Критика теоретических концепций Мао Цзэдуна - В. Г. Георгиев

Цзэдуном к действию «административных приказов, издаваемых с целью поддержания общественного порядка».

«Величайшим вкладом» Мао в теорию и практику социалистической демократии объявляется в Китае комплекс приёмов, характеризуемых как «линия масс» или, вернее, как «массовая линия». «Массовая линия» в маоцзэдуновской интерпретации состоит в обработке населения, при которой определённые его слои посредством обмана, запугиваний превращаются в обезличенные толпы, становятся орудием и соучастниками политических авантюр и расправ, чинимых сторонниками Мао Цзэдуна.

Как показала практика, под видом «массовой линии» единомышленники Мао Цзэдуна всё шире используют «дурные традиции» феодальной эпохи в своих целях. Мао Цзэдун исходит из того, что «крайности» «массовой линии» могут играть революционизирующую роль, и выдвигает в качестве общего принципа положение: «Чтобы выпрямить, надо перегнуть, не перегнёшь — не выпрямишь».

Организация «оглушительных», «громоподобных», «сотрясающих небо и землю» массовых кампаний, разжигающих нездоровые страсти и инстинкты, нарушающих элементарные социальные нормы, законные интересы и права граждан, стала в последние годы одним из главных методов маоистов. С ним тесно связан и другой метод осуществления политических целей — провокационные призывы к широкому высказыванию различных мнений, к критике, вслед за которыми наступают массовые репрессии.

В этом отношении характерны речь Мао Цзэдуна на Всекитайском совещании по пропагандистской работе КПК в марте 1957 г. и последовавшие за ней события. Он заявил тогда, что в руководстве государством следует применять метод «предоставления свободы», а не метод «зажима», что нельзя «бить дубиной до смерти» тех, кто выразил ошибочные мнения. Всего несколько месяцев спустя началась широкая массовая репрессивная кампания, объектами которой, наряду с действительными противниками социализма стали все те, кто решился высказать в рамках закона критические суждения и предложения, направленные на совершенствование государственной и общественной жизни в стране.

Антидемократическая сущность политических взглядов Мао Цзэдуна достигла своего апогея в последние годы и вылилась в формулу: «всегда, везде и во всем слушаться Мао Цзэдуна, указания Мао Цзэдуна — высший закон». Таким образом, непогрешимая воля вождя-иерарха возводится в обязательную для всех норму. Рутинным, автократическим принципом властвования, характерным для древневосточных деспотий, средневекового абсолютизма и современных ультрадиктаторских режимов, Мао Цзэдун и его сторонники пытаются заменить ныне принципы социалистической демократии и законности. В этой связи весьма характерна «массовая кампания», развернутая против принципов демократического централизма, поводом для которой послужила брошюра Лю Шаоци «О работе коммуниста над собой».

Под видом критики брошюры Лю Шаоци Мао Цзэдун и его сторонники ополчаются на принцип подчинения меньшинства большинству, на принцип обязательности решений вышестоящих органов для органов нижестоящих и объявляют их действительными и демократическими только при условии, если эти принципы служат «идеям Мао Цзэдуна». Газета «Жэньминь жибао» писала в июне 1967 г.: «Мы должны исполнять указания товарища Мао Цзэдуна вне зависимости от того, постигли мы их или пока ещё не постигли. Мы должны утвердить абсолютный авторитет Мао Цзэдуна… В этом состоит наша наивысшая дисциплина»[163].

Эклектическая идеология самовластья, политического произвола, беззакония, антидемократизма, иногда прикрываемая вульгаризированной марксистско-ленинской терминологией, демагогическими фразами о служении массам — всё это пагубным образом сказалось и на развитии правовой науки. Усилия правоведов направлялись главным образом на выискивание и разоблачение мнимобуржуазных идей в работах, лекциях и выступлениях друг друга. Практически в Китае прекращено издание научно-юридической литературы.

