Гранд-отель «Европа» - Илья Леонард Пфейффер

По-моему, красиво сформулировала. Как-то само собой получилось. Я уже начинаю говорить как ты. Так вот, немудрено сойти с ума, если твоя набожность столь явно противоречит твоему образу жизни. Во всяком случае, на Мальте Караваджо отчаянно пытался жить как монах, дабы никто не заподозрил его в том, что он скрывается от правосудия. Он работал и посвящал себя молитве и богослужению. В этой самоотверженности крылись и прагматические соображения, ведь в безопасности он еще не был. Только принятие Караваджо в орден и посвящение его в рыцари освободило бы его от уголовного преследования.

Спустя год он достиг своей цели: 14 июля 1608 года Караваджо пожаловали звание «Рыцаря милости Господней и преданности в послушании суверенного военного ордена госпитальеров Святого Иоанна Иерусалимского Родоса и Мальты». Пусть оно и не было самым высоким, ибо высший титул — «Рыцарей справедливости» — присваивался исключительно аристократии, зато смертная казнь ему больше не грозила. Старательно замалчиваемый им приговор отменился сам собой.

Впрочем, не прошло и трех месяцев, как он снова набедокурил. Спор с рыцарем более высокого ранга вылился в рукопашную, и художника заключили в темницу форта Сант-Анджело в Валлетте. Это произошло 6 октября 1608 года. При проверке его прошлого выяснилось, что в Риме Караваджо был вынесен смертный приговор. Караваджо не стал дожидаться предсказуемых действий властей и каким-то чудом сбежал из Сант-Анджело. Я бы охотно поделилась подробностями этого побега, но даже охранявшие тюрьму стражники недоумевали, как ему удалось провернуть такое. Он уже был в Сиракузах на Сицилии, когда в Валлетте 6 декабря 1608 года был подписан документ о позорном исключении его из рыцарского ордена как бесчестного и развращенного члена. Последнее следует заключить в кавычки. Это дословная цитата. Мы нашли документ.

Летом 1609 года через Мессину и Палермо Караваджо вернулся в Неаполь. Его взяла под защиту и приютила в своем Палаццо Челламмаре в квартале Кьяйя маркиза Констанца Колонна, дальняя племянница бывшего покровителя Караваджо, князя Филиппо. Он снова принялся изображать сцены обезглавливания: Давида с головой Голиафа, Саломею с головой Иоанна Крестителя, — поскольку утратил иммунитет, а значит, смертный приговор оставался в силе. Осенью 1609 года, покидая локанду дель Черриглио в районе виа Мондеоливето, он подвергся нападению со стороны группы неизвестных. Успев вовремя удрать, он отделался лишь изуродованным лицом. Он испугался. Необходимо было придумать новый план. Ему отчаянно требовался новый план.

Теперь слушай внимательно, ибо мы подобрались к загадке его смерти. Здесь важно ничего не упустить. Это запутанная история. Давай я сначала объясню, кем был Шипионе Боргезе. Это не займет много времени. В ту пору Шипионе Боргезе был самым влиятельным человеком в Риме после папы. Он был кардиналом — племянником папы римского Павла V, суперинтендантом и секретарем Папской области и, следовательно, главой Римской курии. Помимо всего прочего, он был страстным любителем искусства и коллекционером. План заключался в следующем. Караваджо намеревался отправиться в Рим, чтобы в обмен на помилование лично вручить Шипионе Боргезе три специально созданных для него шедевра.

Только как осуществить задуманное? Каким образом установить контакт с человеком такого уровня? Здесь в игру вступил знакомый маркизы Колонна, старый священник по имени Деодато Джентиле. Доминиканец, родившийся в Генуе, где он был настоятелем монастыря Санта-Мария-ди-Кастелло, служитель святой инквизиции, епископ Казерты и папский нунций в Неаполитанском королевстве. Ему удалось связаться с Шипионе Боргезе, и тот согласился на сделку. В июле 1610 года на борту фелуки Караваджо отправился из Неаполя на север.

