Excommunicado (СИ) - Темида Ди

— И вот в последнем присутствует фраза: «Поставщик не несёт никакой ответственности в случае наступления непредвиденных внешних обстоятельств», — я слегка кашляю, «поправляя» осипший, но строгий голос. — Мой вопрос заключается в следующем: как именно истец интерпретирует это?

Пока Майерс ошарашенно смотрит в ответ, а представители «Эксона» шуршат бумагами и шепчутся, я заставляю себя с вызовом посмотреть на Альваро, который всё это время не сводил с меня глаз.

Видно, что он заметил мою заминку, но не понимает, в чём дело. Ох и жаркая же беседа нам предстоит после заседания…

— Под внешними обстоятельствами подразумеваются, чаще всего, различные катаклизмы, перевороты и революции… — голос прокурора, в котором я чувствую нарастание тревоги и слабину, выводит меня из мыслей.

Я отвожу взор от Альваро и наношу предпоследний, нокаутирующий удар обвинению:

— И неожиданное посещение налоговой, мистер Майерс. Которая является третьей стороной, не предусмотренной внутри сделки, а значит, относящейся к внешним обстоятельствам, — сделав паузу для усиления эффекта, я поворачиваю голову к внимательно слушающему судье: — Так почему, скажите на милость, корпорация «Сомбра», как поставщик, должна нести ответственность и выплачивать невиданных размеров компенсацию за моральный и репутационный ущерб вследствие внешних обстоятельств?

— Ваша честь, мне кажется, миссис Ричардс пытается увязать две совершенно несовместимые вещи…

Попытка Майерса выглядит такой ничтожной, что моих одеревенелых губ касается улыбка. В голове всё ещё кувалдой долбят слова из соглашения: «оборудование» и «поставщик»…

— Ваша честь, я лишь добавлю и напомню нам всем, что дополнительное соглашение, согласно гражданским нормам законодательства, является неотъемлемой частью изначального договора. И, если позволите, ещё кое-что…

Выговариваю это на одном дыхании, перебивая оцепеневшего Майерса, и выжидательно смотрю на хмурого Фаррелла.

— Да, миссис Ричардс.

— Корпорация «Сомбра» обвиняется в неуплате налога в федеральный бюджет и бюджет штата Нью-Йорк. Но, видите ли, нюанс состоит в том, что налог в бюджет штата всё-таки был уплачен. По случайному стечению обстоятельств, финансовый отдел оформил документы через два часа после того, как мы получили корреспонденцию с иском от налоговой.

— То есть факт уплаты налога присутствует?

— Да, но лишь одного…

А вот за последующий финальный замах уже могу получить я сама от молчаливо ожидающего исхода Альваро… Хотя с учётом того, что он явно скрыл от меня дополнительную деятельность «Сомбры», без боя не сдамся и я.

Так или иначе, всё, что я сделала ранее и скажу сейчас, — лишь во благо компании.

— Что касается федерального налога, то здесь я хочу озвучить то, что сегодня утром мы вышли на признательную сделку с налоговой инспекцией… Итог: признание в том, что «Сомбра» не сдала федеральную декларацию с указанием полученной суммы от «Эксона», штраф в полмиллиона долларов, письменное предупреждение и аудит бухгалтерии в течение трёх месяцев.

Мне кажется, что в помещении словно гремит раскат грома после сказанного: Майерс собирает челюсти с пола, покрываясь багровыми пятнами ярости, а Альваро… Резко подаётся вперёд, сложив ладони в замок и сжав их. Взирает на меня расширившимися от шока и неверия глазами, потому что никак не ожидал такого тайного хода, который, стоит отметить, спас свободу этого несносного мужчины. То, что он отказывался от всех досудебных встреч, не говорит о том, что то же намеревалась делать и я…

Сегодня утром, прибыв в здание Верховного суда намного раньше остальных, я абсолютно не ожидала, что встречусь с налоговиками, ожидающими вторую часть процесса после обеда, и те предложат признательную сделку. К которой, надо сказать, можно было бы прийти намного раньше, если бы не упрямство Рамиреса. Это было чёртовой удачей, перетёкшей в длительное обсуждение, и да… Я не стала советоваться с Альваро, приняв решение единолично.

