. Археологи зафиксировали разрушения во многих городах Боспора. Конечно, это было воспринято как предзнаменование. Следует учитывать и то, что, по мнению ряда исследователей, культ Деметры в Северном Причерноморье к I в. до н. э. постепенно угасал, сменяясь почитанием Кибелы[178].

Противники Митридата использовали землетрясение: именно в эти дни вспыхнуло восстание. Как можно понять, контроль над Боспором у царя был не полный. Пока он болел, зимой его военачальники продолжали вводить гарнизоны в разные города. Весной он решил взять под контроль Фанагорию («направил часть своего войска против фанагорийцев в другой торговый пункт около устья, с тем чтобы и с той и с другой стороны держать вход в своих руках»). Сначала гарнизон под командованием сына царя, Артаферна, занял акрополь[179]. Затем в город вошел отряд под командованием евнуха Трифона. В этот момент один из фанагорийцев, Кастор, напал на Трифона, когда он входил в город, убил его и стал призывать народ вернуть себе свободу». Фанагорийцы обложили деревом крепость и подожгли. Сыновья Митридата, считая, что положение безвыходное, сдались. Сопротивление оказала только дочь царя, Клеопатра. «Отец, восхищенный смелостью ее духа, послав много бирем, вырвал ее из рук врагов».

Последнее время восстание в Фанагории оказалось в центре внимания историков. Дело в том, что в 2005 г. археологической экспедицией была найдена уникальная надпись на мраморном постаменте под статую: «Гипсикрат, жена царя Митридата Диониса, прощай». Речь идет о надгробии знаменитой жены Митридата Гипсикратии[180]. Аппиан сообщает, что во время отступления царя на Кавказ в 66 г. до н. э. эта женщина ухаживала за ним (и его конем). Она ехала верхом, была одета в мужскую персидскую одежду. За мужество и смелость царь называл ее Гипсикратом, подчеркивая, что она так же отважна, как и мужчины. Аппиан считает ее «наложницей», но римские авторы называют женой, что полностью совпадает с надгробной надписью. «Ее верность в тяжких и затруднительных обстоятельствах была Митридату величайшей отрадой и сладчайшим утешением, ведь он считал, что взял с собой в скитания свой дом и пенаты, коль скоро жена тоже отправилась в изгнание». Найденное надгробие является тем редким случаем, когда полностью (до мелочей) совпадают информация письменного источника и результаты исследований археологов.

И именно это всегда порождает новые вопросы. Когда и при каких обстоятельствах было установлено это надгробие? Дело в том, что всегда существовал вопрос, каким образом Клеопатра смогла спастись, если осажденный фанагорийцами, по сообщению Аппиана, акрополь сгорел? Археологические раскопки последних лет вскрыли слой огромного пожара на фанагорийском акрополе. Важно, кажется, учесть еще одну деталь – акрополь находился вдали от порта. Посланные Митридатом на спасение Клеопатры солдаты должны были пробиться через город? Но тогда почему они не взяли его полностью под контроль? Это позволяет Е.А. Молеву считать, что Клеопатра защищалась не в акрополе, а в другом каком-то месте ближе к порту, дождалась помощи десанта и была спасена[181]. Руководитель фанагорийской экспедиции В.Д. Кузнецов склоняется к той точке зрения, что солдаты Митридата, прибывшие спасать Клеопатру, подавили восстание. «Что же касается Гипсикратии, ясно одно – она погибла во время этих бурных событий». Логика историка понятна: если жена Митридата похоронена не в Пантикапее (где находился царь), то, вероятно, она и умирала там же – в Фанагории. Наиболее яркое событие этого времени в городе – восстание, и, учитывая характер Гипсикратии, трудно предположить, что она осталась в стороне от событий. Он также допускает, что мраморная плита надгробия – часть памятника погибшим во время восстания близким Митридату людям. Иными словами, он считает, что у сторонников Митридата было достаточно времени, чтобы устроить (начать?) похороны. При всей привлекательности этой версии принять ее трудно. Самое главное – она противоречит судьбе Артаферна, Дария, Ксеркса, Оксатра и Эвпатры, которые, как известно, участвовали в триумфе Помпея. В традиционной версии событий это кажется естественным и объяснимым – дети царя попали в плен к вождю восставших фанагорийцев Кастору, и тот отправил их Помпею. Если же восстание было подавлено, то надо строить другие, более сложные и маловероятные предположения (например, что их выдал Фарнак, что часть восставших ушли из города, уведя царских детей в качестве заложников, и т. п.).

Кажется, что все это лишнее и нет смысла строить таких гипотез. Гипсикратия скорее всего умерла до восстания. Мы знаем, что перед захватом Фанагории царскими войсками Митридат болел (зимой 64/63 гг. до н. э.): «Страдая какой-то болезнью – нарывами на лице, он обслуживался тремя евнухами, которые только и могли его видеть». Предположение, что речь идет об инфекционном заболевании, кажется оправданным – иначе зачем нужен карантин? В этой ситуации пребывание детей Митридата и Гипсикратии вне Пантикапея совершенно объяснимо. Как и смерть жены царя по совершенно естественной причине. Более того, если болезнь носила инфекционный характер, то Гипсикратия должна была заразиться одной из первых, и тогда появление детей в Фанагории еще более понятно. Этому совершенно естественному сценарию внешне противоречит только одно соображение – по сообщению Аппиана, решение о вводе гарнизона в Фанагорию было принято царем, «когда болезнь прекратилась». Однако автор сообщает, что до этого военачальники Митридата уже захватили укрепленные пункты. Видимо, это были города и крепости на азиатском берегу Боспора, и Артаферн с братьями участвовал в этих военных действиях. Решение взять под контроль Фанагорию было завершением операции.

Восстание фанагорийцев привело к отпадению полисов на европейской части Боспора: Феодосии, Нимфея и др. Отпал Херсонес. Царь, видимо, хорошо ориентировался в ситуации, знал о настроении в войске и народе и понимал, что подавить выступление с помощью армии, набранной из боспорцев, не удастся. Поэтому он обратился к помощи скифов, предложил им союз, послав своих дочерей в жены к скифским правителям, «прося возможно скорее прибыть к нему с войском». Девушек сопровождали царские послы – евнухи и отряд в 500 человек в качестве почетного эскорта. Но войско действительно было ненадежно. Солдаты «едва отъехали от ставки Митридата, убили везших девушек евнухов….а девушек отвезли к Помпею» (Арр. Mithr. 108). Имена всех их мы не знаем – одну, видимо, звали Орсабарис. Это видно из того, что она была одной из двух дочерей, участвовавших в триумфе Помпея (вторую звали Евпатра, и она попала в плен в Фанагории).

Заговор против царя составил 35-летний сын Фарнак. Мы не знаем имени его матери: очевидно, что это уже не Лаодика, но и не Монима. Митридат ценил его больше других сыновей и,