Проклятие красной земли (СИ) - Марина Алина

Опасность индейского нападения давно уже не считается угрозой в этой части Оклахомы. Здесь, конечно, живут недружелюбные племена, но они больше не снимают скальпы и, в целом, стараются не контактировать с белыми. Другие же индейцы, как родное племя Сиэтла, иногда идут на контакт и даже помогают лекарствами, выставляя свою цену.

Выходя наружу, Соломон обнаруживает, что пути впереди сломаны. Не критично, полотно можно восстановить за несколько дней, всего лишь надо заменить тройку шпал и укладку, но их скромный состав не может двигаться дальше.

Соломон отпускает машиниста проверить целостность всего поезда после такой аварийной остановки, а сам подходит ближе к разорванному полотну, выставляя перед собой ладонь. Сгустки энергии почти развеялись, они отдаленно рассказывают Соломону о том, что и здесь прошло небезызвестное торнадо. Но оно явно теряло свою силу, раз повредило только часть путей.

Соломон произносит несколько быстрых заклинаний и возвращает шпалам их былую форму. Он, конечно, не укладывает их должным образом, но состав теперь сможет проехать дальше без риска сойти с рельс. А ремонтную бригаду к этому месту можно будет направить уже из Стилуотера.

— Все в порядке, — заявляет Соломон, когда возвращается в вагон, а состав вновь начинает двигаться. — Сущий пустяк.

— Чудесные новости, — прохладно отзывается Роберт, который по-прежнему смотрит в окно и никак не реагирует на меняющийся пейзаж.

В юношестве Роберт был куда более разговорчивым, но Соломон его не винит в таких переменах. В конце концов, и он больше не тот мальчишка, который лазал с Вилмой по всем окрестностям, не боясь замараться в красной пыли.

— Вода же… — начинает Соломон, но быстро замолкает.

Разлитая по столу вода вдруг возвращается снова в стаканы. Соломон ведь точно помнит, как вся посуда опрокинулась, а никто из Саттонов даже не дернулся, чтобы салфетками собрать воду.

Вероника едва скрывает довольную улыбку и прикрывает лицо книгой.

— Бог мой, да ты — элементалист, — выдыхает Соломон и приглядывается к Веронике так, словно видит ее впервые.

Элементалисты — маги, обладающие особым талантом к управлению стихиями. И, похоже, Веронике подчиняется именно вода. Неудивительно, что Грейсон не торопится выдавать свою дочь замуж. Видимо, даже он не хочет отпускать такой редкий талант из семьи.

— Не только я, — смеется Вероника и кивает на Роберта. — Нас здесь двое таких.

Соломон в удивлении поворачивается еще и к Роберту. Если Веронику Соломон знает плохо, то с Робертом общался в юношеские годы. И он ни разу не замечал за Саттоном таланта к стихиям. Вот уж семейка, скрытная настолько, что из них клещами не вытащишь правду.

— А двое других? — зачем-то уточняет Соломон, когда поезд продолжает движение. — Еще один ваш брат и младшая сестра? Они тоже элементалисты?

Вероника загадочно поводит плечами и больше не заговаривает с Соломоном, а Роберт так и вовсе делает вид, что он не услышал вопрос. Но отчего-то Соломону кажется, что он прав, и каждый из детей Саттонов обладает подобным талантом. Это же надо так. Неудивительно, что Закари Блэк охотится за Вероникой. Мало того, что она действительно красива, так еще и способна к сложной магии. Вероятно, Грейсон поэтому и держит магию дочери в тайне. Чтобы у него под домом не собрались женихи, желающие получить в свои руки силу Вероники, а не ее саму.

Поразительно.

Сколько еще секретов Форт-Уэйна Соломон не знает? Похоже, что большинство.

Пути нарушены еще в одном месте, и Соломон так же быстро справляется с этой проблемой, как и в первый раз. В Стилуотере ничего особенного не происходит, местный мэр накрывает для них обед в столовой единственной гостиницы города и провожает к составу, желая приятного пути.

Последняя остановка на этот день приходится на городок Трион, из которого уже завтра нужно будет выдвигаться в сторону дома, но иным маршрутом. С остановками в других городах.

Соломон успевает поговорить с тремя начальниками станций, а еще с главными ремонтниками. И все, как один, твердят о том, что пути разнесло невиданной магией, и они так просто не поддаются восстановлению. Учитывая, что Соломон справился с двумя проблемными участками по пути в Стилуотер, новые разломы не должны вызвать у него трудностей.

В Трионе куда приятнее, чем в других городах. Он больше по размеру, и тут есть даже несколько гостиниц на выбор. Они останавливаются, разумеется, в самой дорогой и спускаются к ужину в роскошный гостиничный ресторан, переодевшись в своих номерах. Роберт и Соломон останавливаются в одиночных комнатах, а для Вероники и ее служанки выделяется номер с повышенным комфортом.

Соломон берет с собой бумажник, не желая оставлять ценные вещи даже в комнате пристойного отеля, памятуя о том, как легко в Форт-Уэйне воруют все то, что не приколочено. И он спускается к ужину, собираясь приятно провести время в хорошей компании.

Роберт немного оттаивает после путешествия и позволяет себе парочку рассказов. Он упоминает семейные дела, а потом вдруг сообщает Соломону о том, что Грейсон уже ведет новые эксперименты.

— Это все Закари Блэк, — заговорщически делится Роберт, наклоняясь ниже над столом. — Он использует магию для производства оружия. И отец теперь пробует производить магические двигатели. Они ведь никогда не выйдут из строя, представляешь? И их не понадобится растапливать углем.

Звучит замечательно. Соломон даже станет первым клиентом, который в промышленных масштабах станет закупать новое изобретение Грейсона.

Вероника облачается в вечернее платье с обнаженными плечами. Брат позволяет заказать ей вино к ужину, и Вероника довольно обнимает бокал ладонью, загораясь интересом лишь на момент, когда Роберт упоминает Блэка. Это даже странно, учитывая, как вся семья пытается уберечь Веронику от неравного брака. А она кажется несколько очарованной этим ирландским проходимцем.

— Завтра нам нужно будет посетить несколько точек, где сейчас проходит ремонт путей. Я надеюсь, что если мы выедем пораньше, то к позднему вечеру уже прибудем в Форт-Уэйн, — Соломон рассказывает о планах и вдруг понимает, что даже за один такой день он успевает отвлечься от проблем города.

Ему ведь никогда не нравилось быть мэром. Да и ругаться в совете тоже Соломону не по душе. Он бы с большей радостью занимался делом отца и разъезжал по железным дорогам, высматривая все проблемы, которые с этим полотном могут произойти.

Об этом стоит задуматься по возвращении. И обязательно поговорить с Вилмой, как Соломон ей пообещал.

В отличие от Форт-Уэйна, Вилма не идет у него из головы. Мягкая волна ее волос, едва вздернутый нос и самый любимый голос, который Вилма настраивает на командные интонации. Несмотря на то, что Вероника Саттон — идеальная супруга для любого достойного мужчины, Соломон бы никогда не взял ее в жены.

Вилма — единственная, с кем бы Соломон хотел провести всю свою жизнь. И именно это он ей скажет, когда вернется.