Владимиро-Суздальская Русь - Юрий Александрович Лимонов

русские войска были перебиты. О том, насколько ожесточенным было сражение, можно судить по следующему факту: командующие войсками, владимиро-суздальские князья, были либо перебиты, либо захвачены в плен. Спасся только один Святослав. Погибли великий князь Юрий, его племянники Всеволод и Владимир. Василько попал в плен. Ярослав не успел подойти к Сити со своими войсками. Летописец кратко и скорбно подвел итоги заключительного боя: «бысть сеча зла».

Битва на Сити вписала последнюю страницу в историю Владимиро-Суздальской земли. Отныне история северо-востока Руси развивалась во взаимодействии с внешним фактором — политикой Золотой Орды. Страшная сила татаро-монгольского ига надолго вторглась в жизнь русского народа. Она не остановила развития и поступательного движения общества, но во многом их тормозила и деформировала. Татаро-монгольское иго было постоянным тормозом политического, экономического и культурного прогресса. По своей природе оно было материализованным символом регресса для всех народов Европы и Азии, от Балтики до берегов Тихого океана.[407] И все же разгром Владимиро-Суздальской земли, массовое убийство жителей, почти полное уничтожение народного хозяйства не остановили поступательного движения русской истории. Государственность была сохранена. Значение этого фактора трудно переоценить. Сохранение статуса государства, несмотря на его классовый характер, во многом способствовало процессам, связанным с базисом и надстройкой общества, а следовательно, развитию общественного строя и политическим и экономическим отношениям. Роль государства в этот критический период русской истории была исключительно важной. Значение сохранения государственности, видимо, в известной степени понимали и современники. Пример Волжской Болгарии, буквально развалившейся под ударом монголов за полтора года, был перед глазами. Вот почему летописная запись о восшествии Ярослава звучит необычайно торжественно и подразумевает определенный контекст: «Ярослав сын Всеволода великого седе на столе в Володимери. И бысть радость велика хрестьяном ихже избави Бог рукою своею крепкою, от безбожных Татар, и поча ряды рядити, яко пророк глаголет Богове суд твои церкви дажь, и правду твою сынови царстви, судити людем твоим в правду, и нищим твоим в суд, и потом утвердися в своем честном княжении».[408] Летописец подчеркивает, что обычный порядок, традиция государственного устройства сохранены. Князь рядит ряд с вечем, заключает договор, садится на стол великого княжения во Владимире, управляет и судит. Другими словами, подчеркнуты обычность, возвращение к нормальной практике жизни общества, к повседневному функционированию государственных институтов. В Лаврентьевской летописи в статье под 1238 г., где помещено сообщение о начале княжения Ярослава, читаем: «Тогож лета было мирно».[409] Эта запись даже выделена киноварью. Еще, пожалуй, более определенно сказано в своде 1480 г. В памятнике также сообщается о начале правления внука Юрия Долгорукого: «Ярослав же, сын великого князя Всеволода Юрьевича, пришед седе на столи в Володимери и обнови землю Суждальскую и церкви очистив от трупия мертвых и кости их сохранив и пришелци утеши и люди многи собра. И бысть радость велика християном, их же избави Бог рукою своею крепкою от безбожных Татар».[410] Как видим, здесь также акцентируется внимание на том, что государственная власть сохранилась, восстановились ее традиции, одновременно началось «обновление» земли, «сбор» населения, реконструкция разрушенного и уничтоженного. Продолжалась жизнь, правда, уже в новых условиях развития. Начался ее новый этап. Летописец превосходно это понимает и подчеркивает в тексте. С ним трудно не согласиться. Действительно, начался новый период истории русского народа. На смену Владимиро-Суздальской Руси шла Русь Московская.

Раздел II

ВЕЧЕ В ГОРОДАХ ВЛАДИМИРО-СУЗДАЛЬСКОЙ РУСИ

Проблема веча городов Северо-Восточной Руси представляется одной из важнейших. Она связана со становлением и эволюцией феодального строя на территории Владимиро-Суздальской земли, с возникновением городских центров, развитием политических и государственных институтов в этом регионе. Тем не менее трудов, в которых рассматриваются эти вопросы, немного. В общем потоке дореволюционной историографии, посвященной истории веча, нет специальных работ по генезису северо-восточного веча.[411]

Одной из наиболее ранних специальных работ, вышедших в советское время, была работа А. Н. Насонова. Он поставил вопрос о генезисе веча в «Суждальской земле». А. Н. Насонов указал на взаимодействие княжеской власти и веча.[412] В дальнейшем его выводы почти не пересматривались и вошли во многие обобщающие работы.[413] В работе Ю. А. Лимонова, посвященной летописанию Владимиро-Суздальской Руси, было высказано несколько замечаний по социальной структуре веча во Владимире.[414]В 1976 г. вышла статья Н. Н. Воронина, где также поставлен вопрос о владимирском «самоуправлении». По его мнению, основа всего политического и вечевого развития Владимира и Владимирской земли — горожане. Этот термин им не раскрывается. Горожане, по Н. Н. Воронину, действуют как какая-то особая социальная группа.[415]

Обобщающие работы советских историков по истории древнерусского общества и классобразования затрагивали вопросы истории веча в Северо-Восточной Руси. М. Н. Покровский отметил два этапа истории развития веча, причем позднейший этап он называет «городским».[416] С. В. Юшков также делил историю веча на два периода. Он указывал, что на вече XII, XIII вв. главенствовали феодалы.[417] Он же пытался доказать, основываясь на статье 1176 г., традиционный патронаж «старых» городов над пригородами, «младшими» городами.[418] Б. Д. Греков также коснулся известия 1176 г. Он отмечал, что из этого известия «с полной очевидностью вытекает, что, по мнению летописи, собрания в Ростове и Суздале были издавна, что в этих собраниях решающая роль принадлежала старой знати, ростовскому и суздальскому боярству, что знать через эти собрания старшего города до сих пор всегда держала в повиновении пригороды».[419]

О северо-восточном вече упоминается и в обобщающих работах последних лет. В. Т. Пашуто пишет: «Летописец, довольный, что Владимир, будучи новым городом, устоял и защитил епископские владения от ростовского боярства, выступил с обоснованием того, что в местном краю сломан издревле бывший порядок вассального соподчинения городов».[420] Он же отмечает борьбу на вече свободных людей с феодалами и различных феодальных группировок между собой.[421]

Касается веча на северо-востоке и И. Я. Фроянов. Он приходит к выводу, что цель известия 1176 г. в том, чтобы «оправдать частный случай неповиновения пригорода старшим городам, а не в стремлении подвести „теоретическую базу“ под ликвидацию отжившей системы».[422] Его общий вывод о генезисе рассматриваемого института заключается в том, что вече «в Киевской Руси встречалось во всех землях-волостях. С помощью веча, бывшего верховным органом власти городов-государств на Руси второй половины XI — начала XIII в., народ влиял на ход политической жизни в желательном для себя направлении».[423]

Наконец, М. Б. Свердлов, рассматривая общие вопросы истории веча, анализирует