Имя Кати - Павел Николаевич Губарев

молодые люди. Я предупреждаю, — тихо сказал робот.

Серёга продолжал водить пальцем по планшету не поднимая носа.

— Включи мозг! — сказал робот совершенно другим тоном. — Кто контролирует зарядки Северо-Запада?

— О! Это уже интересный разговор, — сказал Серёга. — Известно, кто. Только не он тебя пасёт.

— Тебе почём знать?

Парни переглянулись.

Робот чуть поднял подбородок, и планшет Серёги пиликнул, приняв сообщение от робота.

— А я что говорил? — сказал Серёга и показал планшет приятелю. — Дроп. Гасанова застрелили уже года два назад. После него был Чехов, но и Чеха тоже уже нет.

— Дропнули тебя и слились, — сказал он роботу. — Иначе твой хозяин договорился бы с новым владельцем.

Планшет вылетел из рук Серёги — его выбила Катя.

— Вот сука! — сказал Серёга сквозь сжатые зубы и размахнулся.

Катя была отброшена ударом и скорчилась на полу.

Ани бросился на Серёгу, но не успел сделать и двух шагов: парень, который только что стоял на ногах, уже лежал на полу лицом вниз. Его рука была вывернута назад, а шею придавил кожаный ботинок — дорогой и идеально начищенный. Робот стоял на человеке, выкручивая руку. Больше всего Ани перепугало изящество позы и лёгкость, с которой тот переместился на полтора метра. Кабель питания по-прежнему торчал из-под полы его пиджака, лишь слегка покачиваясь. В левой руке у него оказались очки лысого. Робот держал их элегантно, как чайную чашку: сжав дужку двумя пальцами и отставив мизинец.

Катя, Ани и лысый переглянулись. Каждый прочитал в глазах другого испуг. Роботы, бывало, поднимали руку на человека, но это случалось реже, чем авиакатастрофы, и по этому поводу всякий раз стоял шум в новостях. У Ани пересохло во рту. Он подумал, что если выбирать из авиакатастрофы и робота, которого контролирует криминальная тварь, то он выбрал бы катастрофу. Раз он жив и стоит на земле, значит, всё закончилось хорошо. А робот — вот он: включён и двигается.

Серёга хрипел под ботинком.

Робот внимательно осмотрел комнату и сделал шаг назад. Парень отполз, потирая шею.

— Сергей, у меня к вам просьба, — робот вернулся к своей обычной манере. — Внесите мой номер в белый список на этой станции. За ваш счёт. Не то я вас убью.

— Не убьёшь! — прохрипел Серёга. — Тебя вычислят по камерам и выключат.

— Не спорь с ним, ты что! Успокойся, — сказал лысый.

— Катя, — сказал робот, — будьте любезны, отложите свой планшет в сторону.

Катя замерла и посмотрела на машину. Робот улыбнулся ей. Катя отложила планшет. Девушка по-прежнему лежала на полу — вся в пыли и кусочках штукатурки.

— Подальше, — сказал робот.

Катя отодвинула планшет.

— Ваш друг верно говорит, — сказал робот Серёге. — Не надо со мной спорить. Я могу убить человека и оставить сцену такой, что следствие придёт к выводу, что его убил другой человек.

Он оглядел ребят.

— Или сделать так, что человек совершит самоубийство прямо перед камерами наблюдения, которыми вы мне грозите. Или убить человека, а потом спрятать труп. Или четыре трупа. Не проблема для этой глуши. Итак, мне нужен белый список, а такжееы…

Робот замер.

Катя с шумом выдохнула. Ани проследил за её взглядом и увидел, что Катя высвободила ногу из кроссовка и прижимала мизинец левой ноги к планшету.

Серёга матерно выругался.

— Это что сейчас была за херня? — спросил лысый. — Как можно снять защиту от нападения на человека?

— Сам в первый раз вижу, — сказал Серёга. — Беспредел полный. В принципе, можно, конечно. Но такое только производитель умеет. И спецслужбы. Может, это и есть спецслужбы…

Серёга посмотрел на Катю.

— Как ты так быстро?..

— Да я давно начала его ломать, — хрипло сказала Катя. — Несколько дней назад.

— А что сразу не доломала?

— Не твоё дело.

— Пойдём, — сказал Ани.

Брат с сестрой прошли мимо парней не встречаясь с ними взглядом. Оказавшись на лестнице, они побежали вниз, к своему автомобилю. Ани дрожащими руками разблокировал машину.

— Ну, чего не садишься? — спросил он у Кати.

— Стой, — она завозилась с планшетом. — Открой багажник.

Ани послушался. Из здания быстрым шагом вышел робот. На его лице было пустое выражение, он проследовал к машине, шагнул в багажник и улёгся, подтянув ноги к подбородку.

— Катя! — сказал Ани.

Они выехали из «Подмышки» с максимально разрешённой скоростью. Через полчаса Катя потребовала остановиться на обочине, чтобы умыться. Ани лил ей воду на руки из бутылки и наблюдал, как меняется лицо сестры. Вместо испуга — растерянность. Вместо растерянности — любопытство.

— Это робот спецагента, да? Что ты знаешь? И откуда? — требовательно спросила Катя, вытираясь носовым платком.

— Ну как ты думаешь, откуда?

Катя помолчала, моргая.

— Ты говорил про своего знакомого психолога. И упоминал, что рассказывал ему про робота, с которым я общалась в «Макдональдсе». Так?

— Всё верно.

— И что он на это сказал?

— Он сказал «очень интересно» и обещал перезвонить.

— Ну, не томи. Перезвонил?

— Через час. Довольно возбуждённый. И рассказал про серийного убийцу Николая Васильевича Чигиринских. Его давно поймали. С 2170 по 2173 год он пытал, убивал и насиловал. 28 молодых людей и девушек. Минимум. Заманивал в свой дом или машину. Хитростью заставлял надевать наручники.

— Не понимаю. Как можно уговорить человека надеть наручники?

— Сам удивляюсь. Давай подумаем. Вот скажи, когда робот пригласил тебя на прослушивание, он дал тебе текст, который предстояло разучить?

— Да. Пьеса «Каштановый человечек».

— И?

Катя хмуро кивнула.

— В ней по ходу дела арестовывают кое-кого.

— И этого кое-кого должна была играть ты?

— Угу.

— Ну вот, например.

— Погоди, ты хочешь сказать… Но зачем спецагенту… Или…

— Я, пока ждал тебя у дверей твоего нового клуба единомышленников, читал статью про психологические манипуляции. Знаешь, когда человеком можно манипулировать?

— Когда он хочет стать актрисой? — огрызнулась Катя.

— Когда у человека есть психологическая уязвимость. Например — я цитирую энциклопедию, — у него «низкая уверенность в себе».

— У меня низкая уверенность в тебе, — пробормотала Катя по инерции, но тихо.

— Такого можно соблазнить. Процитирую ещё. «Манипулятор использует очарование, похвалу, лесть или открыто поддерживает жертву, чтобы снизить её сопротивляемость и заслужить доверие