Мухаммед. Жизненный путь и духовные искания основателя ислама. 571—632 - Мухаммед Эссад Бей

с местными. Поскольку они стали мусульманами раньше, то считали себя украшением общины, созданной пророком; вместо того чтобы повиноваться, как прежде, главе клана, который теперь изгнал их, они признавали своим вождем одного Мухаммеда. Над эмигрантами не тяготели никакие моральные обязательства. И однажды пророк заметил, что, стоя во главе подчиняющихся строгой дисциплине мухаджиров, он представляет собой в этом анархическом городе определенную силу.

Положение местных жителей, обратившихся в ислам, было не столь простым. Они еще не осознавали, что пророк потребует для себя абсолютную светскую власть. Поклоняясь Богу Мухаммеда, они полагали, что власть будет принадлежать одному из них. До сего момента в Медине не было явного лидера. Самый знатный из Хасраджитов, Абдаллах ибн Убайя, полагал, что корона города Медина должна принадлежать ему. Пророку следовало проявить ловкость как дипломату и правителю, уверенному в цели, которой он стремился достичь. Мало-помалу он сумел добиться полной покорности многих из новообращенных. Так сформировалась группа, названная ансары, или помощники пророка; это по большей части были люди молодые и авантюрного склада. Мухаммед нашел в них мощную поддержку своей политики. Но остальные верили в ислам не крепче, чем в старые свои божества; они примкнули к нему в совершенно определенных целях. Посланец Бога дал им суровое и презрительное прозвище манафикуны, что означает «лицемеры». Их предводителем был Абдаллах, который тоже внешне исповедовал ислам, поскольку полагал, что это поможет ему приобрести влияние на людей из других племен. Он был богат, но глуп. У пророка не было оснований его бояться. Абдаллах и манафикуны, инертная масса, рукоплескали успехам пророка, но были готовы отступиться от него в случае неудачи.

Пророк мог уверенно опираться на мухаджиров и ансаров, и скоро остальные смогли заметить, что в анархическом городе возникла сила, с которой никто не мог сравниться. Эмигранты, помощники и лицемеры, три эти группы, окружавшие Мухаммеда, образовались из язычников с рождения, арабов. Но пророк прибыл сюда из Мекки, потому что знал, что найдет здесь также иудеев и христиан, людей Писания.

Обосновавшиеся в Медине христиане-еретики были немногочисленны. Они быстро перешли в ислам. Мухаммед признавал святость Иисуса, чего было достаточно для этих скромных адептов Евангелия, затерявшихся в пустыне. Иначе обстояло дело с евреями. Составляя больше половины населения Медины, они демонстрировали гордость своей религией, открытой Богом. Они знали об огромном уважении, проявляемом Мухаммедом к их священным книгам, и поначалу принимали его за еврея-полукровку, сектанта, поскольку людей такого сорта в пустыне было много. Но ни один еврей и не думал признавать пророком этого вожака мекканских беглецов и людей, рожденных в язычестве; не могло быть и речи о принятии его верований. При этом начинала неприятно чувствоваться конкуренция в торговле со стороны вновь приехавших. Так что евреи решили повнимательнее присмотреться к их духовному лидеру.

Мухаммед желал сохранить с ними мир. Он верил в единство ислама и иудаизма. С самого приезда в Медину он предпринимал попытки сближения. Он теперь носил прическу, как у евреев, и избегал подчеркивать какие бы то ни было различия между собой и ими. Чтобы продемонстрировать единство иудаизма и ислама, он повелел верующим молиться, повернувшись в сторону Иерусалима, священного города народов Библии. Это была первая кибла, направление молитвы, в исламе. Она должна была подчеркнуть родство правоверных с библейскими народами.

Но всего этого было недостаточно, чтобы доказать мединским евреям божественность миссии Мухаммеда. Доказательство этому могло быть получено только в ходе ученых дискуссий с раввинами. Для этого, чтобы судить о святости пророка, позвали самых больших мудрецов Медины. Для раввинов святость отождествлялась со знанием священной Торы. Они стали беседовать с пророком и убедились, что они знают Тору лучше него. С этого момента в глазах евреев вопрос был решен. Разумеется, пророк мог навязать свое учение только язычникам.

Оставалось оценить его политическое значение. Евреи его заметили. Они надеялись, что его влияние на язычников восстановит порядок и спокойствие и что вследствие этого автоматически расцветет торговля. Такова была причина, по которой они терпели пророка и не тревожились из-за постоянного роста численности вооруженных групп ансаров и мухаджиров по мере того, как политическая позиция пророка укреплялась. Будущее покажет, как сильно они ошибались.

В Медине пророк, окруженный готовыми сражаться верными последователями, осознал силу, которую представлял собой. Эта сила нуждалась в организации. Для этого необходимо было объединение верующих. Создание его, вероятно, являлось самой сложной задачей из всех. Эмигранты и помощники принадлежали к разным племенам; одни считались кочевыми, другие оседлыми, а эти две группы арабского народа традиционно враждовали друг с другом. С самого начала между ними царила ненависть; иначе и быть не могло. Появление пророка мало что изменило. Между двумя партиями существовало соперничество; когда пророк награждал ансара, все мухаджиры считали себя обиженными, и наоборот. Под внешним единством одной веры скрывалась наследственная племенная ненависть.

Мухаммед должен был покончить с этой враждебностью. Ненависть была наследственной в семьях; следовательно, надо было ослабить власть семей. Сначала пророк попытался добиться от своих местных последователей, чтобы они ввели эмигрантов в свои семейные общины. Это не удалось. Тогда он начал осторожные переговоры с целью успокоить раздоры и ссоры. Но и это в целом не привело к значительным результатам. Наконец Мухаммед заметил, что обладает в религиозной сфере властью устанавливать законы. Он возвысил до божественной догму о солидарности между двумя группами своих последователей. В 8-й главе Корана Бог устами Мухаммеда заявляет следующее: «Те, кто уверовал, кто бежал с родины, кто подвергал свое тело опасности, сражаясь за веру, и те, кто дали пророку убежище и защиту, должны считать друг друга близкими родственниками».

Личность пророка и текст Корана возымели мощное действие. Если процитированные нами стихи (Коран, сура 8) не положили разом конец между упомянутыми в них группами, по крайней мере, их ненависть перестала проявляться внешне; она стала невидимой и скрытой. Племена, как могли, подчинились закону. Между мусульманами установился внешний мир; временно этого было достаточно. Стих Корана вызвал объединение общины. Эта община, джумат уль ислам, стала ядром государства, самым четким выражением силы пророка.

Общине, вооруженной силе, требовался центр. Поэтому первым значительным мероприятием пророка в Медине стало строительство дома молитвы и собрания, первой в исламе мечети. Пророк предпринял ее строительство на большой площади, в центре города, на месте, где его верблюд остановился при его торжественном въезде. Ежедневно он работал там своими руками, окруженный помощниками. Он сушил на солнце кирпичи, приносил известь, возводил стены. Там строился дом молитвы пророка, Масджид-ан-Наваби, первая мечеть. Поскольку пророк был обычным человеком и не обладал даром