Жизнь, смерть и возрождение - Иван Александрович Карышев

И наконец в седьмой — Денница; этот обладаете всеми вместе взятыми их дарами. Он несравненно выше их всех, потому что он обладаете всеми этими дарами в совершенстве, и он во многом отличается от всех остальных злых духов. Он править всеми ими. Он глава всего Рока. Он первый пал и всех совратил остальных, и потому все, сколько их есть, — все ненавидят и боятся его. Во-первых, потому что он своими занятиями выше их всех, а сил его никто из них не может измерить. Они не знают его границ. Во-вторых, они ненавидят его за то, что он лишил их блаженства, и если он достигнете той задачи, к какой они все стремятся, и даст им блаженство — то все-таки они будут подчинены ему.

Своей наружностью Денница сильно отличается от остальных злых духов. Он говорит всегда людским словом и необыкновенно красноречив. Он даже не утратил своей внешней красоты, как другие. Он силен, он смел до дерзости, он неприступен и горд и все законы на Роке исходят от него.

Денница тоже ненавидит всех подвластных ему духов, но как-бы вы думали за что? — а это за то, что они предпочли его Богу. Это я уже после понял и это верно. Он так страстно и горячо любит Бога, что презирает всех противников Его и до болезни ревнует и завидует всем последователям Бога.

Кроме этих, есть еще и другие падшие ангелы; но они не обладать отдельными качествами, а подчинены одному из тех шести старших духов, несмотря на то, что у каждого из них есть своя особая группа падших ангелов. Затем идут миллионы падших духов и душ, т.е. вроде меня, — и вот все, кто составляете это царство тьмы.

Итак я сказал, что тут царит одна ненависть и общее у всех стремление: погубить царство света.

Все они страшно несчастны; все они постоянно ощущают муки ада; всех их съедает ненависть, злоба, зависть к Деннице и друг к другу; каждый из них постоянно боится, что один возьмет перевес перед другим, и я думал, что во всем Роке счастлив один Денница, но и в этом мне пришлось скоро разубедиться.

До этого я видел его только раз, и то издали. Вообще все падшие духи, да и ангелы, когда он идет, стараются исчезнуть. Страх и ужас гонит всех от него; потому я долго не мог его рассмотреть; я тоже бежал от него, когда слышал, что он идет. Подходить к нему только те, кого он зовет, или те, кто отдает ему отчет, — но я был такой мелкий дух, что мне до него не было дела.

Но вот однажды... Но прежде чем я это расскажу вам, я должен вам заметить, что я чрезвычайно скоро все постиг. Когда я умер, ум мой был так не развит, а кругозор мой был так узок, что если бы я не был так порочен, то мог бы сравнить себя с ребенком. Но здесь, на Роке, я так быстро развился и чрезвычайно многому научился. Я понял одну важную вещь, — что и тут есть свободная воля; ее могут подавлять, угнетать, насиловать, но отнять ее никто не в силах.

Потом, шатаясь по всем мирам, я много наблюдал, присматривался, применял жизнь и ощущения других к себе, и стал приобретать самостоятельность. Я скоро из кроткого и загнанного существа сделался тоже злющим, неукротимым и — страшно непослушным. Я понял, что наказаний нет, что каждый сам казнит себя. Я понял, что сила наша ничтожна в сравнении ъ силой добра, и что если кто следует злым наветам, то это только потому, что это ему лично или приятно, или выгодно. Я понял, что каждый из вас страшно рад, когда проиграет другой, и каждый, даже в ущерб себе, готов сделать другому гадость, чтобы чем-нибудь досадить один другому. Я понял также очень хорошо, что при таком строе Рока нет возможности злу бороться с добром, и что если кто борется, то только один Денница и главные падшие ангелы, а мы, духи, даже не понимаем той цели, за что мы боремся, и только наше падение нас держит тут и приковывает нас к царству зла; это именно потому, что каждый из нас, чтобы вернуться в мир добра, должен раскаяться, но это стоит страшных мук, а мы, падшие души, так измучены и изнурены, что у нас нет сил самим еще накладывать на себя новые муки. Поэтому мы поневоле плывем по течению, лишь бы еще больше не страдать; в сущности мы все-таки страдаем все: вечная тоска, вечное чувство злобы, которое нас снедает, и вечная зависть к миру добра.

Узнав и постигнув все это, я скоро охладел к своей миссии и стал относиться к ней как к чему-то, что меня ровно не интересует, Я даже бросил смущать людей, а если я это изредка и делал, то просто только для своей собственной забавы, или чтобы хотя отчасти заглушить те чувства, которые меня угнетали.

О, как много приобрел я познаний на Роке! Ни одна школа не даст мне того, что дал мне Рок!

Однажды, после того как я очень долго странствовал по миру света, я почему-то заглянул на Рок; чувства мои были ужасны, я несказанно тосковал по жизни и по всему добру, и чтобы отдохнуть, я направился на одну из пустынных планет. Но, надо вам сказать, что у Денницы, есть своя, отдельная планета, а на другие он только изредка заходит, и это всегда можно узнать даже издали, ибо он мрака не любит и на той планете где он, он воспроизводит свет. Это присуще ему одному.

Я был так угнетен, что не заметил, что на этой планете свет, что значило, что он там. Когда я опустился на эту планету, я вдруг увидел его. Он был один. Первую минуту, от страха, — я не знал, что делать, я даже потерял способность летать, но видя, что он так занят, что меня не замечает, я подошел к нему ближе, прямо из чистого любопытства, и вглядевшись в него, я увидел, как страшно он страдает.

Только тут я понял, что все ваши муки ада вполне ничтожны в сравнении с теми муками, который дает ему ад. О! Какой это был ужас!.. О! Насколько это открыло мне глаза!.. Я испугался, я содрогнулся, я торжествовать, видя все это бессилие!!..