Excommunicado (СИ) - Темида Ди

Грудь, обтянутая белым хлопком рубашки, тяжело вздымается, на каждый счёт касаясь пиджака Альваро, — он на мгновенье бросает на неё пристальный взгляд, а я набираю воздуха, чтобы ответить так же нагло, как меня усадили на этот стол и удерживают:

— В тот самый момент, когда ты скрыл от меня дополнительную деятельность «Сомбры». Консалтинг, брокерство и финансы, сеньор Рамирес? Да неужели?..

Натяжение в волосах усиливается, но даже поморщившись от боли, я всё же саркастично усмехаюсь, насколько могу из-за давления в изогнутой глотке.

Наверное, у страха есть функция реверса: в тот момент, когда его становится особенно много, ты чувствуешь нечто вроде опьянения и чрезмерную дозу безрассудной, возникшей из ниоткуда храбрости, отключающей все инстинкты самосохранения. Вот и я ощущаю этот эффект, не переставая взбудоражено и язвительно улыбаться… В конце концов, мужчина, желающий сейчас прикончить мою персону за самовольность с налоговой, не стал бы раскладывать меня на столе и с таким вожделением прижиматься.

— Удивительно, что ты поняла это только сегодня…

Я рассматриваю каждую чёрточку его лица в ответ, оглушенная проникновенным шёпотом. Во тьме карих глаз пляшут маленькие медного цвета крупицы. Мягкие губы раскрыты и почти соприкасаются с моими, вынуждая желать неуместного сейчас поцелуя.

Или уместного?..

Логика попрощалась со мной напрочь: есть только ощущение сильной ладони в моих волосах, крепкого тела в костюме напротив и слишком откровенная поза для такого разговора.

— У меня были подозрения и раньше. Владелец финансовой компании не стал бы заключать договор на складе, приковав кандидата на должность адвоката наручником, — я всё-таки кое-как складываю слова в цельные фразы, окрашивая их всеми оттенками яда, на которые сейчас способна. — И сколько же у «Сомбры» дочерних организаций?

Свободная ладонь Альваро взлетает и ложится на мою шею, слегка сдавливая, и я прерывисто вздыхаю, замирая в его руках, потому что… Большой палец оглаживает кожу над сонной артерией слишком ласково, чтобы чего-то бояться.

— Я должен был знать об утренней встрече с налоговой.

Наше едва слышное общение в пустоте кабинета, в который, надеюсь, никто не станет ломиться, звучит так загадочно и интимно, что у меня непроизвольно поджимаются пальцы в туфлях. Прикрываю веки, потому что больше не способна выдерживать немигающий взгляд, всё так же изучающий каждое микродвижение моей мимики.

— Она была незапланированна. Чистая случайность, что я приехала раньше и встретила их. Мне некогда было звонить тебе и выслушивать очередной отказ по поводу признательной сделки, которую они так любезно предложили: я привыкла оборачивать ситуации в свою пользу и ловить момент, — на одном порыве выдаю я, стараясь не звучать оправдывающейся.

И понимаю, что отсутствие зрительного контакта воспламеняет ощущения в моих нервных окончаниях ещё больше. Всё обостряется, а ласкающие шею пальцы движутся настойчивее, пока другая ладонь начинает неспешно массировать мой затылок.

— Работая на меня, тебе придётся поменять свой стиль и некоторые привычки.

Рука Альваро крайне медленно перемещается ниже, задевая пуговицы на воротнике, а я специально пытаюсь выровнить дыхание, чтобы ни в коем случае не дать ему понять, как сильно моя кожа желает этих касаний. Хотя кого я обманываю, после того, как в принципе позволила так поступить с собой и после того, как каждой клеткой тянусь сейчас навстречу?

Это же чёртов Рамирес, невероятным образом знающий и понимающий меня на два шага вперёд. Ловящий сейчас мои сбивчивые выдохи своим ртом и прекрасно видящий, что я не собираюсь вырываться и убегать…

Сознание обесточено, я не могу думать ни о чём, кроме как о его пальцах, умело добирающихся и слегка касающихся ткани рубашки, под которым бюстгальтером прикрыт затвердевший сосок.

