Архангельские былины и исторические песни, собранные А. Д. Григорьевым. Том 3 - Александр Дмитриевич Григорьев

похажыват,

А белыма руками приру<о>змахиват

20. И да злаченыма перснями принашшалкиват,

А сам из речей да выговарыват:

«Уш вы ой еси, пановья-улановья,

Уш вы те мои кресьянушка прожытосьни,

А сильни могуцыи богатыри,

25. А вы те поленицы преудалые!

И уже фсе у нас во городе поженёны,

А красные дефки взамуш выданы;

Я един-то где царь да холост хожу,

Я холост-де хожу да не жонат слыву;

30. Да не знаёт ле мне хто да супружничи,

Молодой-то жоны да полюбовничи:

Щобы статным она статна и умом свёрсна,

А умом она свёрсна да полна возроста,

А личём она бела — да быф как белой снек<г>,

35. И у ей ясны-то очи — как у сокола,

Щобы черны-ти брови — как два соболя,

А ресницьки у ей — да у сиза бобра,

А походочька у ей была пови́нная,

И кабы тихая рець да лебединая...

40. Щобы можно назвать кого царыцэю,

Щобы можно кому да покорятисе,

Щобы можно кому да поклонятисе?..

Из-за того из-за стола из-за дубового,

Из-за той же скамейки белодубовой

45. Выставал-то удалой доброй молодечь,

Уш на имя детинушка Поваренин,

По прозванью детина Торокашко-вор.

Он блиско к царю да подвигаицсэ,

А блиско царю поклоняицсэ:

50. «Ты прекрасной царь Василей Окуловичь!

Ты позволь-ко-се мне нонь слово сказать,

И за слово ты мош меня сказнить-повесити!» —

«И говори-ко ты, детина, що те надобно!» —

«И как не в далечом, далечом в Соломи-городи

55. И у того же царя у Соломана

А-й ес<т>ь же цариця Соломанида;

А статным она статна и умом свёрсна,

А умом-то свёрсна да полна возроста,

А личём она бела — да быф как белой снек<г>,

60. У ей ясны-то очи — как у сокола,

А черни-ти брови — как два соболя,

А ресницьки у ей — да у сиза бобра,

А походочька у ей была по<а>винная,

А тихая речь да лебединая...

65. Веть можно будёт назвать-то царицэю,

Тут можно тому да поклонятисе,

Будёт можно кому да покорятисе!»

Говорит-то тут Василей-от Окуловичь:

«Уш ты глупой ты детинушка Поваренин,

70. По прозванью детина Торокашко-вор!

Ишше как это можно у жива мужа жона отнеть?

И как это можно?.. Не позволяицсэ!»

Говорит-то тут детинушка Поваренин:

«Ише по́ло у жива мужа жона отнеть!

75. И ты сострой-ко-се мне-ка ноньче три карабля;

Ты на карабли сади да по три дерева;

А на дерева ты сади птиц райскиих,

Щобы пели они да песни царскии,

Звеличали царя да Василия Окуловича!»

80. Ишше тут-то Василей прироздумалсэ.

Он состроил-де нонь да веть три карабля

И да на карабли садил да по три дерева,

А на дерева садил птиц как райскиих:

А поют они нонь да песни царскии,

85. Звеличают прекрасного царя да Василия Окуловица.

А на корабли грузил товары-ти заморскии

И фсяки напитки-ти разныи.

И отобраласе их дружинушка хоробрая,

Становиласе дружинушка на карабли,

90. Отправилась дружинушка за морё

А ф то царсво к Со́ломану[36].

Повалила-то дружинушка хоробрая,

Становиласе дружинушка хоробрая

Що на тех же на черных бо́льших караблях, —

95. Он даёт где-ка весть по фсёму городу.

И да дошла эта весть до царицы до Соломаниды:

«Уже есь товары-ти заморскии,

Хорошо-то Поваренин торгуёт нонь!»

Как приходит-то цариця Соломанида.

100. Как примаёт Торокашко царицю-ту:

Во-первых он заводит в светлы светличи

Да на те же на больших черных караблях,

Он доступно к царици подвигаицсэ,

Он садит-то ею́ да за дубовой стол

105. А за те же напитки-ти крепкии,

Уш крепкии напитки заморскии.

И как подвыпила царица Соломанида,

И стала царица-та похажывать

А заморски товары-ти просматривать.

110. А на ту пору детинушка догадлив был:

Отвалил-то детина за синё морё.

И ходила царица-та по караблю,

Осмотрела она фсе товары заморскии.

Как вышла она да на палубу,

115. А скричела она да громким голосом:

«Уш што же, купечь, да это делаёшь?» —

«Ты не бойсе, царица Соломанида[37];

Я везу-то тебя да во замужество

За прекрасного царя да за Василья Окуловичя!»

120. А на это царица не соглашаицсэ,

Прямо в воду она да спускаицсэ.

Ишше начял детина уговаривать:

«И ты не бойсе-тко, царица: это фсё пройдёт!»

И тут-де царица согласиласе.

125. Привалило где нонь да три карабля.

А дают они знать да прекрасному царю

И как выводят царицю на сыру землю

И как понравилась цариця Василью-ту:

А да статным она статна была, умом свёрсна,

130. А умом ле она сверсна да полна возроста,

И личём она бела — да быф как белой снек<г>,

У ей ясны-то очи — как у сокола,

А черны-ти брови — как два соболя.

И да пошли где они да во Божью церкофь,

135. Уже принели да закон Бо́жьей.

Пошло пированьё да бал-почесьён стол.

А тепере Торокашко-вор во славушки:

Он достал веть царичю из-за моря.

Хватилсэ тут царь Соломан-от,

140. Он собралсэ-де да своей силою

Он на те же на своих черных караблях

И отправилса где нонь да за молодой женой.

А он становицсэ где не поблис<з>ку;

Выходила ёго веть силушка на землю,

145. Становила шатры белополотняны.

Уш хитрой-от, мудрой Соломан был,

И он крепко-де своей силы наговариват:

«В первой как я сыграю ф турей рок<г>, —

Уш вы бытьте у мня да во снаряде* фсе.

150. И спешите вы да скоро-наскоро!

Во фторой я рас сыграю как ф турей рок, —

Уш вы бытьте у мня да блиско-наблиско!

Я ф третей рас сыграю как в турей рок, —

Уш вы бытьте у мня