Жизнь как жизнь - Евгения Фабр
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Варя замолчала, вспомнив небольшой буддийский храм Махадэв, сложенный из чёрного базальта почти восемь веков назад. Затерянный в джунглях Гоа, где-то в середине двадцатого столетия он был найден английским офицером – больше путешественником и естествоиспытателем, чем военным. Привёз Варю туда Костас – второй муж и большая её любовь. Особенно Варю поразила алтарная часть – крохотное помещение, в центре которого находилась чаша из чёрного базальта в виде женской вагины. В центре неё возвышался огромный каменный фаллос. По углам расположились фигурки богов. Пространство вокруг чаши уставлено горящими свечами из красного воска. Тяжёлый маслянистый воздух затруднял дыхание. В базальтовой чаше, заполненной водой, плавали головки цветов. Цветочные венки с терпким запахом оранжевых «бархатцев» висели у входа. Там же дымились палочки благовоний. «Так, значит, правда, что когда-то давно, люди поклонялись в первую очередь женскому началу, несущему жизнь всему на земле, и только потом тому, кто эту жизнь зачинал, – вдруг подумала Варя, – а боги всего лишь охраняли покой прародительницы. Или же это был гимн единству?».
Тогда Варя не поняла, почему Костас привёз её именно сюда. Вокруг было множество других интересных мест. Просветление наступило позже, когда Костас однажды признался, что до Вари у него были просто женщины, а теперь он поклоняется богине…
Глава 6
Из задумчивости её вывел Александр.
– Что загрустила? Не хочешь вспоминать?
– Нет, нет. Продолжение следует. Пойдем, пройдемся, и ты расскажешь о себе, – предложила Варя.
– Хорошо. Проведаем твоих фламинго.
Они сидели в беседке. Варя из ведра доставала корм и бросала птицам. Те смешно задирали головы и их тонкие шеи приобретали форму таинственной буквы «дзю».
– В общем, всё просто, – начал Саша. – Всё получилось именно так, как было оговорено с представителями фирмы «Ювелирная академия». Нас хорошо профинансировали. Мы закупили отличное снаряжение и оборудование. Контракт действительно был заключён, но не с «Ювелирной академией» (она оказались лишь посредником), а в Заире с африканской фирмой «Glass stones». В короткий срок были подготовлены документы для принимающей стороны и через три месяца нас высадили с вертолета в заданном квадрате. Официально руководил экспедицией представитель «Glass stones» – маленький курчавый человечек с лоснящимися щеками, похожий на колобок из шоколадного теста, но фактическим руководителем был я. Он редко появлялся в лагере и совсем не контролировал поиск. Осмотрев образцы и отобрав наиболее интересные находки, он уносился на вертолёте обратно в ближайший крупный населённый пункт в 150 километрах к северу.
С нами были «двое из ларца» и два местных аборигена – подсобника. Позже появилось ещё несколько чернокожих рабочих и охрана с автоматами. Привозили рабочих в лагерь и увозили на раздолбанных джипах люди из охраны. Нас это совершенно не интересовало – мы с головой погрузились в работу. «Двое из ларца» приглядывали за нами. В лагере постоянно был один из них. Целыми днями он сидел под навесом, посасывая пиво из банки и изредка матерясь по поводу отсутствия «нормальных баб». В силу своей лености, контролировать наши перемещения по территории они не могли. Только аборигены знали, где мы бываем.
В результате поиска в заданном районе мы нашли пару небогатых россыпей. А вот третью – самую богатую, мы не показали. Решили подстраховаться. Тем более она была вне обследуемого квадрата. Сначала мы хотели показать алмазы с той россыпи, будто бы нашли их в районе разведки. Пускай рылись бы, чего-нибудь, да нашли бы. Не успели – нас бросили умирать в саванне, но мы выжили. – Саша замолчал, судорожно сцепив пальцы рук.
– Так вот, откуда твое благополучие, – заключила Варя.
– Налей мне водки. Это было не благополучие, а приключение, которое чуть не стоило нам жизни, – глухо произнёс он. – С тех пор я стал больше ценить жизнь.
Варя поднялась и пошла в дом. Вернувшись с початой бутылкой водки и двумя рюмками, она медленно и аккуратно налила их по самый край, затем одну подала Саше.
Александр выпил залпом. Рюмка так и осталась в его судорожно сжатой руке. Варя положила свою ладонь на его запястье, тихонько погладила и, наклонившись, поцеловала крепко сжатый кулак. Рука разжалась, и рюмка покатилась по мраморной столешнице.
Память опять услужливо подсказала… Володька лежал с закрытыми глазами и тяжело дышал. Пятидневная щетина сделала его лицо неузнаваемым. Саша понял, что это он только потому, что других белых в округе не могло быть. Рядом сидела худая старая негритянка. В глиняной чашке сухим скрюченным пальцем она размешивала какую-то жижу. Саша устало сел на землю в тени хижины. Он не ел несколько дней, а накануне кончилась вода, и до самой деревни не было ни одного источника. За последние сутки ему попалась одна небольшая лужица и та была окружена измученными жаждой животными. Он предпочёл обойти их подальше, не привлекая к себе внимания.
Очнулся от толчка. Перед ним стояла чёрная девочка в цветной набедренной повязке и протягивала чашку с вязкой массой. Саша, не раздумывая, стал пальцем выгребать содержимое, не обращая внимания на собирающуюся толпу местных жителей. На иссиня-чёрных лицах их огромные глаза выделялись белыми выпуклыми полушариями с точкой зрачка посередине. Они молча внимательно разглядывали пришельца. Из толпы вышел седой негр в футболке с надписью «AUDI» и, сильно коверкая английские слова, спросил:
– Белый человек твой друг? Очень больной человек. Кормлю, лечу. Чем платить будешь?
Саша тяжело поднял голову:
– Сначала вылечи, потом поговорим. Бежать мне некуда.
– Некуда, некуда, – согласился седоголовый. – Платить будешь – сделаешь белого ребёнка моей жене.
Саша внутренне содрогнулся и спросил:
– А жена-то у тебя красивая?
– Красивая, красивая, – согласно закивала седая голова.
На том и порешили. Ему отвели место в той же хижине на циновке. Старуха ушла, оставив их одних. Решив отложить разговоры на потом, Саша достал мешочек с алмазами и засунул его в травяную подушку под головой Володи. После этого лёг на циновку и мгновенно уснул.
Проснулся от голода. Было темно. Узла с тряпьём, завернутым в Володькину куртку, под головой не оказалось. «Вот, гады! Последнюю целую вещь увели, – досадливо подумал Саша. – Что теперь надену на Володьку?». Он поднялся. Володя лежал с открытыми глазами.
– Говорить можешь?
Тот кивнул головой.
– Что произошло? Руки, ноги целы?
Володя опять кивнул и, еле выговаривая слова, просипел:
– Траванули. Все нутро горит. Есть не могу. Старуха поит какой-то
