Догнать любовь - Наталия Миронина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Алина все это слышала. Она удивлялась дерзости подруги. «Дура. Ульянкин сегодня есть, а завтра на его месте другой. Нормальный человек. А из юниоров можно вылететь. И во взрослую сборную не попасть. От тренера многое зависит, и не только в подготовке», – осудила она Семенову. Сама Алина старалась не замечать хамства и грубости тренера. Она подчеркнуто сосредоточенно делала все упражнения, всем своим видом давая понять, что тренер – это одно, а ее цели – это другое. И если они совпадают с его методами их достижения – то так тому и быть.
Фронду Семеновой не оставили без ответа. Ульянкин при всех отчитал ее, заключив речь словами:
– Твои результаты самые плохие. Я сделал одолжение, что взял тебя к себе. Думал, подтянешься. Но, как я посмотрю, тебе это и не очень-то надо.
Оля ничего не ответила.
В три часа дня они приехали на стадион. Тренер врал, что дистанция будет небольшая. Они бежали тысячу метров. Попыток было две. Лучшая засчитывалась. После занятий на горе это было тяжело. Алина в душе была готова согласиться с Семеновой – тренер с нагрузками перебарщивал.
– Знаешь, жаловаться здесь не принято. Надо либо остаться с ним, либо уйти. Но мы – никто. Поэтому будем терпеть, – размышляла вслух Новгородцева, завязывая кроссовки.
– Выходов всегда больше, чем кажется, – улыбнулась Семенова.
Первый забег выиграла Оля. Она пробежала легко, оставив позади Алину и еще двух девушек.
Ульянкин с торжеством посмотрел на нее. Семенова ничего не сказала, но вторую попытку провалила – показала самый плохой результат. А первой пришла Новгородцева.
– Устала? – спросила Алина.
– Обойдется. Не все коту Масленица, – рассмеялась Семенова.
– Так ты специально? Сначала доказала, что, несмотря ни на что, можешь победить. А второй раз просто не захотела?
– Вот именно.
– Знаешь, ты похожа на мою школьную подругу. Ирку Кузнецову. Я никогда ее не могла понять. Вроде рохля, такая тихая. Даже бестолковая. А потом вдруг что-то сделает, что просто офигеешь.
– Ага, – рассмеялась Семенова, – значит, я тебе кажусь рохлей и бестолковой?
Новгородцева смутилась:
– Ну нет, просто иногда такое впечатление производишь.
– Ладно, не оправдывайся, – рассмеялась Семенова. – Знаешь, мне казалось, что ты в школе ни с кем не дружила. И в команде тоже.
– Это верно. Да и с Иркой у меня такая странная дружба была. Вот все хорошо, да только что-то мешает.
– Это нормально. Иначе вам не интересно было бы друг с другом.
– Знаешь, мне всегда казалось, что Быстрову такие, как Ирка, нравятся.
– Откуда ты это взяла?
– Она красивая. Очень. И в ней что-то такое есть. Во мне – нет.
– И наоборот.
– Оно-то так, но Саша… Мне кажется, что…
– Послушай. Давай ты не будешь придумывать. Вернешься домой. Еще раз обо всем подумаешь. А потом уже…
– Да, согласна. Мы с этим Фишером будем встречаться-то?
– Обязательно, назло Ульянкину. Понимаешь, не дадим ему испортить нам выходной.
– Зря ты так. Он, конечно, не подарок, грубый. Но он спортсмен и хорошо знает, что нам надо. Я ему доверяю. Он плохого не посоветует.
– Давай так, – неожиданно резко произнесла Оля, – давай я сама буду решать, какой этот Ульянкин. Не надо мне ничего доказывать и объяснять. Для меня цель не оправдывает средства.
– Хорошо, – пожала плечами Алина, – не будем об этом.
Они еле-еле успели привести себя в порядок. Как всегда, Ульянкин не торопился заканчивать тренировку. Потом он устроил разбор ошибок. Это всегда длилось долго, а в этот раз им казалось, что замечания будут бесконечны. Наконец они сели в автобус. Старик Мауэр посмотрел на Алину и Олю, которые всегда ездили на первом сиденье, потом молча протянул им по шоколадке.
– Угощайтесь и будьте здоровы, – сказал он по-немецки.
– Danke, – ответили они одновременно. Отказаться от угощения не было ни сил, ни желания. Шоколад они съели по дороге без всяких угрызений совести.
Эрик подошел к отелю ровно в назначенное время. Семенова увидела его первой.
– Привет! – громко сказала она.
В холле было несколько человек из команды и Ульянкин с Милкиной.
– Здравствуйте. – Фишер опять был со шпаргалкой.
– Добрый вечер. – Алина подошла минуту спустя.
Фишер улыбнулся ей самой своей широкой улыбкой и тут же смутился.
– Можно поехать на машине. Посмотреть интересные места…
– Нет! – в один голос воскликнули они. – Мы не хотим на машине. Мы хотим пешком.
– Не спеша. Останавливаться и рассматривать дома, горы.
– Купить мороженое…
– Посидеть на скамеечке…
Эрик переводил взгляд с одной на другую.
– Ох, простите, – рассмеялась Семенова, – простите, мы забыли, что вы по-русски почти не понимаете.
И она повторила по-английски все, что они только что ему сказали.
– Отлично. Я и сам с удовольствием прогуляюсь, – отвечал Эрик.
– Тогда пойдемте, – громко, на английском языке поторопила всех Алина. Она видела, что Ульянкин пристально наблюдает за ними. «Вот-вот какую-нибудь гадость скажет! Хорошо, что этот Фишер ничего не понимает!» – подумала Новгородцева.
Они не пошли уже знакомым путем до речки и вокзала. Эрик повел их вкруговую, по улицам, которые вплотную примыкали к склону горы. И, вдыхая запах вечерней скошенной травы, сена, коровников, Алина поняла, что Граубах никакой не город. Это самая настоящая деревня, только обустроенная и разукрашенная, как городки из немецких сказок. Новгородцева любила свой поселок, в котором выросла, – природу вокруг него, дома с наличниками, улочки с травой-муравой, соседей, которые все про всех знали. Но сейчас, сравнивая эти два места, Новгородцева расстроилась. Здесь было красиво, уютно и чисто – каждый камешек мостовой уложен на века. Низенькие заборчики и открытая чужому глазу жизнь.
– Как же здесь красиво, – сказала она Семеновой, – и все как игрушечное, такое аккуратненькое.
Семенова исправно все перевела Фишеру. Тот польщенно заулыбался.
– Вообще-то я и сама все это могла сказать, – пробурчала Алина.
– А что же не сказала? – ответила ей Семенова. – Это дурной тон – разговаривать вдвоем, когда рядом – третий. А что касается здешних мест… Да, здесь очень красиво, комфортно и, думается мне, спокойно.
– Почему так?
– А почему должно быть одинаково? Ну, почему никого не удивляет, что истории у народов разные, а булки и крыши должны быть одинаковыми?! Алина, мне сдается, это самый любимый вопрос русских туристов: «Почему у нас так некрасиво, а у них такая лепота!» – рассмеялась Оля. И тут же все слова перевела Фишеру.
– О, – произнес он и замолчал. Было видно, что он подбирает слова.
– Вот, и вы не можете ответить на этот вопрос, – рассмеялась Семенова.
– Не могу. Но мне кажется, что это не самое главное. У
