Сорока - Элизабет Дэй

яйцеклетки, не достигнув требуемых стандартов, оказались исключены, словно провалили школьный экзамен. Кейт всегда была добросовестной и прилежной ученицей, поэтому все принимала близко к сердцу. Она всегда думала, что если поступаешь правильно, много трудишься, получаешь хорошие оценки и находишь стабильную работу, да просто являешься порядочным человеком, то и жизнь будет идти именно так, как тебе этого хочется. Частью этого являлись материнство и дети. Но почему все складывается именно так?

Она представила выброшенные в бак для медицинских отходов яйцеклетки, и ей стало интересно, что с ними делают потом.

В ее матку перенесен единственный эмбрион. Двенадцать волнительных дней спустя, во время которых медсестры подбадривали Кейт, советуя не волноваться и класть ноги повыше, а также запрещали чрезмерную нагрузку и горячие ванны, она бесспорно чувствовала себя беременной.

– Ты и правда беременная, – сказал Джейк, покраснев от удовольствия. – Я в этом не сомневаюсь. – Он поцеловал кончик ее носа. – Я горжусь тобой, ты умница.

Кейт наконец-то стала спокойной и счастливой. За эти двенадцать дней перестала переходить улицу, чтобы избежать детских колясок, предпочитая вместо этого широко улыбаться родителям, словно она уже разделила с ними тайну деторождения. Кейт вообразила себе, будто у женщин есть особый феромон, но его могут почувствовать только матери. Она подолгу гуляла вдоль реки, слушала аудиокниги и фотографировала цапель, бродивших по мелководью. Питалась здоровой пищей: большие порции зеленых овощей и нарезанный кубиками сладкий картофель, и каждый день начинала с сока сельдерея, выжатого в соковыжималке. Кейт чувствовала единение со своим телом: она и ее эмбрион, клетки которого аккуратно делились и размножались после того, как тот был имплантирован в утолщенную стенку матки.

На тринадцатый день началось кровотечение. Небольшое. Она проигнорировала это ржавое пятнышко на нижнем белье. Но потом стало хуже, и Кейт полезла искать помощи в интернете: одержимо искала на форумах, посвященных бесплодию, разные истории, отсеивая все негативное. Она прочитала, что это, наверное, кровотечение после имплантации, и это хороший знак. Кейт всю бессонную ночь цеплялась за это объяснение, но утром на простынях было кровавое пятно.

Джейк, спавший рядом, ничего не заметил, пока через час не прозвенел его будильник. Открыл глаза и повернулся к ней. И сразу все понял. Кейт даже показалось, что он обо всем знал заранее, и это отсутствие веры ее разозлило.

– Не сработало, – прошептала она и отвернулась. Кейт подумала, что Джейк, по своему обыкновению, придвинется к ней и обнимет, но он не шевелился. Прошло несколько минут. С другого конца кровати раздался приглушенный звук. Кейт обернулась и с содроганием сердца поняла, что Джейк плачет. Мужчина щипал кончик носа, стараясь не издавать ни звука, но как только она обняла его и сказала: «Мне жаль, мне очень жаль», – он зарыдал еще сильнее, почти взахлеб.

Джейк позволил утешить себя, а потом потянулся за салфеткой на тумбочке и высморкался.

– Вот дерьмо, да? – спросил он. Она кивнула. Впервые его оптимизм пошатнулся, и Кейт осознала, что все это время Джейк мужался ради нее.

Кейт снова почувствовала вину, ведь не смогла удержать их ребенка.

Он схватил ее за руку.

– Я люблю тебя, Кейт. У нас будет ребенок, даже если это займет больше времени, чем мы ожидали. И как только у нас появится малыш, мы очень сильно полюбим его, ведь ради этого мы через столько прошли.

Джейк сжал ее руку. На улице раздался звук выхлопа заведенного мотоцикла. Сквозь щели в жалюзи заглянуло солнце, но ей хотелось, чтобы на улице шел дождь: плохая погода намного лучше подошла бы под настроение.

Кейт сначала поцеловала его в мокрую щеку, а потом и в губы. Он страстно вернул поцелуй, схватив ее за голову. Будто пытался что-то доказать. Но она не могла позволить себе задавать какие-либо вопросы.

Мистер Картрайт посоветовал отправиться в отпуск, прежде чем они попробуют снова.

– Восстановитесь. Отдохните.

Стены врачебного кабинета были увешаны фотографиями младенцев на руках у довольных женщин с их усталыми, но счастливыми мужчинами. На нескольких фотографиях был изображен сам мистер Картрайт, причем с настолько широкой улыбкой, что сразу понятно – врач в восторге от себя. На одном фото мужчина в закатанной по локоть клетчатой рубашке катит в коляске близнецов.

– Стоит ли оно того? – прямолинейно спросила Кейт.

Джейк, сидевший в соседнем пластиковом кресле, сильно удивился такому вопросу.

Мистер Картрайт поймал ее взгляд.

– Это целиком и полностью ваше решение, – ответил врач. – Я лишь могу говорить с опорой на опыт сотен пациентов. И они бы сказали вам, что это того стоит.

Спокойный голос. Поведение консультанта, казалось, продумано так, чтобы на его фоне Кейт выглядела истеричной женщиной. С момента первой встречи, когда тот шутил и был беззаботно оптимистичен, манера общения врача сильно изменилась. Мистер Картрайт оказался разочарован, поскольку она не сдержала свою часть сделки. Все-таки тот выполнил свою работу. Картрайт не раз говорил, что Кейт «не справляется» с реакцией на медикаменты, словно виноваты в этом не сами таблетки, не говоря уж о целесообразности их назначения.

– Спасибо, мистер Картрайт, – поблагодарил Джейк. – Нам нужно подумать о дальнейших планах.

Они выпили кофе в кафе на первом этаже. В отпуск не поехали, но следующие несколько месяцев занимались личными делами. Приглашали друзей на ужины. Ходили в художественные галереи и рестораны с хорошими отзывами. Аннабель приехала на неделю и осталась в комнате, которая должна была стать детской, но туда временно поставили двуспальную кровать. Мать хорошо отозвалась о доме и подарила Кейт букет пионов. Только однажды Аннабель проявила свой характер, когда спросила, зачем они переехали в такой большой дом.

– Он роскошный, – заявила она, хотя по сравнению с ее собственной загородной резиденцией дом выглядел не таким уж и большим. – Вам двоим ведь не нужно столько места?

Они сидели на Г-образном диване в кухонной пристройке. Кейт и Аннабель наслаждались французским вином, а Джейк пил пиво прямо из бутылки, невзирая на замечания матери, что нужно пить только из стакана.

– Значит, дом тебе не понравился? – уточнил Джейк.

– О, нет, нет, я не об этом. Все прекрасно. Вы устроились тут… очень мило. Мне просто интересно, не считаете ли вы, что тут слишком много свободного места?

Аннабель повернулась к сыну. Женщина была одета в один из своих кардиганов тонкой вязки, а на запястье красовался золотой браслет с подвесками, которые позвякивали при каждом движении.

Кейт молча наполнила свой бокал.

– Это только пока, – ответил Джейк. – Мы же не все время будем только вдвоем?

– Я не понимаю.

– Ну, когда у нас будут дети…

Аннабель рассмеялась.

– Дети? – переспросила