Оставить на память (СИ) - Ласс Лина

— Я знаю, — Ника была заметно смущена. — Я не знала, будет ли она похожа на тебя, но хотела, чтобы она носила что-то твоё, если не может носить даже фамилию, — она посмотрела на него. — Это русский аналог имени Маргарет. Но она растёт твоей маленькой копией, — сказала она чуть слышно. Её палец слегка поглаживал экран, будто она проводила рукой по лицу дочери.

— Она… спрашивала о том, где её отец? — Генри чувствовал, что его сердце начало ускорять свой ритм.

Ника, казалось, задумалась.

— Да. И до сих пор иногда задаёт этот вопрос. Я сказал, что нам пришлось расстаться до её рождения, и он… ты ничего не знаешь. Пока ей этого достаточно, но я так боюсь, что скоро она повзрослеет и станет задавать вопросы посложней.

Ника спрятала лицо в руках и тяжело вздохнула.

— Ты даже не представляешь, как бы мне хотелось всё ей рассказать, особенно сейчас, когда я вновь тебя встретила. А она даже имени твоего не знает. Всё, что я могу ей сказать, так только то, что у неё твои глаза.

Генри пролистал дальше. Он дошёл до последнего фото в альбоме. На нём была Ника. Она лежала на больничной койке и улыбалась в камеру, нежно держа на руках крохотную Маргарет. Фото было наполнено такой любовью — то, как Ника обхватывала головку девочки, как блестели её глаза, излучая неподдельное счастье.

Тоска накрыла Войта. Ему хотелось быть рядом с ней в этот момент, хотелось, чтобы этот снимок сделал он сам, а ни кто-то другой. Хотел бы взять своего ребёнка на руки, убаюкивая. Он почувствовал, как любовь к девочке невольно стала просачиваться в его сердце. Девочке, которую он никогда не узнает. Если бы можно было что-то сделать, как-то незримо присутствовать в её жизни?

Пока Ника отлучилась в туалет, он передал на свой телефон все снимки, заодно записав и её номер. Так он хотя бы будет иметь какую-то связь, если снова упустит её из виду. По крайней мере, теперь он знал достаточно информации, чтобы в любом случае найти их обоих.

— Уже поздно, мне нужно вернуться в отель. — Ника выглядела заметно уставшей. Ещё бы — такой вечер не смог бы оставить никого в равновесии.

— Останься, — он встал перед ней, преграждая путь к двери. — Поспишь в гостевой спальне, а утром я сам отвезу тебя. Глубокая ночь, мы выпили, и за руль я сесть не могу. А отправлять тебя на такси опасаюсь. Мало ли какой водитель попадётся.

Ника колебалась, испытывая дежавю. Она однажды уже осталась с ним на ночь в доме. И чем это закончилось? Правда, тогда он, опасаясь за её здоровье, твёрдо настоял, чтобы она осталась, а теперь ласково просил. К тому же он женат и не будет… что? Приставать к ней? И с чего Ника решила, что он вообще позволит себе такой проступок. Он семейный человек, у него красавица-жена, которую он, наверняка, любит. А предложение остаться было сделано только из вежливости и беспокойства. Но ей нужно было вернуться раньше, чем проснётся дочь.

Когда вечером Генри согласился подождать её, чтобы она могла объясниться, он дал ей пять минут на сборы, и она опрометью бросилась в номер. Нужно было сообщить няне, что она уходит, выдумав историю про after party с Кристофом. Маргарита уже спала. Ника едва успела переодеться и поцеловать спящую дочь на прощание. Но она не думала, что будет отсутствовать так долго.

— Хорошо, но утром надо встать пораньше. — Она быстро набрала на телефоне сообщение няне, что приедет утром, попросив не беспокоиться.

Генри показал ей её спальню. Комната была небольшой, в голубых тонах. Окна выходили во двор. Она тут же почувствовала себя неловко, глядя на широкую кровать. Внезапно воспоминания о событиях пятилетней давности ярко вспыхнули в её голове. Ника представила себе как бы их обнажённые тела смотрелись со стороны на этой постели, и краска разлилась по её щекам.

