Помост у реки Роны - Дарья Алексеевна Ивановская

Снейк оттолкнул Валю от себя, протяжно вскрикнул и задрожал, а Валя больше не смогла сдерживать тошноту и ее вырвало прямо на него.

– Прости! Мне… мне так жаль!

Валя закрыла руками рот, наспех нарвала туалетной бумаги и бросила ее на Снейка, затем хрипло прошептала ему: «Прощай» – и выбежала из туалета, а затем из клуба.

Она даже не забрала свою сумку с русского стола. Возможно, ее нашли и спрятали Сельма и Мустафа? Но Валя об этом не думала. Минут двадцать она шла вдоль набережной, пока не попала на женевскую улицу красных фонарей – район La Paque, в котором в это время суток происходила бурная жизнь. Разных национальностей проститутки стояли у разноцветных неоновых витрин, приглашающих на стриптиз, черные мужчины зорко высматривали на улице желающих кокаина, травки или еще чего-нибудь, албанские магазины едва успевали обслуживать покупателей, будучи единственным местом, в котором ночью в Женеве можно было купить алкоголь.

Валя зашла в один из магазинов, но вспомнила, что у нее нет с собой денег. Она никогда раньше ничего не воровала, но сейчас поняла, что другого выхода у нее нет. Присмотревшись к наиболее безлюдному местечку в магазине, где на полках стояло дешёвое вино, Валя стащила одну бутылку, а затем оторвала от своего рукава парочку камней и положила их на полку. Так она решила заплатить за кражу.

Вале повезло, на улице ее просто пока не замечали. Если бы местные обитатели знали, сколь редким и драгоценным было платье Вали, так смело сейчас разгуливающей здесь, то… Хотя, пожалуй, приглядевшись к камням, украшающим ее наряд, и разглядев их жёлто-фиолетовые переливы, любой бы здесь принял аметрины за пластик, ведь никто из местных никогда даже не слышал о таких самоцветах. Куда более сейчас их привлекли бы стройные ножки Вали и ее нетрезвый потрёпанный вид. Однозначно, она вполне смахивала на одну из женщин с «низкой социальной ответственностью», только что вышедшую от клиента.

Не самого свежего вида «альфа ромео» остановился у обочины рядом с Валей. Водитель опустил стекло и крикнул ей:

– А ты тут, видно, новенькая?! Наверное, и берёшь подороже? Сколько стоишь?

Валя мельком взглянула на водителя, который, видимо, был завсегдатаем этого бедового района. Ей самой вдруг стало интересно: а сколько же, как он думает, она стоит? Но в этот момент бывалая украинская шлюха подбежала к Вале и на понятном русском языке быстро объяснила ей, что это ее точка, а значит, и ее клиент. Она доходчиво посоветовала Вале здесь больше никогда не появляться. Валя не стала возражать, жаль только, что она не успела еще уточнить у водителя, сколько стоило решение Сэм бросить ее.

Чудом оставшись невредимой, Вале удалось покинуть La Paque. Через пятнадцать минут она подошла к удивительно тихому, абсолютно пустому Les Berges.

Тёмная Рона по-прежнему несла свои бурливые воды мимо здания. Валя никогда не видела этот берег таким пустым, да и в общежитии не горели окна.

Казалось, пошел снег. Но он никак не мог появиться из весенних облаков. Возможно, просто что-то встревожило вечные альпийские снега, которые за столетия превратились в окаменелые кристаллы, и сейчас снежная пыль посыпалась с вершин, будто кто-то смахнул ее на город большой ладонью. Она не таяла, мерцая над Роной, и тихо опускалась на воду. Может быть, это был пепел всех выкуренных за пять лет студенческой жизни сигарет или сожженные страницы детских дневников. Обыденный железный скрежет, исходящий от трамваев, поворачивающих к улице двух мостов, здесь казался раздражающим. «Какая аномалия! Весной в Женеве на час наступила зима!» – завтра напишут местные газеты. Текучая Рона за окнами общежития будет извечно разделяться на два цвета – так никогда не смешиваются люди на швейцарской земле в вечном мире гельветов, всё так же разговаривающих на ретророманском языке, словно не прошло две с половиной тысячи лет. Они спокойно выдавали ключи от своих городов гостям, не боясь тёмных тайн, предоставляли кредиты и продавали блестящие камни, а затем забирали обратно всё, чтобы надёжно спрятать в своих кованых сундуках. Сильные мира сего, римляне, французские короли и русские олигархи, думали, что становятся хозяевами зелёных альпийских лужаек, но даже обзаведясь здесь домом и тоскливо прожив в нем вторую половину жизни, все умирали, оставляя нажитое сундукам. Неизбежность чего-то тревожного, непонятного пронизывала прохладный альпийский воздух, и от этого чутким детским душам здесь всегда было не по себе. Имена детей постоянно чередовались, но почти неизменным оставалось их будущее.

Валя села на ограждение, отделяющее реку от моста, и сделала несколько больших глотков вина из бутылки. Она взглянула на тяжёлое, низкое, ночное небо – чуть-чуть, по краям, оно уже стало светиться, светлеть.

Голова у нее слегка кружилась, но это было приятное чувство. Она словно попала в другой мир, но в этом мире ей нечего было опасаться, ей стало легко и хорошо. Ее надёжные друзья снова были вместе с ней, рядом, близко. Вот тёплая знакомая рука легла ей на плечи – это весёлый пухляк Мустафа обнял ее. «Ну, ты сегодня, конечно, и дала жару, Валентино! Но не переживай, всё забудется уже с рассветом», – сказал он ей, и его слова прозвучали для Вали как музыка.

Рядом с ними возникла Сельма. Она протягивала Вале сумку, забытую в баре: «Танцуй, растяпа! Вот твоя сумка!»

А вот и Мария! Она свесилась через перила и весело объясняет Чёрному принцу, что видит в волнах блестящих серебристых рыбок. Принц придерживал глупышку за плечи и предупреждает: «Осторожнее! Ну прошу тебя, будь осторожнее!»

Алекс тоже был здесь. Не снимая любимых темных очков, он разглядывал исчезающие в предрассветный час звёзды. Наверняка он думал про себя, что так же красив и загадочен, как и эти ночные светила.

Испанцы, валяющиеся на берегу, как обычно, так сильно надымили травой, что теперь казалось, на воду лёг настоящий туман.

Подошёл Фрэнсис. Он встал перед Валей, улыбнулся и сказал:

– Видишь, я больше не плачу, вот и ты перестань. Выше нос!

– А где же Август и Сэм? – спросила Валя у него.

– Август не пошёл с нами, а Сэм… Вот же она, сидит рядом с тобой!

Валя повернула голову и увидела Саманту, которая сидела близко-близко, касаясь плечом ее плеча.

– Ты правда уезжаешь в Чили? – спросила Валя.

Саманта выпустила вишнёвое облако изо рта прямо в лицо Вале и засмеялась:

– Ну что ты, милая, я пошутила…

Как счастлива могла бы быть Валя, если услышала бы такие слова от Саманты наяву! Она вскочила на ноги и перевернула бутылку с остатками вина над головой Сэм.