Excommunicado (СИ) - Темида Ди

Приняла его самого.

Он же… Наверное, ответно принял меня. Смирился, отчасти доверился, вновь показал ту самую сторону себя, не облачённую в бархат манер и шёлк этикета.

От этого всего затянутая в жгут атмосфера между нами не стала проще — отнюдь. Но что-то трескается, крошится, ломается — постепенно и не спеша, как нарастающий тайфун, а я пока чувствую себя, как убаюканное существо в его око…

Взглянув на наручные часы, я решаю попытать удачу вновь и дозвониться до ещё одного знакомого отца, прежде чем засоберусь домой, и… за этим меня застаёт Альваро. Увидев, как за ним затворяется дверь, торопливо убираю смартфон. В широких мужских ладонях несколько документов, которые их обладатель молча кладёт на стол, не сводя с меня привычно тяжёлого взгляда. В нём на короткий миг загорается пламя, и я моментально попадаю под чёртов гипноз.

— Тебя жизнь ничему не учит, да? — низкий голос Альваро вынуждает вернуться в реальность. Сев в кресло, он лениво кивает на телефон, сжатый в моей ладони.

Ну какой же дикий контраст… Видеть его тогда с окровавленным молотком в руке и сейчас — в очередном безупречно выглаженном и сшитом по фигуре костюме цвета мокрого асфальта. Полным напряжения и источающим опасность — а теперь вальяжно-расслабленным, излучающим деловую хватку и уверенность.

— Ничего такого, что противоречило бы политике конфиденциальности, — с налётом официоза в слегка дрожащей интонации объявляю я, памятуя о том проколе с поиском информации о «Сомбре». Нахмурившись, откладываю смартфон в сторону и сосредотачиваюсь, насколько это возможно в его обществе. Затем забираю бумаги, внимательно их озирая: — Пытаюсь встретиться с некоторыми знакомыми отца. Это что, новый иск?

— Всего лишь несколько досудебных претензий. Составь им такой ответ, чтобы не посмели более тревожить, — беззаботно отвечает Альваро, словно это так легко, а затем без предупреждения вонзает в меня взор-клинок. — С кем эти встречи и для чего?

В моём несколькосекундном молчании он сразу же ловит растерянность и с мрачной торжественностью выдаёт, не позволяя сказать что-либо:

— О, дай угадаю. С Райли.

— Какая проницательность, — поджимаю губы, не сдержав подкол, и на миг смотрю в ответ. Сегодня особенно трудно выдерживать зрительную дуэль с мраком его зрачков, поэтому я снова трусливо прячу лицо в бумагах. — С ним в том числе…

Наступившую паузу пробивают прозвучавший где-то вдали за окном звук сирены полиции и сигналы клаксонов нескольких машин. Я, коротко вздыхая, откладываю очередной лист и всматриваюсь в следующий, старательно делая вид, что не замечаю, как Альваро ожидает ещё что-то, норовя прожечь во мне настырным вниманием дыру.

— Ты упрекала меня в том, что я что-то не договариваю, хотя сама сейчас дразнишь и явно ждёшь очередных расспросов. Вы ведёте нечестную игру, миссис Ричардс, — тоном, наполненным умиротворением и тонкой иронией, наконец медленно проговаривает он, с напускным интересом рассматривая канцелярский нож.

Может быть, вот оно? Момент истины, когда мы, в конце концов, поговорим? Хочется верить, что да, и мне не одной придётся выкладывать карты на стол.

— Можно подумать, вы умеете играть в иные, сеньор Рамирес, — тут же парирую я. Недолго подумав, всё-таки решаюсь задать вопрос, так давно меня мучающий, и откладываю всё в сторону: — Прежде чем я поведаю хоть что-то, скажи мне: некий Леандро, который упоминался на ферме, — тот, с кем что-то пошло не так, когда ты улетел в Испанию?

Мышцы на лице Альваро дёргаются, словно ему напомнили о чём-то неприятном, но в остальном ничто не выдаёт изменившихся эмоций. Я пошла с козырей, поэтому рискую не получить тот ответ, который жду, но при этом… И он тогда ничего не добьётся.

— Вот она, адвокатская логика во всей красе, — его рот изгибается в одобрительной, но злорадной усмешке, которая резко исчезает. — Да, это он.

