Случай на станции Кречетовка - Валерий Владимирович Рябых
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
По многочисленным сводкам на Амуре и Уссури каждый день гремели выстрелы. Япошки лезли на рожон, стопорили в море, топили наши торговые суда, устраивали диверсии в приграничных селениях, но пограничники в принципе справлялись с поставленной задачей, ни разу не поддались на вражеские провокации.
Японский генштаб, уверенный в том, что созданная сеть доносителей и шпионов надежно предоставляет реалистичные сведения о состоянии дел в частях и соединения Красной Армии, ждал момента, когда советские войска покинут Дальний Восток для переброски на западный театр. И тогда придет время хваленого плана «Кантокуэн» — нападение на советский Дальний Восток.
Знал теперь Воронов и другое, что японская агентура поставляла в Токио информацию обширную, но вовсе не достоверную. То результат нашей перевербовки вражеских разведчиков, как правило, русских, бывших сотрудников КВЖД или белоэмигрантов. Эти люди осели после революции в Маньчжурии, а теперь стремились к сотрудничеству с НКВД. Знал также Воронов, что Гоглидзе поставлена задача по созданию «красного» подполья и в советском тылу, и в японском. В обстановке строгой секретности наращивались партизанские отряды из числа местных жителей дальневосточников. Непрерывно велась работа и среди русских эмигрантов в Маньчжурии и Китае.
И вот теперь Сергею предстоит включиться в это исполинское дело. Надо, так надо! Выбора у него не было, главное суметь справиться, не подкачать. А там будь, что будет…
Вот на эту оказию и возлагал надежду Воронов, рассчитывал на прощальную аудиенцию у Берии, перед отправкой на Дальний Восток.
* * *
Велев водителю «Эмки», уже немолодому, обритому наголо милицейскому сержанту, ехать в городской отдел, Воронов пересел на заднее сиденье и попытался расслабиться и, если возможно, даже вздремнуть. Накатанная дорога мерно укачивала и уставшая плоть, уже обмякла, готовая прикорнуть на мягкой обивке «диванчика» заднего ряда. Да куда там… В голове навязчиво свербела беспокойная мысль, не давал покоя один повисший в воздухе вопрос. Каким образом вражеский агент в Кречетовке сносился с резидентом, получал инструкции немецкого центра и передавал разведанную информацию… За период военных действий в местности, прилегающей к Кречетовке, не удалось запеленговать ни одного сигнала подозрительной радиостанции. Выходит, что на этом участке немецкая агентура не использовала радиосвязь. И что тогда получается… Теоретически для оперативной связи в распоряжении немецкого шпиона имелось мало способов: почта, курьер, телефон, телеграф… Что еще, придумать? Ну, ради смеха, почему не приспособить — почтовых голубей или изобрести уж вовсе фантастическую диковину. Но как все-таки немец выходил из затруднительного положения, как?
Зашифрованные почтовые послания можно было с оправданным риском использовать в довоенный период, когда тотальная перлюстрация не проводилась. Однако писать многочисленные письма по одному адресу крайне опасно, вдруг конверт случайно вскроют и обнаружат странный подтекст. Получается, одним махом сдать и адресата, и адресанта. Аналогично обстоит и с посланиями до востребования. Естественно, работник почты спросит паспорт или иную бумагу, подтверждающий личность отправителя, сверит соответствие обратного адреса указанной прописке. А у почтарей цепкая память, да и инструкции о бдительности на почте регулярно читают… Да и с адресатом возможны накладки, — уже по месту получения с фальшивым удостоверением личности влипнешь только так, на раз. А что говорить о военном времени, когда почта приравнена к режимным объектам, а уж тем паче о прифронтовой зоне, как теперь, где почтари дали подписку военной контрразведке, сдадут каждого, никого не пожалеют — собственная голова дороже.
Телефон, телеграф — ну, это сверхбдительная епархия. Еще в мирное время проход постороннему на узлы связи строго-настрого заказан. Тогда ни у кого в мыслях не было, чтобы незаконно проникнуть туда. Даже близкие родственники не допускались. Предположим, что агент настолько ушлый, что получил доступ к таким видам служебной связи, ухитрится и пошлет сообщение… Так это дело моментально просекут, везде налажен строгий военный контроль. С этим жестко, — нигде дуракам не место, а если и найдутся — то начальство разгильдяев огребет по полной программе.
Остается курьер… Вот тут, на первый взгляд, обширный диапазон выбора. Задействовать посыльного, например снабженца или часто командируемого работника — не составит никакой проблемы. В принципе, легко просчитываются места частых командировок, исходя из специфики работы предприятия, производственную кооперацию даже в войну никто не отменил. Да и к снабженцу найти подход можно без лишних усилий, легко и свободно. Как правило, мобильные по жизни работники — люди общительные, потому много пьющие и предпочтительно на халяву. Вопрос только о графике командировок, и о степени болтливости выбранного курьера в состоянии подпития. А то ненароком, рассупонится по пьяни, да и сдаст без задней мысли, как говорят в органах: «Болтун находка не только для шпиона»…
Непременное условие конспиративной связи — исключить многоэтапность трансляции информации. Это непреложный закон. Чем больше передач из рук в руки, тем сильней вероятность провала. А если быть категоричным, то крах разведчика неизбежен, ибо нельзя подобрать «передаточную цепочку» из непогрешимо надежных людей.
Сразу исключаются паровозные бригады, так как до Москвы минимум два локомотивных плеча. Как правило, смежные бригады не состыкованы, графики у паровозников скользящие, а из-за дефицита кадров часто рваные. Да и не станет машинист или помощник рыскать по промежуточной станции в поисках бригады с нужным направлением. Не принято такое у них.
Ну, а вот поездные кондукторы… У тех ребят подходящие условия. К тому же кондуктору в обязанности вменена приемо-сдача перевозочных сопроводиловок на грузы в вагонах. В той пачке сполна разместятся разведданные, какого хочешь объема. Хотя, сложно наладить такой процесс, да и люди в кондукторском резерве малонадежные. Кто туда идет, так… гольтепа, без кола, без двора. Какой бабе понравится отсутствие мужа неделями, да и зарплата не ахти какая… Да и с началом войны ситуация поменялась, составы идут больше литерные, с военными грузами и стрелками-охранниками.
Итак, дошла очередь до проводников пассажирских поездов. Вот тут занимательный момент: маршрут давно отлаженный — прямым ходом от исходной станции до Москвы. А Воронов уверен