Выслушивать собранные факты, обвиняющие «Сомбру» в неуплате налога, — что она, собственно, совершила под эгидой финансового и юридического отделов, с инициативы и подачи милостивого хозяина, — за закрытыми дверями и выкладывать аргументы в противовес было так же непросто, как и если бы мы присутствовали на запланированном заседании. Полтора часа рассекающих воздух хлёстких фраз, швыряния фактов, дикого напряжения в мимике, чтобы не позволить инспекции подловить меня на неуверенности, натянутая атмосфера и… Подобие выигрыша, больше похожего на невыгодный нам компромисс, после которого я приходила в себя, запершись в дамской комнате.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Пауза затягивается, и я медленно опускаюсь на своё место, будто вышагивая на эшафот под терзающим взглядом Альваро.

Теперь уже он молниеносно кладёт ладонь на мою юбку и сжимает бедро с такой яростью, что я давлюсь глотком воздуха. Мой случившийся гамбит признательной сделки стал для него сюрпризом, и явно крайне неприятным, однако бешенство Альваро, выраженное в таком горячем и нетерпеливом прикосновении ко мне, так же стремительно проходит, как и появляется. Он убирает пальцы, и кожа ноет под одеждой из-за образовавшейся пустоты, не давая мне шанса сконцентрироваться.

Но все участники процесса уже хмурятся — а Майерс на грани истерии — и недоумевают моему ступору, поэтому я собираю волю и остатки самообладания в кулак и чуть надтреснутым, но ровным голосом продолжаю:

— В завершение своей речи скажу вновь: корпорация «Сомбра» документально не несёт никакой ответственности за то, что корпорация «Эксон Лоялти» терпит репутационные и моральные издержки. В удовлетворении иска прошу отказать.

***

В моей кружащейся от триумфа голове несколько вариаций развития событий далее: или Энтони как-то поможет нам выйти, не дав попасть в лапы назойливых журналистов, или же из-под земли появятся прихвостни Альваро и растолкают всех, не позволив подобраться к хозяину и его адвокату, или мы просто выждем время, дабы не давать опостылевшие комментарии. Но каково же в итоге моё удивление, перемешивающееся с подступающим к пересохшему горлу страхом, когда Рамирес буквально намертво вцепляется в мою ладонь и мы слишком быстрым шагом покидаем зал первыми под ошеломлённые взгляды, едва отзвучал приговор. Да, пусть я не отбила ущерб полностью, тем не менее сто миллионов компенсации только лишь за моральный вред, без учёта репутационного, назначенные судьёй, — это не изначально требуемые семьсот.

Сердце бьётся о грудную клетку, грозясь упасть мёртвой птицей вниз, но при этом в крови бурлит нечто неизведанное. Альваро чертовски зол — пожалуй, таким я его ещё не видела. Если бы взглядом можно было жечь по-настоящему, впереди нас уже давно было бы пепелище. Я охаю, чувствуя восставшую боль в удерживаемом опасным хозяином запястье, когда он дёргает меня к какой-то двери в коридоре.

Звук хлопка, слишком громкий для моего слуха и в целом ошалевшего организма сейчас, и дверь запирается — мы очутились в каком-то удачно пустом кабинете для переговоров.

То, что делает Альваро дальше, лишает остатков адекватности, рациональности и что там ещё мне присуще — он толкает меня к столу, надвигается непокоренной вершиной к моей сжавшейся фигуре, и как сорвавшийся с цепи собственник нахально обхватывает ладонями мои ягодицы. Рывок — и меня с чувством плюхают на деревянную поверхность, разводят ноги, с фееричным треском срывая швы на юбке-карандаше, и устраиваются между бёдер, вжимаясь в обмякшее от испуга тело.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Меня бьёт крупная дрожь, когда пальцы Альваро врезаются в мою идеальную прическу, оттягивая волосы, и вынуждают изогнуть шею. Я готова поверить в охватившую его страсть, только вот глаза цвета горького шоколада убедительно говорят лишь об одном: меня ожидает разнос, просто преподнесённый в такой необычно-пошлой манере.

— Напомнишь мне, в какой момент я позволил тебе самостоятельно принимать какие-либо решения касательно корпорации? — тон Альваро высекает воздух между нами невидимыми розгами, и он так пронзающе разглядывает моё подставленное, благодаря его действиям, лицо, что я ощущаю теперь лишь адреналин.