Мухаммед. Жизненный путь и духовные искания основателя ислама. 571—632 - Мухаммед Эссад Бей

Ясриб представлял собой маленький беззащитный городок. Торговля в нем не процветала. Жители проводили половину времени в борьбе с враждебными соседями и обитателями пустыни – профессиональными грабителями.

В IV веке после Рождества Христова в Йемене, на юге Аравии, прорвало большую дамбу, что сразу привело в состояние пустыни территорию, до того момента плодородную и обрабатываемую. Многочисленные племена впали в нищету; они покинули свои края и отправились за счастьем на север. Среди этих эмигрантов были два йеменских племени, Хасрадж и Аус. Они обосновались в Ясрибе. Евреи, давние хозяева этого города, были превосходными коммерсантами, но им не хватало политического духа. Они позволили пришельцам поселиться у них; отношения между двумя группами должен был регулировать своего рода договор. Иммигранты обрабатывали землю и защищали страну; евреи продолжали заниматься торговлей и жить мирно. Но, по сути, оба народа были племенами пустыни, не терпевшими никакого принуждения. Для них торговля, грабеж и война были одним и тем же; принадлежность к племени значила больше религии, заключенных союзов и политической мудрости.

Они не соблюдали свои договоренности. Три еврейских племени и два пришедших из Йемена не переставали сражаться друг с другом. Евреи против евреев. Арабы против арабов. Евреи в союзе с арабами против других евреев. Религия роли не играла. Ясриб пребывал в состоянии постоянной анархии, справиться с которой не мог бы ни один государственный деятель. Впрочем, эти пять племен могли жить только в своем оазисе. Поэтому их междоусобные войны не выходили за определенные рамки. Законом войны было не уничтожать пальмы, поля и источники воды.

Оазис был богатым, плодородным и известным. В нем росли пышные пальмы; аромат цветов наполнял воздух; повсюду в пустыне высоко ценились ясрибские финики, а его еврейские ювелиры славились на всю Аравию. Итак, пять племен делили власть над Ясрибом, занимались сельским хозяйством и торговлей, воевали между собой и лишь понаслышке знали о других формах политической власти, отличных от нескончаемых сражений в их республике.

Фактически, владение городом было для каждого из пяти племен причиной слабости. Ни город, ни оазис не имели защиты. Во всем Ясрибе не нашлось бы ни единого человека, способного окружить город крепостной стеной. Возделывание полей и уход за пальмами приковывали каждого к земле, которую надо было защищать. Так они отказались от вольной кочевой жизни и перешли к жизни оседлой.

В арабском мире разделение на кочевников и оседлых играет важную роль. Странная вещь: кочевники могут стать мирными оседлыми жителями, не переставая считаться кочевниками. И наоборот: бывшие оседлые жители, перешедшие к кочевой жизни, считаются сидящими на земле. Нынешнее положение значения не имеет: важно лишь прошлое. Каковы бы ни были обстоятельства, бывших оседлых и бывших кочевников учат ненавидеть друг друга и воевать между собой. Эта ненависть заполняет историю Аравии и халифата вплоть до наших дней.

Богатые негоцианты Мекки, поселившиеся в своем городе много поколений назад, считались кочевниками. Они происходили от благородных бедуинов чистой крови; став торговцами, они сохранили этот изначальный характер. Со своей стороны жители Ясриба, Аусы и Хасраджиты, эмигрировавшие из Йемена и занимавшиеся сельским хозяйством, считались оседлыми, хотя их связь с городом Ясриб была куда менее прочной, чем связь мекканской аристократии со столицей. Между обоими городами существовала глубокая, застарелая ненависть. Мекканцы презирали жителей Ясриба, привязанных к земле, а те с завистью смотрели на богатых господ Каабы, задававших тон всей пустыне, защищенных своими тремястами шестьюдесятью божествами.

Несмотря на свои четырнадцать тысяч душ, Ясриб в руках этих оседлых племен оставался бессильным городом. В нем не было правительства. Племена были очень слабо связаны договором, который не принимался всерьез, и общими интересами. Каждая семья жила в собственном укрепленном замке. Как и в Мекке, не существовало признанной власти, общей религии, законов, монарха, тюрем. Вся жизнь сводилась к кровавым сражениям, древним законам пустыни, меланхоличной и вечной зависти по отношению к Мекке, царице городов.

И вот в данное государство, таковым не являющееся, прибыл Мусаб ибн Умайр, эмиссар Мухаммеда, который огласил этому странному сообществу слово пророка.

Какого успеха он добился?

Как человек опытный, Мусаб ибн Умайр знал принципы восточной дипломатии: не договаривать, обещать, наблюдать. И преуспел в этом.

В ту эпоху борьба между ясрибскими племенами приобрела определенные законченные формы. Еврейские племена, некогда хозяева города, потеряли эту позицию, уступив двум племенам, пришедшим из Йемена. Что из этого получилось? Сегодняшние победители начали между собой кровавую борьбу, в то время как евреи молча (и молчание это было наполнено страхом) дожидались лучших времен. Кроме того, все племена дрожали от одного и того же предчувствия: мог нагрянуть сильный враг и всех их без исключения выгнать со всеми их междоусобицами из богатого оазиса. Их пугала мысль, что они никогда не достигнут единства, силы и богатства своих заносчивых соседей – мекканцев.

О новом пророке в Ясрибе знали мало, да и религия занимала в жизни его обитателей далеко не первое место. У евреев были раввины, у язычников скромные идолы, таким образом, все потребности метафизического характера удовлетворялись. Каждый знал, что существуют пророки и что для города присутствие такого пророка, живого или в мавзолее, могло бы быть очень выгодно. Со своей стороны Мухаммед не выдвигал завышенных требований; он просил только убежища, а ни один араб никогда не откажет чужестранцу в убежище. Естественно, ясрибцы совершенно не подозревали, что это убежище будет увязано с верховной властью над их городом. Поначалу речь шла лишь о том, чтобы оказать гостеприимство и, как того требует закон, защитить гостя. Но решающую роль в приглашении Мухаммеда сыграло другое соображение. Аусы и Хасраджиты знали, что евреи ждут прихода великого пророка. Ввиду этой возможности хорошо было бы для создания им противовеса заполучить в город арабского пророка, который мало просил, много обещал и которого можно было признать, ничем не жертвуя. Будучи людьми практичными, ясрибские арабы не слишком дорожили своими божествами. У них не было ни Каабы, ни ежегодной ярмарки, никакой возможности извлечь из этих идолов ощутимую выгоду. Напротив, хватало оснований для разочарования в них. Новая же религия сулила немало; почему бы не попробовать? Не считая того, что это станет вызовом ненавистным Курайшитам, поколеблет престиж Каабы и ее идолов, перспективы вырисовывались самые радужные. Мусаб тщательно обрисовывал их по всем пунктам; он говорил то, что от него хотели слушать. Результат: количество обращений в новую веру резко выросло в мгновение ока.

Что же касается еврейских племен, хотя они нисколько не собирались отказываться от собственной веры, и у них тоже проявлялась симпатия