Последняя роза Шанхая - Виена Дэй Рэндел

– Я не спала с Сассуном.

– Да ладно. Ты любишь деньги.

– Все любят деньги.

– Может быть не больше, чем все остальное. Я бросила Сассуна ради твоего брата.

Я посмотрела в окно.

– Могу лишь сказать, Эмили, я сделаю все, что в моих силах, чтобы защитить Эрнеста.

– Я вижу, он тебе действительно небезразличен. А как насчет твоего двоюродного брата-жениха? Неважно. Это брак по договоренности, и вы не должны быть связаны им. Но сейчас тебе нужно выбрать. Без чего ты точно не сможешь жить? Нельзя одновременно иметь любовь и деньги.

– Почему я не могу иметь и то, и другое?

Она снова пожала плечами.

– Хорошо. Будешь спать с Сассуном, а потом с Эрнестом. Один в понедельник, другой во вторник.

– Эмили, – возмущенно воскликнула я. Я не была распущенной женщиной. У меня были высокие моральные принципы.

Она сняла халат и, обнаженная, подошла к шкафу рядом со мной. Мне пришлось отвести глаза – большинство китаянок были слишком скромны, чтобы показывать свое тело посторонним. Однако Эмили, казалось, это не смущало. Она открыла ящик и достала кое-какую одежду.

– Или ты выходишь замуж за Сассуна и бросаешь Эрнеста.

– Если бы я этого хотела, то приняла бы предложение Сассуна и не приехала бы сюда.

– Но ты этого не хочешь. Послушай себя, Айи.

Я вздохнула. Как бы мне ни не хотелось отказываться от денег Сассуна, я поняла, что у меня нет выбора.

– Но я отчаянно нуждаюсь в защите Сассуна. Что мне делать, когда Ямазаки вернется? Я должна сдать Эрнеста, или Ямазаки конфискует мой бизнес.

Она взяла бархатное платье, приложила к себе и посмотрела в зеркало.

– Теперь в твоих словах есть смысл, Айи. Тебе нужно придумать план защиты своего бизнеса и своего мужчины. Может, ты сделаешь встречное предложение, попросив Сассуна защитить твой бизнес.

Это была хорошая идея. Если бы он стал акционером моего клуба, мой бизнес стал бы совместным предприятием, защищенным законом Шанхайского муниципального Совета, и Ямазаки ничего не смог бы предпринять.

– Но, если я отвергну Сассуна, он мне точно не поможет. Он так разозлится, что никогда больше не заговорит со мной.

– Несомненно. Он мстителен. Он подвергнул меня остракизму после того, как я бросила его. Он сделает то же самое с тобой, если ты не дашь ему то, что он хочет.

«Что он хочет».

– Он хочет фотографии обнаженной натуры.

– У него есть мои.

– Ты шутишь!

– А что такого? Это лишь мое тело.

Какая женщина – свободная, открытая, независимая, хозяйка своего тела и души. Смогу ли я когда-нибудь стать такой, как она?

– Он отличный фотограф, Айи. Я не стыжусь этого. Это не порнография. Лишь в глазах пошляка это будет порнографией. И я была прекрасна на этих фотографиях, ты бы только видела. Я была молода, привлекательна и обаятельна. А теперь посмотри на меня. – Она бросила платье, обхватила руками свои обвисшие груди, и в ее голосе снова зазвучала печаль. – Эта усталая плоть, этот деградирующий разум, это бездушное тело старой женщины.

– Великий дым тому виной, Эмили. – Я ухватилась за эту возможность.

Она выглядела крайне недовольной, как и все наркоманы, которые отказывались слышать правду.

– Наш разговор окончен, Айи. Поступай так, как считаешь нужным. А теперь оставь меня.

Я направилась к двери.

– Знаю, тебе не понравится, что я скажу, но ты должна бросить курить, Эмили. Ты необыкновенная женщина. Не позволяй опиуму завладеть твоим разумом. Подумай об этом. Я дам тебе контакты врача, который лечил моего отца. Я оставлю их на кухне.

Она уставилась на меня. Взгляд ее темных глаз был проницательным.

Я вернулась и обняла ее, что делала с иностранцами крайне редко. Сначала Эмили не ответила, а потом медленно подняла руки и, обняв, притянула меня к себе.

* * *

Вернувшись домой, я едва успела выйти из своего «нэша», когда услышала, как Пэйю зовет меня в гостиную. Она сидела на стуле из розового дерева и держала на руках ребенка.

– Иди сюда, Айи. Мне нужно тебя кое о чем спросить. Я только приложу ее к груди. Моя как камень, а она не хочет брать. – Пэйю, пуританка, которая застегивала свою одежду до подбородка, распахнула тунику и выставила на показ две гигантские груди. Для женщины, имеющей шестеро детей, у Пэйю были впечатляющие формы, идеально круглые, намного больше, чем у меня. Как странно. Всю свою жизнь я видела, как женщины прикрывались до шеи, и в один день две обнажились передо мной.

– Ты отправила приглашения?

– Какие приглашения? А, да. Я отправила их. – Я совершенно о них забыла.

– Тогда я не понимаю. Семьи наложниц сказали, что не получали их. Я бы предпочла, чтобы они не приезжали, эти паразитки, но, похоже, ни у одного родственника нет приглашения. Прошло уже больше полугода. Они уже должны были их получить.

– Это японцы. Они приостановили отправку почты. – Синмэй вошел в комнату.

– И что мы будем делать, муж мой?

– Отправим еще одну партию. – Он остановился рядом со мной и принюхался. – Ты курила?

– Что? Нет. Я ездила навестить Эмили. Это она курила.

Он нахмурился.

– Зачем ты к ней ездила? Оставь ее в покое.

– Ты закажешь в своей типографии новые приглашения, муж мой? – Пэйю отняла насытившегося ребенка от груди. Ее некогда идеальная, огромная грудь превратилась в далекое воспоминание.

– После того, как заплачу рабочим зарплату. – Затем он направился к моему «нэшу» и задрал свой длинный халат, чтобы сесть в машину. Он сказал, что в его автомобиле кончился бензин, поэтому ему пришлось одолжить мой.

– Свадьба состоится через два месяца, муж мой!

– Похоже, нам придется ее отложить, – сказала я и поспешила в свою комнату.

Глава 32

Эрнест

Две недели спустя Эрнест прогуливался по набережной, когда услышал гул самолета над головой. Это был японский истребитель с эмблемой красного восходящего солнца. Самолет развернулся над рекой и сделал круг над величественным зданием «Шанхайского клуба» с двумя куполами в стиле барокко, где проводили свои встречи члены муниципального Совета и другие влиятельные бизнесмены. Прежде чем он понял, что происходит, улицы вокруг него, казалось, содрогнулись. Машины сворачивали с дороги, сигналя клаксонами; люди кричали и разбегались, как одержимые.

Перед зданием группа японских солдат что-то кричала, направив штыки на нескольких полицейских, стоявших на коленях на тротуаре. Среди них был Джио, он примирительно заложил руки за спину. Из здания протопали еще несколько японских солдат, сопровождая десятки бизнесменов в костюмах. Эрнест заметил сэра Сассуна, который, ковылял с такой скоростью, что чуть не споткнулся, его