Помост у реки Роны - Дарья Алексеевна Ивановская

что в этом кроется ее счастье, а любые аргументы против воспринимал как проявление глупости. Валя очень надеялась, что вместе с ней останется Сэм, но пока что разговор, который мог бы расставить все точки над i, во время которого Валя призналась бы ей, что уже всё решила и остаётся здесь, как они когда-то мечтали, что ей уже незачем возвращаться домой, всё еще ждал своего часа.

Сегодня никому особенно не хотелось разговаривать. Планы каждого хоть и были озвучены, но еще не успели глубоко проникнуть в сердце. Так в разгар лета сложно представить, как будет холодно зимой.

Полуголые юные тела медленно поджаривались под майским солнцем, которое уже серьезно припекало, отражаясь от воды. Даже испанцы успокоились и обсыхали, лёжа на палубе. Был слышен только плеск волны о металлическую корму, как будто отмечающий последние совместные минуты. Кто-то иногда шуршал пачкой «Marlboro» и чиркал зажигалкой, закуривая очередную сигарету. Валя незаметно наблюдала за своими друзьями сквозь тёмные солнечные очки. Ей очень хотелось запомнить всех такими же красивыми. Как кстати из своего рюкзака она забыла выложить камеру. Достав ее сейчас, она направила объектив на Августа и громко щелкнула затвором.

– Ты что делаешь? Я вообще-то в одних трусах! Быстро удали!

– Прости, никак не могу.

Валя заулыбалась, надеясь, что Август станет с ней заигрывать или хотя бы разозлится и начнет отбирать камеру, но он только секунды две посмотрел на нее и замолчал. «Как же это стало невыносимо…» – подумала она.

На лодке в сборе была вся банда, за исключением Фрэнсиса. Ему вручили общие деньги, обязав внести предоплату за столик в Java. Клуб находился недалеко от берега, и как только Фрэнсис всё сделает, друзья обещали забрать его на лодку.

Валя дулась на Августа. Она была похожа на недовольную кошку, которая вот-вот цапнет. Но вскоре она устала злиться и перевела взгляд с парня на набережную. Там на огромных валунах она заметила до боли знакомую фигуру. Даже яркое солнце и мираж над поверхностью воды не помешали ей узнать одинокого Фрэнни, почему-то гуляющего на опасных скользких камнях, торчащих прямо из озера.

– Ребята, по-моему, я вижу Фрэнсиса… – постаралась растормошить уснувших друзей Валя.

Тела на палубе медленно и неохотно зашевелились. Все приподнялись и принялись всматриваться в даль, щурясь на солнце.

– Ну что за weirdo[26]… Может, он потерял телефон? – предположила Саманта, решив, что он специально маячит на горизонте, чтобы его заметили. – Поплыли к нему! – скомандовала она.

Шкипер Саманта научилась управлять парусником еще лет в пятнадцать. Она лениво встала и каким-то образом моментально разнюхала направление ветра, через полминуты раздувшего парус в нужном направлении, ей даже не пришлось заводить мотор. Красиво и тихо яхта пошла к берегу, остановившись на мелководье.

Присматривать за лодкой остался Август, он был вторым человеком на борту, имеющим хоть какое-то представление об искусстве управления парусником. Все остальные, плюхнувшись в воду, направились к бродившему по камням Фрэнни, стараясь по дороге не наступить на какую-нибудь острую ракушку или неприятную водоросль.

– Эй, Фрэнсис, ты телефон, что ли, потерял и ждешь нас?! – издалека крикнул ему Мустафа.

Но Фрэнни не ответил и даже не обернулся. Он просто стоял молча на камнях, уставившись на водную гладь, и вид у него был весьма странный.

– Фрэнни, ау! – крикнул Алекс, но не дождался реакции. – Пошли, подойдем ближе. – Глубоко вздохнув, красавчик, сражаясь с волнами, полез на большой высокий валун, скользкий от воды, жестом позвав последовать за ним остальных.

Кое-как справившись с осклизлыми камнями, обросшими илом, периодически и не без мата, чуть не скатываясь в воду, все наконец почти доползли до Фрэнсиса. Они остановились на соседнем камне и были злы как черти.

– Да что с тобой такое? Зачем ты сюда вообще залез? И не притворяйся, что нас не слышишь! – гневно высказала ему Саманта.

Фрэнсис повернулся к друзьям. Даже с расстояния все поняли, что он плачет. Просто стоит на диком валуне и ревет.

– Господи, Фрэнни, что случилось? – спросили все почти одновременно.

Фрэнни быстро смахнул слёзы с щёк.

– Простите, что заставил вас волноваться. Я заказал на всех стол, как вы и просили… а потом представил, как уже совсем скоро не увижу вас вообще больше никогда! Захотел пройтись, чтобы успокоиться, но всё никак не получалось. Я же тут останусь совсем один, в этой Женеве! Не хотел, чтобы вы увидели меня таким, а то ведь снова станете издеваться, что я неженка. Но мне без вас всё равно будет так грустно!

Валя помахала ему рукой.

– Фрэнни, love[27]… Нам всем тоже очень непросто сейчас, ну и вообще почему ты решил, что все мы уезжаем? Мы с Сэм остаёмся здесь. Да ведь, Сэм? Скажи ему! – Валя не думала вот так сейчас, при всех, шатко стоя на ногах и используя Фрэнсиса, наконец поговорить с Самантой о самом главном. Но вопрос просто вырвался из нее, как морская чайка из слабых рук. – Сэм? – повторила Валя чуть тише.

Саманта с досадой посмотрела на Валю.

– Мы поговорим об этом позже.

– Когда же?

– Завтра, Валя. Эй, Фрэнни, слезай с этих жутких камней, умоляю тебя. Смотри, куда ты заставил нас всех за тобой залезть!

Саманта строго посмотрела на Фрэнсиса, давая ему понять, что не шутит. Она протянула ему руку. Он схватился за нее и, всхлипывая, прыгнул на ее камень. Все осторожно, придерживая друг друга, иногда опускаясь на четвереньки, как неуклюжие крабы, медленно двинулись к берегу, но Фрэнни всё не прекращал плакать и сопливо шмыгал носом.

– Думаю, пора ехать домой, – предложил Алекс.

Все согласились. Настроение у всех испортилось. Тревога теперь читалась на всех лицах.

Мальчики вернулись на лодку за вещами, затем вызвали два больших такси (привычное дело, в двух минивэнах для всех находилось место), такси должны были отвезти пассажиров на улицу двух мостов – ко входу в Les Berges.

Саманта объявила, что они с Августом останутся, чтобы вернуть в прокат яхту.

Подъехав к общежитию, все разошлись по своим комнатам. Прощаясь, скупо улыбались со словами: «Увидимся завтра на выпускном». В этот момент они друг другу были неприятны – дежурная европейская вежливость за годы проживания в Европе всем ужас как надоела.

Странно, но бар «Этнос» и помост на реке Роне сегодня остались пустынными и тихими. И в часы, когда майское солнце палило, как сумасшедшее, и прохладным вечером так никто и не спустился из своей комнаты.

Глава тринадцатая. Выпускной