Из новейшей истории Финляндии. Время управления Н.И. Бобрикова - Михаил Михайлович Бородкин

масса населения приучилась относиться к печатному слову с уважением и слепым доверием. Каждая политическая партия имела свой литературный орган, но все они дружно служили делу обособления края и ни один из них не вводил в свою программу ознакомления с Россией и не свидетельствовал о тех милостях, которые изливались на Финляндию Державными Главами Империи. Никто в крае не раскрывал пароду лживости и вреда учения финляндских «государственников». У русского правительства не имелось возможности ни ослаблять этого влияния местной печати, путем беспристрастного и точного освещения исторических фактов, ни пояснять населению смысла и значения своих реформ и распоряжений.

Министр внутренних дел, разделяя указанные соображения, признал соответственным оказать газете материальную поддержку, да помимо того, освободить ее от цензуры Империи, на том основании, что русский печатный орган ставился в прямое отношение к высшему представителю государственной власти в Финляндии.

31 мая 1899 г. Государь Император разрешил издание русской официальной газеты в Финляндии, первый номер которой вышел 1 января 1900 г.

Задачи Финляндской русской газеты очерчены были определенно и выражены в самом миролюбивом тоне. Вследствие того, что высказанные в первой передовой статье мысли служили в тоже время руководящими началами всей русской политики на Финляндской окраине, статья эта приводится здесь полностью.

«Великое Княжество Финляндское с начала истекающего столетия вошло в состав великой русской государственной семье, как полноправный ее член, как один из родных братьев России. В Манифесте 5 (17) июня 1808 года Император Александр I соизволил выразить: «Приверженность, единство и непоколебимая верность есть единое возмездие, коего Мы за все сие от вас требуем и ожидаем несомненно». В речи, которой 3 (15) апреля 1864 года был закрыт финляндский сейм и которая Собственноручно подписана Императором Александром II, сказано: «Ясное понимание польз Финляндии склонять вас (финляндцев) к упрочению, а отнюдь не к ослаблению той тесной связи с Россией, которая служит неизменным ручательством благосостояния вашей родины». В Высочайшем рескрипте, которым был удостоен 17-го августа 1898 года финляндский генерал-губернатор высказывалась уверенность, что он будет одушевлен стремлением к последовательному вкоренению в сознание местного населения всей важности для блага Великого Княжества теснейшего единения с общим для всех верноподданных отечеством. Все это указывает на желание правительства создать из финляндской окраины живую часть государства.

«Если же судьбой определено русским и финнам жить под одной кровлею, то естественно желать, чтобы союз их был самый тесный, проникнутый и согретый, как искренний союз семейный, миром и любовью. Со стороны финнов, казалось бы, не должно встретиться препятствий к этому тесному единению, так как Россия, по отношению ко всем народностям, входящим в ее состав, является доброжелательной и любящей матерью, не посягающей на их веру, язык и обычаи. Государственная программа ее прежде всего великодушна и справедлива. Ее мощь позволяет ей обеспечить права и свободу инородцев, не умаляя их благополучие, не затрудняя развития их своеобразных культур. С высоты Престола финляндцам неоднократно было указано, что Финляндский край, состоя с начала нынешнего столетия, а в некоторой его части и ранее, в собственности и державном обладании Империи Российской, получил, по воле блаженной памяти Императора Александра I, особый порядок внутреннего управления, причем всемилостивейше удостоверено сохранение за ним его прав, преимуществ, религии и коренных законов. Такое удостоверение было подтверждено и Его Державными Преемниками. Не далее, как в последнем Высочайшем рескрипте, данном на имя финляндского генерал-губернатора (8 июня 1899 года), вновь начертано: «Я признал за Благо сохранить за Финляндией особый строй внутреннего законодательства, дарованный ей Моими Державными Предками». В намерение Монарха не входит, следовательно, изменять начала действующего в крае порядка внутреннего управления, доколе конечно финны останутся в пределах предоставленных им прав и пребудут верными русскими подданными. В верноподданнической же преданности финского народа никто не сомневался и не сомневается, что также Верховной властью многократно и милостиво высказывалось.

«Коренные жители Великого Княжества, оставаясь финнами, могут быть хорошими русскими подданными. Они хотя и не русского происхождения, но несомненно русские по подданству, по присяге и по политическим стремлениям.

«Россия — везде Россия и, где раз поднят русский флаг, там спускаться он уже не должен. Предоставляя всем жителям государства одинаковое положение и защиту, Россия в праве, конечно, требовать себе равной от всех службы и равного несения общих государственных тягостей и повинностей.

В Российской Империи — одна Верховная власть, один Престол и один Державный Хозяин. Все права подданных Русского Царства исходят от Монарха, который ни в какие договоры с ними не вступает, а лишь дарует и утверждает им нужные законоположения. Кроме Монарха, в пределах Империи, нет никакой независимой власти: вокруг Его славного и светлого Трона стоят только учреждения законосовещательные. Единая Верховная власть — оплот несокрушимости России, завет всего прошлого русской истории и залог ее будущего преуспеяния. Единство власти, не исключая местного самоуправления, наилучшим образом обеспечивает личность, законность, порядок, гражданственность и свободу вероисповеданий. Империя — едина и нераздельна с одной Верховной властью во главе. Верноподданническая присяга на всех жителей Российской Державы без различия народностей, налагает одинаковые обязательства и требует одинаковой преданности Царю и Отечеству. Преданность же, очевидно, не может быть условной, патриотизм не должен быть исключительно местным. Преданность Монарху неразрывна с преданностью Империи. Давно уже сознано, что нельзя быть верным подданным Государя, не питая никакого сочувствия к России.

«Всем вышеизложенным основам государственности назначена непреклонно служить «Финляндская Газета», являющаяся органом правительственным. При этом главной своею задачею она ставить проведение в среду финляндцев тех убеждений, в силу которых тесное единение Финляндии с прочими частями России только тогда окажется прочным и непоколебимым, когда будет сознана общность интересов, когда сограждане поймут друг друга, и станут делить горе и радости совместной политической судьбы. Взаимные выгоды России и Финляндии требуют самых добрых и сердечных между ними отношений.

«Сознавая, что всякие отношения тогда только вполне прочны, когда корни их ютятся не только в мыслях, но и в чувствах, «Финляндская Газета» будет всеми средствами способствовать обоюдному ознакомлению России с ее Финляндской окраиной и возбуждать взаимное сочувствие и доверие. В области государственной газета будет за сплочение и слияние, в вопросах национальных — за сближение. Все это в значительной мере старые и известные истины, но этим-то истинам и желает послужить «Финляндская Газета».

«В отношении взаимного ознакомления Россией сделано больше, чем Финляндией): на русском языке имеется все-таки довольно значительная литература, которая успела осветить некоторые отрасли жизни финского народа, оценив по достоинству упорный труд, бережливость и борьбу финляндца с неблагоприятными климатическими и экономическими условиями, а также справедливо отметить некоторые его