Но она тут же отогнала от себя эти мысли. Генри женат, и она не имеет никакого права думать о нём так. Но он был рядом, она чувствовала его тепло, когда он утешал её, и тело невольно реагировало на каждое его прикосновение. Он был так же хорош собой, как и раньше, разве что теперь не носил бороды, а на висках стало больше серебра. А прижимаясь к нему в объятиях она вновь почувствовала его запах, тот, что сводил с ума, когда она покрывала поцелуями его кожу.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Располагайся, — услышала она позади его голос. Генри стоял в дверях, не решаясь пройти дальше в комнату, и держался за ручку двери. — Ни о чём не беспокойся. Утром я разбужу тебя. Спокойной ночи.

— Спасибо, — ответила Ника, не зная куда девать руки. — Спокойной ночи.

Он тихо прикрыл дверь, оставив её одну. Ника замерла, слушая как его шаги отдаляются. Где-то в глубине души, она надеялась услышать, как он развернётся и постучит к ней в дверь. И что тогда?

"Он так не сделает. Он женат. Не забывай, что тебя пять лет не было в его жизни. Ты ему по сути никто. И даже то, что ты родила от него ребёнка, не значит, что он готов кинуться к тебе в постель."

Но кого она хотела обмануть? Она безумно хотела, чтобы он так поступил. И стоя сейчас в спальне, она остро ощутила щемящую боль в груди, такую же, когда увидела то роковое фото, где Генри улыбался красавице Марте. Она утаила от Войта, как ей было тяжело узнать о том, что он начал с кем-то встречаться. К чему ему знать? В своих чувствах и переживаниях виновата только она. Нечего было воображать себе, что одна ночь может привести к хэппи-энду.

Когда в лифте отеля она услышала его голос, произносящий её имя, она поначалу подумала, что от выпитого вина наяву оказалась во сне, который время от времени приходил и мучил её. В нём она бродила в темноте, что-то пыталась найти наощупь и только слышала, как Генри зовёт её по имени. Голос его звучал где-то совсем близко, но Ника никак не могла поймать его. А когда она обернулась, столкнувшись со сном наяву, она лишилась чувств — так сильно у неё закружилась голова. Эмоции хлынули через край. Страх, облегчение, нежность, стыд — всё смешалось в ней взрывным коктейлем, не давая мыслям выстроиться ровным рядом.

Она так боялась столкнуться с ним и так жаждала вновь взглянуть в его глаза. Но процент встретить его в таком большом городе как Лондон был ничтожно мал. Кто же знал, что он спустя пять лет узнает в ней девушку, которую он встретил на другом конце земли? Хотя сейчас в ней трудно было признать ту, какой она предстала перед ним в первый раз. Ника набрала прежний вес, округливший её грудь и бёдра, стала вновь ухаживать за собой, приведя в порядок волосы и лицо, сменила гардероб на привычные ей элегантные платья и высокие каблуки. Она была полной противоположностью самой себе пять лет назад.

Но Генри смог её узнать.

Ника ещё долго ворочалась в постели, испытывая беспокойство. Ей было жарко в груди от того, что она ощущала близость Войта, пусть между ними и были стены. И противоречивое чувство, что она зря осталась, зря поехала к нему, зря побежала следом, прося остановится, разрывало её изнутри. Ничего в жизни для неё не было так важно как жизнь и благополучие её дочери. А теперь встреча с Генри могла грозить её спокойствию и безопасности.

Она молилась, чтобы, если за ней пристально следят, никто не связал её уход из отеля с тем, что она встретила отца Маргариты. Она и до этого общалась с разными мужчинами, основными из которых были её клиенты или друзья, и ни разу Влад не давал ей знак, что считает одного из них отцом малышки. Каждый раз, когда она открывала записки, приколотые к цветам, что приносили от него, он обычно передавал ей привет, вскользь упоминая о её обещании держать дочь в неведении.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

То, что за ней следят по его приказу не вызывало сомнений. Часто она видела следующий за ней внедорожник и крепких мужчин за его рулём. Ни одного из них она не знала, но то, что объектом их внимания является Ника, она была готова биться об заклад. Влад не давал ей полностью расслабиться. Он никогда ни косвенно ни напрямую не вмешивался в её дела и в личную жизнь, но никогда не давал забывать, что он незримо рядом.