Неземная девочка - Ирина Лобановская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Когда-то Ленька действительно носил дурацкий перстень. Дурной знак… А потом на него напала свора гопников, избила, сломала нос и сорвала перстень.
Дуся поняла, что трогать эту тему дальше небезопасно. А Леонид догадался, что она делала о нем дальнейшие заключения и все они одинаковы — он не тот, кто ей нужен…
— А вообще, знаешь, даже Гамлет был гот. Самый настоящий гот! Ты сообрази. Носил черное. Пребывал в депрессии. Постоянно думал о смерти, разгуливал по кладбищам и разговаривал с черепами. Нарочно обострял отношения с родственниками и уединялся. И юмор у него был чисто готический.
Ленька вздохнул. Он ощущал, что ему рядом с Дусей трудно, неприятно. Да и она уже потеряла всякое желание гулять — сутулилась от ветра, запахивала плотнее длинное черное пальто, посматривала все чаще на свои замызганные грязью стильные черные сапоги…
— Ты проявляешь ко мне слишком большое эмоциональное внимание и смотришь на меня как на женщину! — внезапно заявила Дуся. — А мне это очень тяжело, я этого не выдерживаю.
— Интересное кино, — проворчал Ленька. — А как мне на тебя смотреть — как на телеграфный столб, что ли?! И если ты такие вещи выдаешь на полном серьезе…
Он не договорил. Даже и думать о продолжении не стоит…
Взаимопонимания, к которому стремился Ленька, не появилось. Но он все тянул, пытаясь подольше не расставаться с Дусей. Она брела рядом, как автомат.
Однако позже и постепенно Ленькина настойчивость и его очевидная влюбленность стали делать свое дело. Дуся начала понемногу оттаивать, легче шла на разговоры, охотнее соглашалась на прогулки…
Пока в дело не вмешался Борис.
Женька утонула в бассейне «Москва».
— Ниночка! — закричала мать, бросаясь к дверям. — Как хорошо, что папа тебя привез!.. Ниночка…
Отец и Борис молча стояли в углу передней.
Потом рассказывали, что был какой-то маньяк, который в бассейне «Москва» подныривал под девушек и женщин и хватал их снизу. Видимо, тринадцатилетняя Женя просто испугалась от неожиданности и не сумела отбиться и позвать на помощь.
Кстати, окончилась жизнь того маньяка в том же самом бассейне, где он убивал других. Ему попалась женщина не робкого десятка. И когда убийца схватил ее, она, вместо того чтобы лишиться чувств и речи от ужаса, не видя, кто это, машинально сильно ударила туда, куда сумела, свободной ногой. Угодила маньяку прямо в челюсть, вывихнула ее или сломала. Отчего тот сам потерял сознание и утонул.
— Женечка… — шептала бабушка. — Звездочка моя ясная… Лучше бы я умерла вместо тебя… Что мне, старой, делать на этом свете? Я покончу с собой…
— А как же мы с мамой? — спросила Нина.
И бабушка чуточку успокоилась и пришла в себя.
— Даже поцеловаться ни с кем не успела… — твердил о Жене Борька.
Почему-то именно это казалось ему самым страшным.
После Жениных похорон, в которых принимали участие почти все Нинины бывшие одноклассники, за что она была им безмерно благодарна, вдруг появился отец.
Нина пыталась заниматься в своей комнате, но поневоле прислушивалась к происходящему за стеной. Бабушка уже спала. Она разом сдала после Жениной смерти.
— Тома, я хочу вернуться, — говорил отец. — Новой семьи у меня нет, Нина — единственная дочь.
— А если бы Женя осталась жива? — без всякой интонации спросила мать.
— Нет, ну ты соображай, что говоришь! Зачем обсуждать то, чего все равно не существует?
— Мы вообще ничего с тобой не будем делать, — чересчур ровным голосом сказала мать. — Ты не вспоминал все эти годы даже про Нину. Единственную дочь… Забыл про нее. Не интересовался, как она живет, как я…
Нина не выдержала, вскочила и ворвалась в комнату к матери. И сразу споткнулась взглядом о темноватый кусок паркета в углу… Темнее всего остального пола. Там стояла Женькина тахта, которую Борис, Ленька, Филипп и Олег вытащили из дома еще до похорон.
— Ты зачем сюда пришел? — спросила Нина. — Тебе что здесь нужно?
— А ты вообще молчи, докторша засраная! — заорал отец. — Иди зубри свою латынь!
Нина сжалась.
— Вон! — сказала мать отцу и встала.
И Нина вдруг вспомнила, как Борька объяснял ей, почему богиню мудрости Афину Палладу изображают с копьем в руках. Она вооружена — и это понятно: если мудрость приходит в наш мир без оружия, ее быстро сживают со света.
— Послушай, Боб… — Нина мялась, жалась, чувствовала себя очень неловко. — Зачем ты увел Дусю у Леньки?
Они встретились ненадолго, возле его института.
— Затем, зачем тебя у меня увела судьба, — холодно отозвался Акселевич. — Жизнь, полная ошибок… Это я про свою.
Нина нередко задумывалась, почему Борька так результативен с девушками. Особой красоты у него нет. Да, он умный, начитанный, общаться с ним интересно, но неужели выигрывают в любовных делах всегда умные? И Нина наконец догадалась: тот, кто уверен в своей победе — победит обязательно. А Борька ни на секунду не сомневался в своих успехах. Вот быть уверенным в поражении нельзя — тем самым ты его программируешь.
После возвращения в Москву и Жениных похорон они действительно уже почти не виделись.
Бабушка постоянно болела, стала все путать, Нину звала Тамарой и наоборот, а потом вдруг обеих называла Женями. Мать выбивалась из последних сил, чтобы только Нина смогла окончить медицинский. Жили почти впроголодь.
Совсем сломанная горем Юлия Ивановна, всегда любившая сладкое, стала часто плакать и просить есть. Всю свою стипендию Нина тратила на джемы, варенья и шоколад для бабушки. Сладкому та радовалась, как ребенок.
Возвращаясь из института поздно, Нина усаживалась возле бабушки, лежавшей целыми днями в одиночестве, кормила ее и расспрашивала о самочувствии. «Скорее бы мне выучиться, — думала Нина, — чтобы самой лечить бабушку».
В квартире Шуруповых теперь пахло старостью. Это был стойкий, невыветривающийся запах, как запах воды, которым всегда пропитывается долго сохнувшее белье.
Как-то Нина спросила бабушку, что она любит. Юлия Ивановна подумала и вполне деловито ответила:
— Твоего дедушку. Нина слегка растерялась:
— А еще кого?
Бабушка еще с минуту подумала и так же коротко и деловито сказала:
— Еще шоколадку.
— И все?
— Ну, пожалуй, все. А что еще надо?
— Нет, нет, ничего, — поспешно отозвалась Нина.
Вечерами она часто рассказывала о своей учебе матери, и Тамара Дмитриевна, по профессии инженер-электрик, слушала с большим удовольствием. Однажды Нина поделилась с матерью историей одной любопытной операции.
— И больной выздоровел? — спросила, выслушав все с огромным интересом, Тамара Дмитриевна.