Не могу и не хочу возражать — всё что угодно, лишь бы безумный коктейль эмоций из малинового послевкусия победы в суде, колко-цитрусового шлейфа наших взаимных претензий и обжигающего сломленного льда моего личного пространства не заканчивался и лился по телу.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Он бы сделал это. Поддался бы порыву и взял бы меня на этом столе, прямо в здании Верховного суда, не взирая ни на какие правила и условности, на ждущих Энтони, прессу и остальных участников процесса, которые наверняка после резкого побега перемыли нам все кости.

Я вижу безумное желание в глазах Альваро, чувствую не только его возбуждение сквозь ткани брюк и моей развороченной юбки, прижатое точно и идеально к промежности, но и слияние тепла наших тел, доводящее температуру вокруг до кипения.

И в тот миг, когда он собирается сжать всё полушарие груди целиком и раздвинуть языком мои и так ждущие и приоткрытые губы, в кармане пиджака звонит телефон.

Мой телефон.

То, что я и Альваро отстраняемся друг от друга неторопливо и плавно, говорит о многом. Трещащие между нами искры никуда не исчезают, лишь будто распространяются на большее расстояние. Он возвращает себе привычную галантность в движениях и даже подаёт мне ладонь, помогая слезть. Я тихо хмыкаю на это, оценив контраст с тем буйством, с которым он же меня и усадил.

Внутри расцветает благодарность к Альваро, что между нами нет никакой глупой юношеской неловкости и отрицания происходящего. Лишь его молчаливое согласие с тем, что стоит ответить на звонок, но при этом я замечаю тень недовольства на грубом лице, когда Альваро облизывает губы и отворачивается. Лезу в карман трясущейся рукой, наблюдая исподлобья, как хозяин медленно отходит от меня к шкафу, и, не глядя на экран, отвечаю:

— Слушаю…

— Ты совсем с ума сошла?! — раздаётся возглас Кейт, пока я пытаюсь поймать кислород, не в силах избавиться от нудящего покалывания по всему телу.

Забавно, как вписывается в только что происходящее контекст её вопроса, который, я предугадываю, относится к суду.

— Как ты вообще рискнула взяться за защиту этой компании? Почему молчала? Я узнаю обо всём из заголовков в интернете! — Кейт продолжает сыпать лёгкими упреками, стараясь оставить дружелюбную интонацию, а я вдруг ощущаю дикую усталость, накатившую стремительной волной на мышцы.

Чёрт. Знает Кейт — может узнать и Райли, и тогда никакой конспирации не получится…

Альваро всё прекрасно слышит, и поэтому я не хочу растягивать разговор надолго. Но не успеваю ответить всполошившейся подруге, как та вновь эмоционирует:

— Тебя ведь наняли только для этого дела, Джейн? Или же… Вот чёрт! — я терпеливо молча жду её догадку, с тоской рассматривая торчащие нитки в юбке: придётся идти до машины очень быстро, чтобы не привлечь к ней внимания. — Ты что, полноценно работаешь на «Сомбру»? Это её владелец пытается тебя шантажировать?!

— И тебе привет, Кейт.

Альваро медленно поворачивается, услышав мой голос, и больше ничто в его окаменевшей позе и лице не выдаёт эмоций, бывших минутами ранее. Он снова собран, сосредоточен и непоколебим, с некоторой мрачностью озирая меня.

— Джейн, пожалуйста, объясни, что происходит…

— У меня всё в порядке, не переживай… Надеюсь, ты рада моей победе, — робко улыбаюсь я в трубку, отводя взгляд от Альваро и выискивая что-то на полу.

— О Господи, ну конечно рада! — ярко представляю себе, как всплескивает руками Кейт. — Просто… Ох, Джейн, я не знаю… Не понимаю, во что ты ввязалась…

«Ввязалась в долг папы, а в итоге увязла в трясине, чьё имя — Альваро Рамирес», — горечь затапливает рот, и что-то колет под рёбрами от этой мысли.

— Кейт, я правда в порядке. Поговорим обо всём позже, ладно? — примирительно шепчу ей я, теперь сама отворачиваясь от всё ещё ждущего Альваро.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь… — тяжело вздыхает подруга на том конце и добавляет: — Позвони, как сможешь, и береги себя.

— Ладно… Увидимся.

Убрав смартфон в карман, я закрываю глаза и сжатыми кулаками облокачиваюсь на злополучный стол. Магнетизм между мной и Альваро медленно растворяется в воздухе, и снова всё встаёт на круги своя, только вот… Проблема в том, что это временно, и уверена — это знаю не только я.