Жизнь как жизнь - Евгения Фабр
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Слушай, позвони жене, – обратился он к другу. – Попроси, чтобы узнала, где работает Алекс. Кажется, это был юго-западный округ.
Володина жена, обезумевшая от счастья, была готова сделать всё, что угодно. Она разыскала адрес редакции, поехала сама и долго всем морочила голову, расспрашивая об Алекс. И она добилась – ей дали не только домашний телефон, но и недавно появившийся – мобильный.
Саша позвонил сразу. В Москве была глубокая ночь. Телефон Алекс не отвечал. Он уже хотел положить трубку, когда вдруг услышал сонный недовольный голос:
– Ну, что ещё! Дайте поспать!
– Алекс, это ты? – осторожно спросил Саша.
И тут в трубке раздался вопль:
– Шурка, живой, зараза! А говорили, пропал. Я же знала, что не пропадешь. А мне тут досталось из-за тебя, – трещала Алекс.
– Подожди, подожди, – пытался прервать её Саша. – Давай по порядку. Во-первых, здравствуй. Безумно рад тебя слышать. Во-вторых, что произошло?
– Да мне тут чуть зубы из-за тебя не выбили, – уже спокойнее продолжала Алекс. – Представляешь, месяца четыре назад пришли два мужика, приличные такие. «Где такой-то?», – спрашивают. «А я откуда знаю. Как уехал в Африку, так ни слуху, ни духу. Обещал материал для репортажа прислать. Я, как дура, жду», – отвечаю, а у самой всё внутри трясётся. «А где его жена?». «А вот это я уж точно не знаю. Даже не видела её никогда». Один в скулу мне как зафиндилит. Я говорю: «Ты что, охренел?». А он: «Если знаешь, и не сказала, убьем». Я ему: «Вы разберитесь сначала, сами-то поищите». А они: «Мы уже искали, как в воду канули», – и ушли. Испугалась я очень. На следующий день побежала посмотреть на эту чёртову «Академию», а её и след простыл. Одна стела без букв осталась. Вот такие дела, милый, – закончила Алекс.
– Спасибо, прояснила обстановку, нечего сказать. Ладно, скоро буду в Москве. Примешь? Адрес тот же?
– Слюшай, за-а-чэм спрашваешь! – Я же тебя сразу полюбила. Дружба на век. Целую.
– Тогда приготовь картошечки с селедочкой, – и Саша повесил трубку.
После отъезда мужа Аллочка совсем растерялась. Очень женственной – ей всё время требовалось внимание и помощь мужчины. Её шеф – новый русский кооператор, вызывал в ней отвращение. Его домогательства становились невыносимыми. Уйти с работы она не могла – нужно было кормить быстро растущего Димку. Продуктов в магазинах не было. Вид осклизлых зелёных сосисок и, сине-зелёных кур вызывал тошноту. Если бы не мама, то очереди за мукой и сахаром, отняли бы у Аллочки последние жизненные силы. Выручал рынок, поэтому деньги, оставленные Сашей перед отъездом, быстро кончились. Кроме того, на страну надвигалась безработица. А тут мама всё время находила повод подчеркнуть её неудачное замужество. Аллочка не считала замужество неудачным. Она любила Сашу, но жить вечным ожиданием становилось всё труднее и труднее.
Однажды мама примчалась к дочери очень возбуждённая.
– Деточка, у нас есть возможность уехать в Израиль, – воскликнула она.
Аллочка вытаращила глаза:
– Мама, ну какая из меня еврейка?
– Это неважно, – возразила мама. – Главное, что еврейка моя троюродная прабабушка.
– Кто-кто? – удивилась Алла. – Мама, это же абсурд!
– Называй это как хочешь, но документы уже готовы.
Аллочкина мама была весьма энергичной женщиной. Где-то что-то подкорректировала, кому-то что-то «пояснила» и её еврейское происхождение по женской линии больше ни у кого не вызывало сомнения. Оставалось уговорить дочь.
Сначала она убеждала Аллу развестись, пока «Сашенька в отъезде». Зато потом он вернётся, приедет к ним, и семья воссоединится. Алла была непреклонна, тем более что Димка безумно любил отца и не простил бы ей этого никогда. И тут, очень кстати, из МИДа пришло официальное письмо, что её муж пропал без вести на необъятных просторах Африканского континента. Аллочку затаскали по всяким серьёзным учреждениям. Тогда мама решительно взяла инициативу в свои руки:
– Может быть, его там львы съели. Они даже косточки обглодали так, что и хоронить будет нечего, – ласково «успокаивала» её мать. – Ни жена, ни вдова. Даже пособия по утере кормильца сыну не полагается. Тебе надо жизнь свою устраивать. Сына поднимать.
И Аллочка сломалась. Быстро оформив документы, родители продали свою квартиру. Алла продавать квартиру категорически отказалась, в душе надеясь, что Саша вернётся и всё образуется. Но уже через месяц все перебрались в Натанию в сорока километрах от Иерусалима. Пенсии родителей вполне хватало на их безбедное существование. Алла перебивалась случайными заработками. Лучше всех было Димке – о вечном лете можно было только мечтать.
Алла часто ездила в Иерусалим к Стене Плача. Там она подолгу стояла в стороне, внутренне обливаясь слезами, считая себя предательницей. Однажды, как обычно, она молча молилась, уставясь глазами в одну точку. Вдруг кто-то тронул её за локоть: «Аллочка?» Она обернулась. Позади неё стоял бывший одноклассник Фимка Мильграмм. Она узнала его сразу. Он почти не изменился – такой же худой и длинный. Влюблённый в неё с первого класса, он десять лет таскал за ней портфель. После её раннего замужества Фимка исчез. Говорили, что он вскоре тоже женился. И вот, теперь эта встреча в чужой стране, в чужом городе.
– Пойдем, посидим где-нибудь, – предложил он.
Аллочка обрадовалась встрече. Хоть одно знакомое лицо!
– Ты один? А жена? Ты же женат.
– Был, – спокойно ответил Фима. – Я уехал с мамой в Америку ещё в восемьдесят пятом. Жена отказалась.
Фимина жена была очень похожа на Аллочку. Такая же светленькая, с нежно-прозрачной кожей и тонкими розовыми пальчиками.
Алла с горечью поведала свою историю. Фима слушал молча, а потом просто сказал:
– Выходи за меня замуж. Не пожалеешь. Я в Израиле сейчас по делам, завтра улетаю. Через месяц вернусь и заберу вас отсюда в Калифорнию, – помолчав, добавил, – с Димкой мы найдем общий язык.
И Алла согласилась.
Именно поэтому следы Сашиной жены затерялись, но не совсем. Крепкие ребята из «Ювелирной академии» проследили её путь и убедились, что никаких отношений между ней и исчезнувшим мужем не существует, а отъезд из России как раз и вызван бедственным положением семьи. Оставили в покое и Алекс.
Глава 9
После длительного отсутствия Шереметьево встретило друзей всё теми же полутёмными залами аэропорта, злыми лицами персонала, очередями на паспортном контроле и вонью плохо убранных туалетов. В зале выдачи багажа по-прежнему отсутствовали тележки. Красномордые мужики, скромно притулившись вдоль стен невдалеке от транспортёрной ленты, намертво вцепились в свои расхристанные передвижные конструкции. Плату за помощь
