Тени в холодных ивах - Анна Васильевна Дубчак

class="p1">– Ну это я так, фигурально выражаясь… Так вот, потом она этого человека просто боготворит, заваливает подарками, знаете, такими символичными, недорогими, конечно. То коробку мела подарит, то гуашь, то просто купит упаковку скрепок… Всякую чушь, короче. Но могла и пирожные купить и вообще угостить всех в учительской. И так прилюдно раскаивается, извиняется уже перед всеми, говорит, что сама страдает от своего характера.

– То есть с Фионовой у нее не было открытого конфликта?

– Да как сказать… Понимаете, это Марина Дмитриевна начала распускать слух, что как будто бы между Полиной и тем депутатом… Словом, будто бы они любовники и поэтому он спонсирует ее поездки в Москву. Да, они же еще и в Волгограде были! Полина тогда очень тяжело переживала все это, до нее же доходили слухи. А однажды она не выдержала, когда в учительской было много преподавателей, открыто спросила Фионову, зачем она клевещет на нее. Фионова не ожидала такого поступка от Полины, она же считала, что она, такая тихая и интеллигентная, все это просто проглотит, а все получилось как раз наоборот. Все учителя встали на защиту Мареевой. Потом, помню, в учительскую вошла наша Жарова, директриса, она тоже была в курсе этой истории, точнее, сплетни, и сказала, что пора положить конец такому поведению Фионовой. Сказала, что она сама лично знакома с сестрой этого депутата, в курсе его семейных дел, что всем известно, какая у него приличная семья, чудесная жена и трое детей, и что он делает много полезного для города, что он уважаемый человек и все в таком духе… И, разгорячившись, Жарова, на то она и Жарова, пригрозила Фионовой увольнением. И вот тогда наша Фионова пулей вылетела из учительской, а потом заболела, вроде гриппом, но наши все считали, что она просто приходила в себя дома.

– Получается, что ее могли уволить из-за этого конфликта с Мареевой?

– Да. Это было событие в нашей школе. И первое время после этого скандала Фионова, вернувшись, ходила тише воды ниже травы, но потом она пришла в себя и принялась троллить нашего учителя физкультуры, просто прохода ему не давала, так он потом уволился!

– И где он сейчас? – спросил Сергей.

– Представляете, ему крупно повезло, просто привалило счастье – досталась квартира где-то в Подмосковье, кто-то там из родственников умер, а он был единственным наследником. Вот он и перебрался туда с семьей.

Вернувшись в машину после разговора с Семеновой, Рожкова подвела итог:

– Мареева – не жертва. Это не Катя Фионова, которая долгие годы страдала от своей старшей сестры и не знала, куда от нее деться. Мареева была сильным человеком, а потому ее точно нельзя было довести до самоубийства. Значит, этот мотив исключается.

– Это-то исключается, но появляется другой… – задумчиво произнес Сергей.

– Убийство? – шепотом спросила Люся, которой до этого момента это просто не могло прийти в голову. – Убийство? Но если это убийство, тогда кто же убийца? Думаешь…

– Смотри, единственный раз, когда жертвой стала сама Фионова, было связано как раз с Мареевой! Ты можешь себе представить, насколько ей было тяжело, ей, которая изводила своими нападками всех подряд, наверняка получая от этого удовольствие, питаясь этим, после этих разборок в учительской, когда ей пригрозили увольнением! Думаешь, она могла это забыть, думаешь, она спокойно встречалась в школе с Мареевой и не думала о том, как бы ей отомстить?

Так, рассуждая на тему мести Мареевой, они доехали до отдела и передали ноутбук Мезенцева Григорию Белову, эксперту-айтишнику.

– Встретимся вечером? – спросил Сергей Рожкову перед тем, как расстаться и разойтись по своим этажам.

– Посмотрим на твое поведение, – кокетливо ответила Люся. – Если честно, у меня работы – просто завал! Как бы не пришлось работать с документами до самой ночи.

– Рожкова!

– Созвонимся, – ответила она и, развернувшись на каблучках, побежала к лестнице.

Сергей позвонил Кристине Метель, договорился с ней о встрече. Эта дама-художница разговаривала с ним холодно. Возмутилась тем, что они, мол, совсем недавно разговаривали, что непонятно, зачем отрывать людей от дела. Вновь открывшиеся обстоятельства ее нисколько не волновали. Она сказала, что не хотела бы, чтобы он приезжал к ней в мастерскую, что там нечего делать казенным людям, словом, слегка так нахамила ему и назначила встречу в сквере, у розария.

Она сама была похожа на розу. Только черную, бархатную. Очень красивая женщина, не мог не отметить Сергей. Одета не так, как остальные люди, словно в театр собралась или на какую-нибудь богемскую тусовку. Волосы, пышные, блестящие черные кудри, белая матовая кожа, бледно-розовая помада – вот одарил же ее Бог такой неземной красотой! От нее исходил слабый аромат лимона или апельсина. Может, она натерла свою кожу лимонной коркой?

– Ну что вам еще надо? – спросила она, усаживаясь рядом с ним на скамейку. Над их головами застыли тяжелые ветви гигантской сосны. В парке было свежо, тихо, лишь издали доносились детский смех, голоса.

– Зачем вы звонили Марине Фионовой?

– Что? – Она повернулась к нему и посмотрела гневно темными глазами, густо подведенными черным карандашом. – Да чтобы я позвонила этой твари? Вы что-то путаете или берете, как у вас там это называется, на понт!

– Но факты говорят об обратном, вот, смотрите сами, – он достал из папки листок с распечаткой телефонных звонков Марины Фионовой.

Пробежав его взглядом, Кристина вернула его Родионову.

– Знаете, что я вам скажу? Вы ведь считаете нас дураками, так? Вот вы только что сказали, что я звонила этой мегере. А я отвечаю вам, что не звонила.

– Но…

– Неужели вам не приходило в голову, что кто-то другой, скажем, мог воспользоваться моим телефоном?! – вскричала она.

– Ваша дочь?

– Да при чем здесь она?! – Она даже вскочила и в возмущении замахала руками, словно отгоняя от себя Родионова. – Валя! Моя дочь? Ну, конечно, ей же заняться нечем, как только звонить человеку, которого мы все люто ненавидели за то, что она медленно, но верно сводила в могилу свою младшую сестру! Или вы думаете, что моя дочь своими звонками могла бы привести ее в чувство и заставить полюбить Катю? К тому же моя дочь достаточно хорошо воспитана, чтобы за моей спиной с моего телефона звонить кому бы то ни было! Это просто невозможно!

– Но если это не вы и не ваша дочь, то, значит, кто-то из тех, кто бывает в вашем доме и у кого есть доступ к вашему телефону.

– Но вы уж действительно фантазер… – она криво и презрительно усмехнулась. – Скажите, я похожа на человека, который не озаботился безопасностью своего телефона, всей