Мозг, подобно скоростному компьютеру, принимается лихорадочно обрабатывать полученную информацию, реакцию Альваро и текущую обстановку между нами. Пытается прощупать и выдать разные варианты последующих фраз, которые могут предоставить только два исхода: или я узнаю всё, или он вновь станет скрытничать…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— И ты считаешь, что Леандро, кем бы он ни был, причастен к смерти моего отца? — осторожно и медленно, будто крадусь к логову чудовища, спрашиваю я, оставив при этом нажим на определённых словах.

— Я лишь сказал, что он — один из моих подозреваемых, и никакие факты пока не подтвердились, — в голосе Альваро осенним ветром сквозит раздражение, и внутри что-то сжимается, когда он слишком проницательно смотрит в глаза: — Твоя очередь: зачем ты собираешься встретиться с этим толстозадым сенатором?

Разряды в воздухе исчезают, стоит отзвучать вопросу, и я даже тихо прыскаю со смеху. Надо как-то продлить этот эффект расслабления — Альваро слишком давит на меня своим присутствием, взглядом и вновь тянущимся к ноздрям ароматом завлекающих духов. И я решаю продолжить диалог, но отвлекаясь на мелкие дела: начинаю складывать папки друг на друга, затем поднимаю сумку…

— И где ваша пресловутая вежливость, сеньор? — бормочу я, пряча улыбку, и укладываю документы внутрь. Милостивый же хозяин цепко следит за каждым моим движением. Щёлкнув мышкой и выключив ноутбук, я всё-таки договариваю: — Райли тесно общался с отцом в последнее время. На кладбище, если ты был там с начала похорон, он даже говорил о совместной работе над каким-то законопроектом…

Альваро тут же меняется в лице: губы слегка размыкаются, в то время как глаза расширяются, и он порывисто поднимается с места. Я щурюсь, с подозрением разглядывая теперь его спину, представшую передо мной, пока он сам, отвернувшись, уставляется в окно.

Интересно… Тугое молчание затягивается, и я всё прикидываю, в чём причина такой реакции, но на помощь приходят смекалка и хитрость. Они пробиваются сквозь остальные, сбившиеся в смущённую кучу, качества, и я совершаю очередной ход — чтобы получить желаемое, нужно предоставить оппоненту уступку.

— А я получила данные, намекающие на то, что моего отца могли отравить кое-каким веществом, и хочу теперь попробовать узнать у его друга, не наблюдал ли он каких-то странностей за ним или приёма необычных препаратов…

Признание срывается легче, чем это представлялось раньше, — во-первых, после того, что мне позволили увидеть на ферме, и я сама должна научиться доверять, во-вторых, так я будто усыпляю бдительность Альваро в надежде получить больше информации и от него. В-третьих, я ведь на самом деле не лгу, лишь утаиваю имена своих помощников — Кейт и Дика, которых ни за что не стану вмешивать в какую-либо историю с Рамиресом, — и мефенамовую кислоту.

Он тут же оборачивается, тщательно скрывая удивление, и после награждает меня уничтожающим взглядом, в котором плещется гнев:

— Так и представляю ваш диалог: «Мистер Райли, какого цвета таблетки пил мой отец, не подскажете?» — но дальше я вздрагиваю, ощущая странное тепло под рёбрами, потому что как бы он ни цедил слова, в них всё-таки скользит беспокойство: — Это глупо и опрометчиво, Джейн, не находишь?..

— Опрометчиво? — я тоже встаю с места, отводя взгляд, и ищу ключи от машины, которые утром остались где-то на столе. — Почему же?

— Элементарно хотя бы потому, что в окружении твоего отца могли быть те самые люди, которые его и отравили. И Райли может быть в их числе, — Альваро делает шаг обратно к креслу и кладёт ладонь на спинку: я вижу, как его пальцы впиваются в тёмное дерево. — Это как зайти в подпольный клуб и спросить: «Кто последний выходил из туалета, в котором грохнули минуту назад крупье?..»

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Шикарное сравнение. Долго репетировал? — щетинюсь я, понимая, что стандартное правило переговоров не прокатило — уступить-то уступила, только вот Альваро не собирается рассказывать что-то в ответ, а вопросов у меня всё так же размером с Тихий океан.

— Столько же, сколько и ты вопрос про Леандро, — отбивает он, пока я, насупившись, натягиваю тонкий тренч на блузку, наконец-то обнаружив ключи у принтера.