29 июля 1610 года Деодато Джентиле послал Шипионе Боргезе письмо, в котором сообщил, что, вопреки предположению Боргезе, Караваджо умер от лихорадки не на острове Прочида, а несколькими днями ранее, 18 июля, в тосканском городе Порто-Эрколе. Фелука, на которой Караваджо держал путь из Неаполя, пришвартовалась, по словам Джентиле, в порту Пало-ди-Ладисполи, где художника арестовали власти порта. После уплаты внушительной денежной суммы он был освобожден. Однако к тому времени фелука с поклажей Караваджо уже отплыла в пункт назначения — Порто-Эрколе. Вместе с тремя написанными для Боргезе картинами. Караваджо пешком последовал за фелукой в Порто-Эрколе, где и скончался от болезни. Фелука с его багажом вернулась в Неаполь, а картины были доставлены маркизе Колонна, в квартал Кьяйя. Доверенное лицо Джентиле лично в этом удостоверилось. Речь шла о двух полотнах с изображением Иоанна Крестителя и картины с изображением Марии Магдалины.

Это письмо было найдено в 1994 году в секретных архивах Ватикана, и в его подлинности нет ни малейших сомнений. Факт смерти Караваджо в возрасте тридцати восьми лет от последствий болезни в Порто-Эколе сегодня почти никем не оспаривается. Вопрос в том, что случилось с последними тремя его картинами, предназначавшимися Шипионе Боргезе и написанными во спасение собственной жизни.

Одно из двух полотен с изображением Иоанна Крестителя добралось-таки после смерти художника до Шипионе Боргезе. Оно и по сей день висит в галерее Боргезе. Символический заряд картины очевиден. Иоанн изображен как благонравный пастух, к которому возвращается заблудшая овца. Это сам художник, желающий показать, что вернулся в паству. Благонравный пастух Иоанн олицетворяет кардинала Шипионе Боргезе, пастыря, оберегающего свою паству. В руках у него тростниковый стебель — отсылка к письменному инструменту, которым Боргезе, хочется надеяться, подпишет прошение о помиловании. Он держит тростник двумя пальцами левой руки, как держат ножницы. Левая рука — проводник всего негативного, ранее подписавшая смертный приговор, который должны уничтожить ножницы. Положительная правая рука, рука милосердия, поддерживает левое запястье. Таким образом, тростниковым пером милосердие помогает обратить вспять то, что тем же самым пером было сделано левой рукой, — во спасение заблудшей овцы, вернувшейся в стадо. Получилось не очень складно, но ты понимаешь, о чем я. Все сходится.

Другой картиной с изображением Иоанна Крестителя после смерти Караваджо завладел вице-король Неаполя Педро Фернандес де Кастро VII, граф де Лемос. Когда в 1616 году по истечении мандата он вернулся в Испанию, картина отправилась в Мадрид вместе с ним. И была унаследована доном Педро Антонио, десятым графом де Лемос. Получив в 1667 году назначение на пост вице-короля Перу, он увез полотно в Латинскую Америку. В дальнейшем оно кочевало по частным собраниям в Эль-Сальвадоре и Буэнос-Айресе. Незадолго до Второй мировой войны неизвестная аргентинка привезла его в Мюнхен, где оно в составе частной коллекции находится и сегодня. Это, как ты уже догадался, было вступление ко второму изображению Иоанна. Мы видим тот же лик и ту же красную мантию. На сей раз он запечатлен лежащим. Негативная левая рука держит запястье положительной правой руки, взгляд отведен в сторону и скрыт в тени. Это альтернативный вариант. В том случае, если Шипионе Боргезе откажет в помиловании. Оказавшись под влиянием отрицательной энергии левой руки, он предстает человеком, снимающим с себя ответственность, отводящим взгляд