Под предлогом борьбы с буржуазными юридическими конструкциями отбрасываются прогрессивные, демократические правовые принципы и институты на том лишь основании, что в буржуазной юридической литературе или действующем буржуазном праве имеются аналогичные юридические формулировки. Так, на страницах китайской юридической печати объявлено буржуазным и поэтому неприемлемым положение, согласно которому судьи при разрешении судебных дел должны быть независимы и свободны от посторонних влияний; считается проявлением буржуазного субъективизма требование, чтобы судьи разрешали дела по своему внутреннему судейскому убеждению, основанному на рассмотрении всех обстоятельств дела; отбрасывается положение, согласно которому к уголовной ответственности привлекают лишь за действия, предусмотренные законом как преступные; отвергается как буржуазный принцип, по которому человек не считается виновным, пока его вина не доказана в установленном законом порядке, и т. д.

В конце 1964 — начале 1965 г. по всей стране стала широко осуществляться задуманная Мао Цзэдуном новая всеохватывающая система репрессивных мер, получившая название «кампания социалистического воспитания». Как следует из политико-правовой печати, эта кампания стоит в одном ряду или даже превосходит по своему размаху такие массовые движения, как аграрная реформа, искоренение контрреволюции, борьба против «трёх зол» и против «пяти зол». Она рассматривалась в качестве универсального средства искоренения зародышей «ревизионизма» и «обуржуазивания» во всех слоях населения. Одновременно от имени Мао Цзэдуна была выдвинута установка на усиление «массовой линии» в диктатуре над врагами.

Для проведения этой установки и «кампании социалистического воспитания» в каждую деревню, на каждое предприятие, в каждую организацию в городе вышестоящим парткомом направлялись бригады, в состав которых входили партийные работники, работники органов общественной безопасности, суда, прокуратуры, офицеры и солдаты, а также студенты. Бригады подробно знакомились с положением дел на месте. Пропагандисты, главным образом студенты, используя наглядную агитацию, гонги и барабаны, популяризировали «идеи Мао Цзэдуна» о классовой борьбе. Другие члены бригады выявляли в массах «врагов социализма», «стремящихся идти по капиталистическому пути». К их числу, в соответствии с директивой центра, должно быть отнесено в конечном счете примерно 5 % от общего числа населения данной местности. Многодневная, иногда по нескольку месяцев, работа бригад сопровождалась непрерывными массовыми собраниями, на которых каждый житель, каждый работник должен был выступить с разоблачительной критикой и самокритикой, направленной против «реставрации капитализма», на выявление 5 % врагов в своей среде.

Работникам политико-юридических органов, которых обязывали принимать самое активное участие в кампании, давались следующие указания: «Все связывающие массы, не соответствующие революционной борьбе чисто юридические предосторожности и излишние церемонии надо без малейшего сожаления отбросить. Надо ясно представлять, что все необходимые нормативные установления, процедурные порядки предназначены для способствования борьбе с врагами, а не для того, чтобы связывать нас самих. Мы должны применять революционную точку зрения классовой борьбы, а не метафизически относиться к различным установлениям законов…»[164].

Совершенно ясно, что репрессии, проходившие под видом «социалистического воспитания», были направлены не столько на наказание преступников, сколько на всеобщее устрашение. На это указывает, в частности, установление «показателя революционизации работы суда»; таким показателем служит «обеспечение и стимулирование трёх великих революционных движений: классовой борьбы, производственной борьбы и научного экспериментирования».

Чтобы у работников политико-юридических органов не было каких-либо внутренних сомнений при проведении «массовой линии», их обязывают бороться против «собственного я», отождествляемого с «индивидуализмом». «Индивидуализм означает наличие в сознании собственного «я», а понятие «я» — большой враг понятия «применения» (идей председателя Мао.— Г. О.). Когда имеешь перед собой большого врага, надо разбить его»[165]. Подобные сентенции не случайно появились