Йарахонг. Город и тьма - Наталья Гунина

краев заполненном богами и их чудесными силами? Да и посторонних наблюдателей поблизости не оказалось. Самого же идущего человека эти всплески света, похоже, ничуть не трогали. Выражение его лица оставалось бесстрастным и неподвижным. Взгляд все так же направлялся четко вперед. Шаг не сбился ни разу. Наконец человек с кинжалом достиг своей цели.

Храм Тимарет-хрусталь был совсем небольшим и стоял в глубине от основной линии улицы. С обеих сторон его зажимали более высокие постройки, так что высокая треугольная крыша, составленная из множества стеклышек, становилась видна, только если встать прямо напротив него. Кровля была выполнена так хитро, что свет не разлетался бликами по сторонам, а почти полностью удерживался внутри, выдавая себя лишь мягким рассеянным сиянием.

Человек с кинжалом ни на секунду не замедлился, чтобы полюбоваться редким зрелищем. Он бестрепетно шагнул к узкой двери из дымчатого хрусталя и потянул за круглую ручку. Створка бесшумно отворилась. На короткое мгновение крупный силуэт мужчины полностью заслонил проем.

— Неплохая замена тому бесполезному легкомысленному человечку. Пожалуй, сгодится, — мурлыкнул бесплотный голос в его голове.

Человек с хрустальным кинжалом переступил порог. Дверь с тихим звоном затворилась, отсекая его от внешнего мира.

Глава 15. Разгром

Яблоко оказалось кислым. Игнасию его сунула помощница главы Росы, а он не глядя сжал пальцы. Чем оно было для них? Попыткой подкупить? Платой за услугу «выслушать и дать совет»? Или простой жалостью к забегавшемуся усталому человеку? Раньше Игнасий безошибочно разделил бы эти мотивы. Сила Яэ Истины позволяла это делать так же легко, как отличать по запаху свежий фрукт от гнилого. Теперь придется обходиться без этого, по крайней мере до тех пор, пока отец Далассин не придет в себя или кто-то другой не займет его место между вышним миром и земным. А пока долг служителя истины неумолимо гнал Игнасия вперед.

Кольцевая волна силы, пронесшаяся от моноптера к окраинам Йарахонга и знаменующая смену хранителя города, застала Игнасия в пути. Она пронизала насквозь его тело и разум, заставив волосы встать дыбом, а кожу покрыться мурашками. Игнасий сбился с шага. Желудок свело — от кислого яблока или от чувства безнадежности?

Опять опоздал. Как он может считать себя служителем истины и справедливости, если не способен сделать решительно ничего, даже просто прийти в нужное место в срок? То, что он оказался правым в своих опасениях, не радовало. Не его обязанность предугадывать события. Его дело — видеть истину и доносить ее свет до других. Его дело — замечать ложь и уловки, вредящие городу. Его дело пресекать их и в меру скромных человеческих сил защищать установленный порядок.

На что способен человек без божьей помощи? Он глух и слеп. Тычется мордой в углы, как котенок-сосунок, и, так же, как он, не понимает, что делать. А привычный мир между тем разваливается на глазах.

Игнасий потер переносицу. Еще не поздно вмешаться. Может, ему удастся найти верные слова и помочь городу вернуть равновесие.

Он погасил фонарь — хватит с него случайных встреч. Раз улицы сегодня темны, ему тоже лучше оставаться невидимкой. Во рту таял кислый яблочный вкус.

Луна, ушедшая за тучи, временами показывалась снова, выставляя бледный бок. Храмы по сторонам улицы тут же меняли вид. То они выглядели затаившимися громадинами, сливались с ночью и будто надеялись, что неприятности обойдут их стороной, то обретали четкие грани и резкие тени. Тогда свет начинал отблескивать в позолоте, как в глазах хищников, готовых к прыжку. Игнасий знал, что виден издалека в своих светлых одеждах, но сделать с этим ничего не мог. Поэтому он старался держаться ближе к побеленным стенам и облегченно выдыхал, стоило луне снова скрыться.

Ему посчастливилось больше никого не встретить. Улица вывела Игнасия к площади. Он замер на самом ее краю, возле угла городской библиотеки, куда так стремился минувшим вечером, но так и не добрался.

В моноптере были люди. Игнасий сощурился, пытаясь разглядеть, чем они заняты.

Ему следовало поспешить. Где-то там, должно быть, ждали помощи четверо служителей ветра, ставших пленниками. Если они ранены, то каждая лишняя минута ухудшала их состояние. А вот жрецов Ахиррата сейчас должна была переполнять эйфория. Это чувство всегда следует за обрядом посвящения в хранители города. Скорее всего, именно сейчас с ними будет легче всего договориться и убедить пойти на уступки.

Непонятное смутное чувство не позволяло Игнасию покинуть темень улицы и зашагать к освещенному моноптеру. Страх? Нерешительность, позорная для жреца Истины? Он выдохнул сквозь зубы и сердито тряхнул головой, но за миг до шага вновь остановился. Он понял, что было не так.

Колоннада освещалась только несколькими фонариками с зачарованным пламенем. Отсвета от линий хранительского узора видно не было.

* * *

Крик ужаса и отчаяния пронзил ночной воздух. Глава храма пророков Онгхус Ар орал, выпучив глаза с проступившей сеткой капилляров, широко разинув рот, выгнув спину судорожной дугой.

Эрна застыла в недоумении. Только что Онгхус Ар был доволен и благодушен. Всеведущий Ахиррат сделался хранителем города, и все его последователи вместе с ним. Они победили. Им удалось подмять под себя Йарахонг, перекроить будущее так, как они сами желали. Откуда, почему этот дикий крик? Что изменилось за последние несколько минут?

Онгхус Ар замолк, выдавив из легких последний воздух, и бессильно повалился бы наземь, если бы его не успели подхватить подбежавшие Лландер и Кхандрин. Эрна, хоть и стояла ближе всех, ничего не смогла сделать. Она раз за разом пыталась зачерпнуть хотя бы щепоть предвидения, но пальцы дрожали, и божественная сила ускользала.

— Что… что же это такое, — бормотала она.

Эрна глубоко вдохнула, унимая сумбур в голове, резко выдохнула и потянулась к силе ещё раз. Пробилась!

Вот она стоит в моноптере посреди кольца высоких колонн. Онгхус Ар лежит без движения, дышит сипло, неглубоко. Эрна оглядывается. Ночной воздух тих и неподвижен. Чересчур, неестественно безмятежен. Лиловые линии хранительского узора сияют ярко и ровно. Эрна делает шаг, другой. Приседает на корточки, приближая к священному свечению кончики пальцев. Вдруг линии вспыхивают багровым, плещут языками сполохов, заставляя отшатнуться, и гаснут. Эрна кричит, придавленная внезапной болью в висках.

Она вынырнула из предвидения, хватая ртом воздух. Лландер застыл рядом. Его красивое лицо перекосил испуг. Он тоже видел это?

Эрна сжала виски. Должны быть другие варианты. Милостивый Ахиррат-пророк всегда дарует увидеть варианты будущего, чтобы выбрать наилучший. Не может быть, чтобы он был один! Эрна потянулась к божественной силе и вновь нырнула в грядущее. Ничего не